Томас Гриниас - Поднять Атлантиду
Конрад пальцем показал на затуманенный иллюминатор, через который можно было различить американский флаг, водруженный Йитсом на вершине пирамиды.
— Видишь флаг? — спросил он. — Сосредоточься на нем и старайся поглубже дышать.
С этими словами он в очередной раз приоткрыл вентиль желтого кислородного баллона.
Ее «аляску» и прочую верхнюю одежду он уже давно снял и теперь изо всех сил пытался не смотреть по полную грудь девушки, вздымающуюся и опадающую под тонким шерстяным свитером. Конрад бросил взгляд на монитор. Лишь сейчас ее учащенный пульс потихоньку начинал спускаться к верхней границе нормального для человека диапазона.
— Ну как, лучше? — спросил он минуту спустя.
Она подарила ему красноречивый взгляд: дескать, надо быть полным идиотом, чтобы задавать такие вопросы.
Конрад еще раз огляделся кругом. Страшно тесный и неудобный жилой модуль, установленный на плоской вершине П4, по сути дела, представлял собой толстый цилиндр длиной пятнадцать и диаметром пять метров. Помимо Конрада с Сереной, внутри находилось еще три человека из техперсонала, прилепившихся к приборам и телеэкранам под неусыпным надзором генерала Йитса. Одного — точнее, одну — из них Конрад узнал. Лейтенант Лопес. Два других смотрелись близнецами: блондинистые любители стероидов, отзывавшиеся на имена Крайгель и Маркус. Явно заплечных дел мастера, лично взращенные и выпестованные генералом Йитсом.
Конрад бросил взгляд на отца:
— Я так и не понял, почему ты не предупредил нас о вмороженных трупах.
— Это очень просто, — пожал плечами генерал. — Хотелось посмотреть на вашу реакцию.
Конрад показал пальцем на Серену и скрипнул зубами:
— Доволен теперь?
— Не скули.
Йитс поднялся на ноги и продемонстрировал шприц. Аккуратно подвинул поршень, в воздух вылетела струйка прозрачной жидкости, и Серена невольно сжалась.
Когда генерал взял девушку за локоть, Конрад не выдержал:
— Что ты с ней делаешь?!
— Успокойся, это просто тонизирующее, — ответил Йитс и хладнокровно вонзил иглу, не дожидаясь реакции сына. — Экстракт элеутерококка, растения из того же семейства, что и женьшень. Промышленные водолазы, горные спасатели и космонавты пользуются им для снятия стресса при работе в неблагоприятных условиях. Пожалуй, единственное подспорье, что мы получили от проклятых русских для нашей космической программы.
Экстракт, похоже, действительно возымел действие. Конрад посмотрел Серене в лицо. Девушка дышала более ровно, спокойно, хотя в глазах поблескивал гнев. Любой мог видеть, что она не привыкла выступать в роли существа, которому требуется чья-то помощь.
— Все с ней обойдется, — небрежно махнул рукой Йитс. — А сейчас, с вашего позволения, мне надо отлучиться. Пора посмотреть, как идут дела у бурильщиков. Они уже несколько суток ищут твой мифический коридор.
— Он такой же мифический, как и вся П4! — крикнул Конрад в спину отцу, пока тот открывал термолюк и вылезал наружу. Немыслимо холодный полярный воздух тут же принялся осваивать убежище.
— Конрад, а тебе вроде как все нипочем, — вдруг сказала Серена, спутав ему мысли. Она уже успела снять кислородную маску. — Можно подумать, ты не в первый раз видишь трупы людей, которых заморозили двенадцать тысяч лет назад.
Он посмотрел ей в лицо, едва-едва сдерживая распиравшее его нетерпение. Далеко не каждый день в руки попадают доказательства твоих научных теорий или свидетельства нормальности собственной психики.
— Их тела-то и объясняют, как сюда попала эта пирамида.
— Попала? — Она нашла в себе силы самостоятельно присесть на кушетке. На щеки уже возвращался румянец. — О чем ты говоришь? Разве она как-то двигалась?
Конрад сунул руку в рюкзак и достал насквозь промороженный апельсин.
— Я его выковырнул из стены, — пояснил он. — Отсюда следует, что когда-то в Антарктике царил как минимум умеренный климат.
Серена задумчиво уставилась на апельсин.
— Пока — как я понимаю — в один прекрасный день она вдруг не замерзла?
Конрад кивнул:
— По теории Хепгуда о смещении земной коры.
— Чарлз Хепгуд? — уточнила Серена.
— Да-да. Он уже умер… Так ты слышала о нем?
— Ну-у… вроде бы университетский профессор… однако что-то не припомню его теорию смещения.
Конрад особенно ценил такие моменты: возможность рассказать Матери-Земле нечто, что ей еще не известно. Приподняв апельсин, он предложил:
— Представь, что это наша планета.
— Ладно.
Серена, видимо, решила снизойти к его слабостям.
Щелкнув перочинным ножом, Конрад вырезал контуры всех семи континентов на уже почти оттаявшей кожуре.
— Итак, теория Хепгуда гласит, что ледниковый период — феномен отнюдь не метеорологического происхождения. Скорее его лучше назвать результатом геологической катастрофы, случившейся порядка двенадцати тысяч лет назад. — Конрад повернул свой «апельсиновый глобус» так, что территория Соединенных Штатов оказалась за Полярным кругом, а Антарктика попала гораздо ближе к экватору. — Вот каким наш мир был в ту пору.
Серена удивленно подняла брови:
— И что же случилось?
— Вся внешняя оболочка Земли съехала с места. — Он вернул апельсин в положение, знакомое современному человеку. — Антарктика очутилась в центре полярной области, а Северная Америка покинула объятия Полярного круга и стала умеренной. Стало быть, в Северной Америке лед тает, а в Антарктике — растет.
Серена нахмурилась:
— А почему случился этот катаклизм?
— Никто толком не знает, — ответил Конрад. — Впрочем, сам Хепгуд предположил, что всему виной дисбаланс льда на полярных шапках. По мере нарастания льда они становятся настолько тяжелыми, что вынуждены съехать с места, увлекая за собой земную кору и целые континенты.
Серена не сводила с него глаз.
— И ты готов поставить остатки своей научной репутации на эту теорию?
Конрад неопределенно пожал плечами:
— Во всяком случае, Альберту Эйнштейну эта идея понравилась. Он верил, что существенные изменения в компоновке земной коры происходят регулярно, причем за очень короткое время. Кстати, это вполне может объяснить ряд загадочных явлений, в частности откуда в вечной мерзлоте взялись мамонты, чьи желудки еще не успели переработать тропические растения. Или, если на то пошло, откуда на глубине мили в антарктическом ледовом щите появились вмороженные людские трупы и вот эта пирамида.
Серена мягко положила руку ему на плечо:
— Если это помогает тебе объяснить наш мир… что ж, пусть так и будет.
