Роджер Желязны - Этот бессмертный
Я обхватил его за плечи.
— Я не поверну назад, так как всецело в ответе за свои поступки — правильные и неправильные, включая свою собственную жизнь. Я должен идти в горы, где находятся «горячие» точки. Спасибо тебе за твое предупреждение. В нашей семье часто снятся необычные сны и не менее часто они только вводят нас в заблуждение. У меня тоже бывают видения, когда я смотрю глазами других людей, иногда четкие, иногда туманные. Спасибо тебе за твое предупреждение. Просто я вынужден пренебречь им.
— Тогда я вернусь к своему стаду.
— Пошли со мной в гостиницу. Мы завтра могли бы тебя подбросить по воздуху в Ламию.
— Нет, я не сплю в больших зданиях. И я уже больше не летаю. Я слышал, что ты снова важная шишка в большом правительстве. Снова начнутся убийства?
— Надеюсь, что нет.
Мы отыскали ровное место и расположились на его плаще.
— Как ты истолковываешь эти сны? — спросил я его.
— Каждый год до нас доходят твои подарки, но когда ты сам в последний раз посетил нас?
— Около девятнадцати лет назад.
— Значит, тебе ничего не известно о мертвеце?
— Нет.
— Он выше большинства людей, выше и толще. Его плоть имеет цвет медузы, а зубы — как у зверя. Слухи о нем начали расползаться около пятнадцати лет назад. Он появляется только по ночам. Он питается кровью, а смеется, как ребенок, рыская по окрестностям в поисках крови, ему все равно какой — людей или животных. Он улыбается, заглядывая в спальни людей поздней ночью. Он поджигает церкви, вызывает свертывание молока у кормящих матерей и выкидыш у рожениц. Днем, говорят, он спит в гробнице, охраняемый дикарями-куретами.
— Ему приписывают все несчастья, как когда-то приписывали Каликанзаридам.
— Отец, он существует на самом деле. Некоторое время назад что-то стало причиной смерти моей овцы. Большая часть ее была съедена, и выпита вся кровь. Меня взяло любопытство, и поэтому я выкопал укромное убежище, прикрыл его ветками и устроился на ночь. После многих часов ожидания он появился, и я был так напуган, что не решился заступиться за себя и запустить в него камнем из своей пращи, ибо он был как раз такой, каким я его тебе описал: большой, больше, чем ты. Очень толстый. У него был цвет свежевыкопанного трупа. Он скрутил голыми руками шею одной овце и стал жадно пить кровь из его горла. Я плакал, видя это, но боялся что-либо предпринять. На следующий день я перегнал стадо в другую местность, и больше меня никто не беспокоил. Эту историю я рассказываю, когда слишком уж расшалятся мои внучата — твои правнуки. И вот он ждет там, между холмами…
— М-м-да. Если ты говоришь, что сам видел его, то, значит, так оно и есть. Многие страшные вещи появляются вблизи «горячих» мест. И мы знаем об этом.
— Там, где Прометей разбросал слишком много искр Огня Созидания!
— Нет, там, где негодяи разбрасывали свои кобальтовые бомбы, а мальчишки и девчонки с горящими глазами приветствовали выпадение радиоактивных осадков… А каков из себя Черный Зверь?
— Он тоже существует, я уверен в этом, хотя сам никогда его не видел. Он размером со слона и очень быстр. Он, говорят, питается плотью, охотясь на равнинах. Может быть, когда-нибудь он и Мертвец повстречаются и погубят друг друга…
— Обычно такого не бывает, но мысль сама по себе хороша. Это все, что о нем известно?
— Да. Все, кого я знаю, видели его только мельком.
— Что ж, иногда приходилось начинать даже с меньшими сведениями.
— Я должен рассказать тебе о Бортане.
— Бортане? Это имя мне знакомо. Так звали моего пса. Я, бывало, катался на его спине, когда был ребенком, и колотил ножками по его огромным бронированным бокам. В этих случаях он рычал и хватал меня за ногу, но осторожно. Мой Бортан подох так давно, что даже кости его уже успели истлеть.
— Я тоже так думал. Но через два дня после того, как ты в последний раз уехал он нас, он с шумом ворвался в нашу хижину. По-видимому, он шел по твоему следу через половину Греции.
— Ты уверен, что это был Бортан?
— Разве еще была другая собака размером с небольшую лошадь с роговыми шишками по бокам и челюстями, будто капканы на медведя?
— Нет, не думаю. Возможно, именно поэтому они и вымерли. Зачем собакам броня по бокам, если они всю жизнь ошиваются среди людей? Если он до сих пор жив, наверное, он последний пес на Земле. Мы с ним оба были когда-то малышами, и знаешь, все было так давно, что сердце ноет, стоит только подумать об этом. В тот день, когда он исчез, мы охотились, и я решил, что с ним произошел несчастный случай. Я искал его, а не найдя, подумал, что он погиб. Уже тогда он был по собачьим меркам довольно стар.
— Наверное, он получил какую-то рану и побрел куда-то подыхать, но это заняло у него многие годы. Однако он остался самим собой и учуял твой след в тот твой последний к нам приезд. Когда же он увидел, что тебя нет, он взвыл и исчез — снова бросился вслед за тобой. С тех пор мы его не видели, хотя иногда по ночам я слышу его завывание среди холмов.
— Собаки очень своеобразны…
— Да, только вот теперь их уже нет на Земле.
Но тут дуновение холодного ветерка коснулось моих век и… Они сомкнулись…
Греция кишит легендами и полна опасностей. Обычно опасны районы материковой Греции, расположенные вблизи «горячих» мест. Одной из причин этого является то, что, хотя Управление теоретически руководит всей Землей, по сути оно занимается только островами.
Персонал Управления на материках очень напоминает сборщиков подати в отдаленных районах двадцатого века. И это вполне объяснимо, так как острова претерпели меньшие разрушения, чем весь остальной мир в течение Трех Дней, и, следовательно, именно они стали аванпостами, где расположились религиозные управления, когда таллериты решили, что нам можно предоставить некоторое самоуправление. На протяжении всей последней истории жители материков решительно противились этому.
В районах, окруженных «горячими» местами, местные жители не всегда являются людьми в полном смысле этого слова. В связи с этим возникает антипатия между двумя ветвями человечества, усугубляется аномалия в быту и в поведении. Вот почему Греция — особо опасная страна.
Мы могли добраться до места назначения разными способами — по воде, по воздуху. Миштиго же хотел от Дамии идти пешком, наслаждаясь атмосферой легенд и чуждого ему окружения. Вот почему мы оставили скиммеры в Ламии и отправились в Волос пешком. Вот почему мы окунулись в мир легенд.
Я распрощался с Ясоном в Афинах, откуда он морем отправился к себе, на север. Фил настоял на том, что он выдержит это путешествие и пойдет с нами вместо того, чтобы встретиться с нами где-нибудь потом. Тоже неплохо в определенном смысле.
