Андрей Мартьянов - Возрождение надежды
— Тес! Молчи и смотри.
Бело-голубые факелы, горящие неживым огнем, словно болотные гнилушки, внезапно начали менять цвет. Вначале пламя огненных шаров стало совершенно белым, затем потеплело, обращаясь в привычный желто-оранжевый цвет огня. Еще спустя мгновение факелы погасли. Всадники, будто по команде, опустили руки и спрятали черенки факелов под одеждой. И тем не менее во дворе было светло как днем. Драйбен озирался, пытаясь отыскать источник света, но не нашел. Видимо, действовало неизвестное волшебство.
Первый всадник, самый высокий и кажущийся наиболее внушительным из-за ореола синих искр, танцующих на длинном плаще, покинул седло, за ним последовали остальные. Каттаканы, если это действительно были они, явно давая себя рассмотреть, двигались преувеличенно медленно.
Из-за стен замка послышались близкие крики. По скальной дороге к Хмельной Горе взобрались самые смелые из обосновавшихся вокруг замка высокородных беженцев. Почуяв неладное, прэты и владетели подняли челядь и помчались на помощь госпоже Асверии, осажденной явившейся в ночи нечистью. Разномастная толпа остановилась за чертой ворот, будто наткнувшись на невидимую преграду. Среди вооруженных людей Драйбен увидел жрецов Богини и Священного Огня, не слишком-то ладивших между собой в мирной жизни, но тут решивших объединить усилия и словом и делом поддержать свою паству.
Огнедышащие лошади между тем двинулись за вожаком, направившимся к хозяйственным постройкам. Казалось, еще мгновение — и они врежутся в них, но тут вожак прыгнул и взвился в воздух, едва коснувшись копытами крыши оружейного склада. Следующим прыжком достиг стены, воспарил над Хмельной Горой и превратился в смазанную полосу голубоватого тумана, рассеянного налетевшим порывом ветра. То же самое произошло и с прочими черными скакунами, на глазах ошеломленных зрителей обратившимися в ничто.
— Потрясающе, — беззвучно прошептал Драйбен. — Вот это настоящее волшебство!
Свет разгорелся еще ярче. Предводитель каттаканов шагнул вперед, остановился у первой ступени всхода, ожидая приглашения. Древняя традиция: если хозяин не позвал к себе, взойти на крыльцо его дома нельзя.
Драйбен незаметно толкнул локтем Асверию. Та бросила на него испепеляющий взгляд — без тебя, мол, знаю — и громко произнесла:
— В Хмельной Горе всегда рады гостям, пришедшим с миром. Поднимитесь сюда, почтенные.
Предводитель черных вместо ответа нарочито медленно вскинул руку к фибуле плаща, щелкнул ею так громко, что некоторые из присутствовавших вздрогнули, стянул капюшон и величественным жестом отбросил верхнее одеяние в сторону.
— Ого! — только и сказал Драйбен. Чего-то подобного он ожидал, но ожидать и увидеть — вовсе не одно и то же.
По толпе прошел невнятный гул, сливающийся в одноединственное слово: "Тальбы!"
Черная искрящаяся накидка скрывала под собой удивительно красивого, высокого, золотоволосого человека в ярко-зеленых с золотом одеждах. Исчез мрачный призрак, примчавшийся в Хмельную Гору на чудовищном коне. Вместо него изумленным и восхищенным взорам людей предстал красавец тальб, словно сошедший со страниц древних манускриптов.
Драйбен предполагал, что, явившись открыто, Рильгон и его родичи могут принять образ тальбов, в покинутом жилище коих провели тысячу с лишним лет. Обитатели замка легче смирятся с посещением легендарных существ, обладавших почти человеческой внешностью, нежели с лысыми, желтоглазыми и безгубыми упырями, и все же что-то тут было не так. Во-первых, у Рильгона было всего восемь родичей, а пришлецов — двенадцать, а во-вторых… Откуда они знают особенности магии тальбов, ежели не изучали ее специально? Он отлично помнил сохранившиеся описания тальбов, их удивительных лошадей, синих, мертвенных факелов…
Во дворе замка стало гораздо теплее, мягкий золотистый свет лился от любого предмета, будь то острие копья, камень стен или доска притулившегося возле хлева нужника. Рильгон, величественно поднимавшийся к Асве-рии, сиял ярко-голубыми глазами, его хламида, перехваченная широким, отделанным золотом и драгоценными камнями поясом, переливалась всеми оттенками зеленого…
— Я счастлива приветствовать вождя древнего народа у порога своего дома, — непринужденно сказала Асверия, когда высоченный тальб оказался рядом с ней. Тот, не раздумывая, преклонил колено, взял госпожу за руку и поцеловал ее перстень, украшенный опалом.
— Счастлив узреть владетельницу древней земли, перешедшей по наследству от нашего народа вашему, — достаточно громко для того, чтобы его услышали все собравшиеся во дворе, ответил тальб. — Нам известно о бедствии, поразившем ваш мир, и мы рады будем помочь вам избавиться от него.
— Рильгон, ты великолепен! Признаться, я в восторге, — промолвил Драйбен, не испытывая однако ни малейшей уверенности в том, что перед ним в самом деле находится хозяин Рудны.
Тальб поднялся, положил правую руку на пряжку пояса, а левую — на рукоять длинного меча в сияющих гранеными камнями ножнах и с достоинством произнес:
— Мне лестно, что ты принял меня за Рильгона, но я вовсе не он.
— То есть? — Драйбен, будучи не в состоянии про-шупать сущность странных гостей через непроницаемую магическую завесу, все же начал кое о чем догадываться. — Ты не из Рудны?
— Нет, — улыбнулся тальб. — Я из Тательтуна.
— Откуда? — выпучил глаза Драйбен.
— Тиир из Тательтуна. Но может быть, мы не будем разговаривать на глазах ваших подданных? — несколько нетерпеливо поинтересовался Тиир. — Я приехал ради того, чтобы помочь вам, и хотел бы обговорить условия нашего… соглашения наедине.
На Драйбена напал столбняк, и разговор пришлось поддержать менее впечатлительной Асверии.
— Я приглашаю тебя, господин Тиир, войти в мой дом и пользоваться всеми благами, которые сможет предоставить тебе и твоим спутникам Кергово, провозгласила госпожа Хмельной Горы, и ее чуть хрипловатый голос разнесся по всему двору. Страшар согласно закивал. Надо же, настоящие тальбы! По Кергово ходили слухи, что кое-где их еще можно увидеть, но чтобы вот так, запросто? Да, времена настали удивительные!
Строй стражников как-то незаметно распался, когда стало ясно, что опасаться чудных гостей нечего. Оробевшая челядь замка, движимая любопытством, подступила к тальбам, взяв их в плотное кольцо. Во двор хлынули высокородные вместе со слугами и оруженосцами, а Войко, чтобы лучше видеть происходящее, забрался на крышу хлева.
— Следуйте за мной, — пригласила Асверия Тиира. — Кажется, нынешней ночью произошла какая-то ошибка, но, надеюсь, все обернется к лучшему. Если вы до сих пор не знаете, я — Асверия Лаур, младшая дочь Юстина Лаура и, судя по всему, единственная его наследница.
