Бернард Вербер - День Муравья
Они ведут его в Химическую библиотеку.
Королева ждет его там полусидя. Она, должно быть, считывала феромон: ее антенны еще влажные.
Я много думала о нашем разговоре.
Шли-пу-ни признает, что восьмидесяти тысяч солдат и в самом деле недостаточно, чтобы истребить все Пальцы на Земле. Только что случилось несчастье, ужасная катастрофа, и это наводит на самые серьезные подозрения о силе этих чудовищ. Пальцы только что утащили Город Жю-ли-кан. Они унесли целый город в огромной прозрачной скорлупе.
103683-й с трудом верит в возможность такого.
Как это произошло и почему?
Королева не знает. События разворачивались очень быстро, а единственный выживший до сих пор пребывает в шоке после такого катаклизма. Но случай Жю-ли-кана не единственный. Каждый день ей докладывают о новых злодеяниях Пальцев.
Все выглядит так, будто Пальцы размножаются с невероятной скоростью. Будто они решили заполонить весь лес. С каждым днем их присутствие становится все ощутимее.
Что о них говорят свидетели? Их рассказы противоречивы. Одни рассказывают о черных и плоских животных, другие — о круглых и розовых.
Кажется, эти животные очень странные, какая-то природная аномалия.
103683-й погружается в размышления.
(А вдруг Пальцы и вправду наши боги? А вдруг мы восстаем против своих богов?)
Шли-пу-ни просит солдата следовать за ней. Они поднимаются на вершину купола. Воины приветствуют их и окружают царицу. Единственной плодущей царице опасно выходить на открытый воздух. На главный половой орган Бел-о-кана может напасть птица.
Но артиллеристы уже заняли позиции, они готовы поразить любую тень, которая попадет в их поле зрения.
Обойдя верхушку купола, Шли-пу-ни выходит на открытое место — это взлетная площадка. Здесь мирно пощипывают почки несколько жуков-носорогов. Королева предлагает 103683-му оседлать одного из них, того, чья черная кираса [9] слегка отливает медью.
Это чудо нашего эволюционного движения. Нам удалось приручить этих огромных летающих животных. Попробуй прокатиться на одном из них.
103683-й понятия не имеет, как управлять этими жесткокрылыми.
Шли-пу-ни дает несколько советов:
Постоянно держи свои усики рядом с его усами. Мысленно указывай ему дорогу, думай о ней. Твой скакун очень быстро подчинится тебе, ты сразу это заметишь. А на виражах не пытайся наклоняться в противоположную сторону. Повторяй за скарабеем каждое его движение.
44. КОХ — ЭТО ТО, ЧТО ВАМ НРАВИТСЯ
Символом КОХ был белый орел с тремя головами. Две из них опущены, и кажется, что они вот-вот отомрут. Зато гордо поднятая третья извергала струю серебряной воды.
Глядя на количество труб и дыма, можно было подумать, что все товары в стране производятся на этом заводе. Предприятие являло собой небольшой город, по которому передвигались на электромобиле.
По дороге к зданию Y коммерческий директор рассказывал комиссару Мелье и инспектору Каюзаку, что КОХ производит главным образом химические субстраты, которые служат основой для производства фармацевтической продукции, бытовых товаров и продуктов питания. Двести двадцать пять конкурирующих торговых марок стиральных порошков и моющих средств выпускаются на одной и той же основе мыльного порошка, производимого КОХ. Триста шестьдесят пять различных фирм изготавливают продукты питания на базе сырной пасты КОХ и борются за покупателей в супермаркетах. Синтетические смолы КОХ превращаются в мебель, в игрушки…
КОХ — это транснациональный концерн с юридическим адресом в Швейцарии. Концерн стоит во главе мирового бизнеса в бесчисленных отраслях: производство зубной пасты, гуталина, косметики…
В блоке Y полицейских повели в лабораторию, где работали братья Сальта и Каролина Ногар. Полицейские с удивлением обнаружили, что их рабочие столы находились рядом. Мелье спросил:
— Так они были знакомы?
Встретивший их прыщавый химик в белом халате уточнил:
— Иногда они вели совместную работу.
— Не было ли у них в последнее время какого-нибудь совместного проекта?
— Да, но они держали его в тайне. Отказывались обсуждать его с коллегами. Они считали, что это преждевременно.
— Какая у них была специализация?
— У них не было узкой специализации. Они участвовали в исследованиях по многим направлениям. Воски, абразивные пудры, клеи для поделок — их интересовали все отрасли прикладной химии. Они часто объединяли свои усилия, и, кстати, весьма успешно. Но что касается их последних разработок, я повторяю, они никому о них не рассказывали.
Продолжая какую-то свою мысль, вмешался Каюзак:
— А может, они работали над веществом, способным сделать людей прозрачными?
Химик усмехнулся:
— Делать людей невидимыми? Вы шутите?
— Вовсе нет. Я вполне серьезен.
Специалист казался озадаченным.
— Позвольте, я вам объясню: наше тело никогда не сможет стать прозрачным. Мы состоим из слишком сложных клеток, никакой исследователь, пусть даже гениальный, не может сделать их такими же прозрачными, как вода.
Каюзак не углублялся. Наука никогда не была его коньком. И, тем не менее, что-то по-прежнему не давало ему покоя.
Мелье пожал плечами и тоном профессионала спросил:
— Можно взглянуть на те вещества, над которыми они работали?
— Ну, как бы это сказать…
— Есть проблема?
— Да. Кое-кто уже забрал их.
Мелье подобрал обнаруженный на этажерке волос.
— Женщина, — сказал он.
Химик удивился.
— Это и правда была женщина. Но…
Комиссар уверенно продолжил:
— Ей от двадцати пяти до тридцати лет. Она здорова и свежа. Она евразийка, и у нее полный порядок с кровообращением.
— Это вопрос?
— Нет. Я вижу это по волосу с этажерки, кстати, это единственное место, где нет пыли. Я не прав?
Химик был в замешательстве.
— Вы не ошиблись. Но откуда вы узнали все это?
— Волос блестит, значит, его недавно мыли. Принюхайтесь, он еще надушен. Волос толстый, значит, принадлежит человеку молодому. Покров широкий, что характерно для восточных людей. Сердцевина волоса насыщенного цвета, значит, кровеносная система в прекрасном состоянии. Я даже могу сказать вам, что эта женщина работает в «Воскресном утре».
— Тут вы блефуете. Это вы тоже определили по одному волосу?
Тут он повторил слова Летиции Уэллс, сказанные во время их первой встречи:
— Нет, это мне мой пальчик сказал.
Каюзаку захотелось показать, что он тоже не лишен проницательности:
