Жаклин Райнер - Последний дронт
Вдруг она замерла, не успев дотянуться до очередного кусочка, и повернула голову в сторону. Что-то услышала? У птиц должны быть уши, их просто не видно. Конечно, есть, иначе не было бы смысла во всем их щебетании. Так или иначе, после нескольких секунд прислушивания, Доротея доковыляла до края тележки и уперлась в детское сидение, словно пыталась сдвинуть тележку с места, но вследствие существования законов физики, конечно, не смогла.
Я вытащила ее, едва дыша. Мой план работал? Она действительно «возвращалась»?
Доротея поковыляла прочь, а я за ней.
Через дверь, вниз по коридору, в другой коридор. А потом остановилась около простой белой стены и начала долбить ее клювом. Я прислушалась. Из-за стены доносились какие-то звуки. Доротея не возвращалась, она только следовала на звук. «Только». Хорошо, для меня это было удачей. Но как войти, если нет двери… Не впервые я пожалела, что не имею собственной звуковой отвертки.
Вдруг секция стены скользнула назад. Не знаю, кто удивился больше: я или Фрэнк.
Фрэнк. Всегда следуйте своему первому инстинкту.
— Вы же должны быть заперты! — закричала я.
Он немного отступил:
— Как же. Еще не построено место, способное меня удержать.
— Чем вы занимаетесь?
Он пожал плечами:
— Хорошо мошенничаю, вы же знаете.
Планируя помещение для секретной лаборатории с секретными дверями, удостоверьтесь, что там есть туалет. Если бы Фрэнк заранее подумал об этом, то был бы свободен по сей день.
— Это не то, что я имела в виду, — произнесла я и, прежде, чем он успел меня остановить, протолкнулась мимо.
Если я собиралась найти ответы, это было подходящее место.
Марта внимательно осмотрела комнату. В отличие от безобразного склада, где они нашли черного носорога, эта мерцающая лаборатория больше соответствовала ее представлениям о помещениях будущего. Столы были покрыты разнообразными пробирками, научными штуковинами и устройствами. За столами находилась стена экранов, маленькие изображения с такого расстояния рассмотреть было невозможно. Здесь же располагались вольер с птенцами дронта рядом с вольером с подростками дронта рядом с вольером с почти полностью выращенными двойниками Доротеи. Сама Доротея доковыляла до противоположной стены и уткнулась клювом в проволочную сетку. Из-за нее донеслись пронзительные крики. В другой стене было несколько металлических дверей с засовами, рев и грохот, доносящийся оттуда, подсказал Марте, что там можно обнаружить.
Она оказалась права: все идентичные животные на Земле оказались клонами.
Она поняла это, и издала вздох облегчения:
— Те животные, которых вы продавали — тоже были клонами! Вы не уничтожали последних представителей. (Марта подавила в себе обличительный голос, говоривший: «Не то, что ты»). Именно поэтому на складском компьютере были двойные данные.
Он закусил губу:
— Очевидно, так.
Марта уперлась руками в бока и посмотрела на него:
— Почему же из музея исчезали оригинальные животные? Вам не нужно было скрывать их от покупателей: никто с Земли не мог появиться здесь и обнаружить, что их дурачили. Никто бы и не подозревал о вашей деятельности, не начни существа пропадать.
Фрэнк смутился, а потом нагло улыбнулся.
— О, я поняла. Животные слишком долго росли. На детенышах слишком мало меха для пошива пальто. И вы начали брать оригиналы. — Марта возмутилась. — Как вы могли? Убийство плохо само по себе, но вы снова и снова совершали их, словно жвачку жевали. — Теперь гнев превратился в презрение. — Но вы не все рассчитали. Хотели быть тайным преступным лидером, а стали неуклюжим любителем. Так бессердечно уничтожали живых существ из-за денег. И фактически сами приподняли завесу над надписью «преступную деятельность ищите здесь».
Фрэнк быстро встал, и Марта инстинктивно хотела отстраниться, думая, что он сейчас ее ударит. Но она не отступила, и он опустил руку вниз.
— Как вы не понимаете! — завопил он, пугая запертых дронтов. — Агент Джонс, уважаемые и высокопоставленные личности создают законы для простых смертных. Как вы считаете, на что это похоже?
Марта чуть не рассмеялась. Если бы вы были единственной чернокожей девочкой в классе, если бы у вас была студенческая ссуда, способная подкосить экономику маленькой страны, если бы вы выдерживали сарказм и крики преподавателей каждый раз после неправильных ответов, если бы вашим представлением о стабильности была возможность нахождения в одном времени больше одного часа…
— Да, это хорошее оправдание, — сказала она. — На вашем месте я использовала бы его в суде.
Глаза Фрэнка сузились от ненависти, и девушка вспомнила, что говорит с человеком, чуть ее не убившим. Она переняла это от Доктора — дразнить и насмехаться над плохими парнями, потому что нельзя относиться серьезно к их действиям. Смех может быть не только лекарством, но и прекрасным оружием. Но Доктор был Доктором. Он мог избегать опасности. А Марта все еще оставалась студенткой, изучала, как это работает.
Она забыла об этом. А у Фрэнка было оружие.
Нужно попытаться его успокоить. Попытаться сгладить поспешно вырвавшиеся слова, заставить его забыть.
— Хорошо, почему бы вам не помочь мне понять, — сказала девушка. — Вы говорите, что я не понимаю. Так объясните, зачем вы это делали.
Он пожал плечами.
— Вы бывали на Кинджане?
Марта отрицательно покачала головой.
— Я вас не обвиняю. Это дыра. Я это знаю, потому что жил там. Я хотел вырваться оттуда, и получил эту работу. Я похож на землян, поэтому меня назначили сюда. Я не выделялся среди местных жителей. Прошло время, и понял, что еще могу. Я могу остаться жить на Земле. Стать богатым. Носить шелка и меха, есть икру с маслом изо дня в день. Я мог заставить женщин чистить для меня виноград, а мальчиков — начищать ботинки. И никто не сможет мне указывать, что делать. Вот, что я мог иметь. И, если для этого должны умереть несколько глупых животных, что ж, несколько глупых животных умрут.
— И несколько человек тоже? Из-за вас Томми попал в больницу, укушенный саблезубым тигром. Зато у вас будут чистые ботинки и очищенный виноград. Но знаете что? Большая часть полезных веществ находится в кожуре. Вы бы и здесь проиграли.
Фрэнк казался беззаботным.
— Конечно, люди. Даже другие «земляне» согласны, что люди не имеют значения по сравнению с их драгоценными Последними. Никакой огонек не мигнет, если я вас убью. Когда я вас убью, чтобы остановить болтовню. Я имею в виду, что потеря одного человека не имеет значения, когда вокруг есть еще миллиарды других. — Его улыбка превратилась в смех. — Ну, пока.
