Томас Гриниас - Поднять Атлантиду
— Оставив за спиной дорожку из трупов.
— В таком случае нам не следует отставать слишком далеко, — заметил он и поехал вниз, нагоняя отца.
Серена немного разжала захват и, в свою очередь, скользнула по веревке. Конрад, конечно, далеко не дилетант в альпинизме, но в основном его опыт касался тропиков. А в ледяной обстановке вроде нынешней чрезмерная самоуверенность вполне может оказаться фатальной… Да, приходится признать, что она за него беспокоится. За его душу. И за свою собственную. Потому что уже довелось как-то раз спасти Конрада от вековечного проклятия — и при этом замараться самой…
Скользя все ближе и ближе к Конраду, она рукой придерживалась за ледяную стенку. Вот и карнизик, можно отдохнуть. Цвет льда на редкость красив: небесно-голубой и при этом чуть ли не светится.
— Прямо пещера чудес… — вполголоса заметила она.
— Серена, не останавливайся. Ни в коем случае, — вдруг неожиданно резко приказал Конрад.
Серена нахмурилась, но сошла с карниза и поехала вниз. Что с ним? Может, гипервентиляция действует? Девушка сама уже чувствовала легкое головокружение от слишком частого дыхания. Сердце тоже билось в непривычно ускоренном ритме. Ровно, стабильно, но слишком быстро.
Она съехала еще на десяток метров, и тут Конрад махнул рукой:
— Смотри. Вон, внизу.
Серена прищурилась. Туманная дымка разошлась, и там, глубоко под ногами, появилось светящееся пятно, как ночью на вертолетной площадке.
— А, да-да, вижу.
— Да нет же! Ты не поняла!
Серена недоуменно мигнула, и тут все стало ясно. Вертолетная площадка на самом деле была плоской вершиной белой пирамиды, выставившей свою макушку изо льда. Блестела она настолько ярко, что пришлось слегка прикрыть глаза.
— П4… - невольно пробормотала она.
— Только не вздумай интересоваться, дескать, как она тут очутилась, — сказал Конрад, уже успев надеть солнечные очки. — Этого я объяснить не могу. Пока что.
Уверенность, прозвучавшая в его голосе, показалась многообещающей. Да, он возбужден. Но это возбуждение было чистым, искренним и в какой-то степени трогательным. Ни малейшего признака страха, с завистью отметила она, одно лишь неподдельное, мальчишеское любопытство и энтузиазм. Сама Серена уже начинала забывать, что у человека есть такие чувства…
Девушка последовала примеру Конрада и нацепила солнечные очки. От немыслимого сияния плоской вершины можно и слепоту заработать. Кстати, вдруг пришло ей в голову, вот почему понтифик ее сюда прислал. Серена подозревала, что найдет нечто удивительное, но оказалась совершенно неподготовлена к масштабам этого монумента. Нечто колоссальное, не поддающееся человеческому воображению.
Она все еще не могла отвести от пирамиды глаз, когда над головой послышался какой-то треск.
— Ничего. Видно, была небольшая слабина, — успокаивающе заметил Конрад. — Не волнуй…
Резкий щелчок, что-то звякнуло, и у Серены обмерло сердце. «Дура! — мысленно обругала она себя. — Крюк надо было не вбивать, а вворачивать!»
— Конрад! — крикнула девушка, вонзая ледоруб в стенку и зависая на рукояти.
Он не откликнулся. Серена лихорадочно огляделась. Никого.
Она бросила взгляд под ноги и еще успела заметить фигурку, падающую в дымчатые вихри.
Это вылетел его крюк.
— Конрад!!! — От ужаса у нее встали волосы дыбом.
Рядом появилось что-то внушительное. Она скосила глаза. Йитс.
— И что вы все так орете? — проворчал тот, вглядываясь в туман. — Я же говорю, бабы…
Генерал затылком прочитал ее ошалелый взгляд, презрительно фыркнул и большим пальцем дернул за страховочную веревку Конрада, как за гитарную струну.
— Он до сих привязан.
Тут Серена услышала новый треск, вскинула голову и увидела, как из трещины в стене на этот раз вылезает ее крюк. Она дернулась, ледоруб тут же выскочил изо льда, и Серена взмахнула им, чтобы зацепиться вновь. Йитс, видимо, превратно понял ее намерения, потому как тут же поспешил прикрыть голову локтем.
Сердце прыгнуло в горло, и девушка очутилась в туманном облаке, стремительно падая к сияющим огням. Тут еще одно крепление прошло проверку на прочность, веревка щелкнула как кнут, и Серена резко остановилась. Какую-то секунду она боялась шевельнуться, подозревая, что от такого удара лопнули кости таза. К счастью, «пояс для чулок» сделал свое дело.
Она перевела дух и, раскачиваясь маятником, посмотрела вниз. Ничего не видно и не слышно, если не считать шуршания ее нейлоновой ветровки.
— Конрад? — рискнула она подать голос.
— Здесь, — раздалось неподалеку. — Смотри, что я нашел.
Серена закатила глаза, оскалила зубы, потрясла головой, но вслух так ничего и не сказала. Повернувшись в направлении его голоса, она увидела Конрада метрах в трех от ледовой стены, не в состоянии до нее дотянуться.
— Подожди-ка, — сказала она и принялась наращивать амплитуду своих колебаний. Только на третьей попытке дуга оказалась достаточно широкой, чтобы они смогли ухватить друг друга за руки. Обнявшись, парочка несколько секунд молча качалась над пропастью.
— Не припомню, чтобы в план спуска входили прыжки на «тарзанке», — наконец проговорила она, пытаясь ехидством скрыть тревогу.
— Смотри! — показал Конрад пальцем вместо ответа.
Она покрутила головой, обмахивая стену лучиком от головной лампы. Да, во льду что-то есть. Зрение наконец сфокусировалось, и Серена очутилась лицом к лицу с маленькой девочкой, вмороженной в лед и время.
— Боже милосердный… — выдохнула она.
— А помнишь, как ты мне ответила в тот раз? — неожиданно спросил Конрад. — Мол, скорее ад промерзнет, чем мы опять окажемся вместе. Так что покорнейше прошу засвидетельствовать. — И он сделал широкий взмах рукой.
Туман приподнялся, и идущий снизу свет залил всю стену. За один короткий миг Серена смогла увидеть сотни, может быть, тысячи человеческих трупов. Рты у всех распахнуты, словно они погибли, что-то скандируя хором. По нервам ударил дикий, отчаянный вопль. Серена тут же зажала уши, еще не понимая, что слышит свой собственный крик.
12
Спуск, час третий
Убежище
Часом позже, в теплом нутре убежища-П4, Конрад не мог справиться с волнением, разглядывая фигурку девушки, распластанную на раскладном хирургическом столе. Под яркими лампами бестеневой люстры ее глаза не могли найти себе спасения, она постоянно моргала; рот закрывала черная кислородная маска, а к груди тянулись провода ЭКГ-электродов. Волосы безжалостно зачесаны назад, ремень на мешковатых брюках расстегнут.
