Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
Дон задумался. До сих пор «наука» и «техника» представлялись ему более или менее тесно связанными понятиями; Дону не хватало образования, чтобы осмыслить огромную разницу между ними. Он заговорил о другом.
— А вы сами работали в лаборатории, мистер Фиппс?
— Я? Великое небо, конечно, нет! У меня ж руки-крюки! Я изучаю движущие силы истории. Когда-то эта наука была теоретической, теперь — прикладная. Что ж, в этом месте пусто.
Фиппс смотрел на экран. Растворитель, каждая капля которого выглядела размером с бочку, смыл эмаль на краю буквы «Я»; под слоем краски пластик оказался янтарного цвета и был совершенно прозрачен.
Фиппс вскочил на ноги:
— Не могу сидеть спокойно. Ужасно нервничаю. Пожалуйста, извините меня.
— Ну что вы, конечно.
На эстакаду взобрался дракон. Фиппс отошел в сторону, и дракон остановился с ним рядом.
— Привет, мистер Фиппс! Не возражаете, если я тут пристроюсь?
— Ради Бога. Вы знакомы с ребятами?
— Да, я уже встречался с этой леди.
Дон представился, назвав оба своих имени, и дракон, в свою очередь, свои — Освежающий Дождь и Джозефус («Зовите меня просто Джо»). Для Дона Джо оказался вторым после Сэра Исаака драконом, который имел водер и умел им пользоваться. Дон с интересом посмотрел на дракона; было ясно, что Джо учился английскому не у того кокни, который преподавал язык Сэру Исааку… «Наверняка у техасца», — решил Дон.
— Для меня большая честь находиться в вашем доме, — сказал Дон.
Дракон устроился поудобнее и опустил голову так, что его подбородок оказался на уровне человеческих плеч.
— Это не мой дом. Наши снобы пустили меня сюда лишь потому, что я умею делать некоторые вещи лучше других. Я здесь только работаю.
— Ну что вы… — Дон хотел было вступится за Сэра Исаака, какой, мол, из него сноб, но, подумав, решил не встревать в драконьи дела и вновь повернулся к экрану. Следящая камера переместилась на эмалевое кольцо вокруг буквы «Я», и на экране было видна его дуга примерно в пятнадцать-двадцать градусов. Увеличение выросло настолько, что крохотный сектор расширился до огромных размеров. На эмаль вновь уронили каплю растворителя; жидкость разъела краску.
— Вот теперь, пожалуй, что-то получается, — сказал Джо.
Эмаль таяла, словно снег под весенним дождем. Но на этот раз вместо прозрачного пластика под ней открылось нечто вроде переплетения стальных труб, лежащих в неглубокой канаве.
Воцарилась полная тишина — и вдруг кто-то радостно вскрикнул. Дон только теперь понял, что и сам он все это время сидел, затаив дыхание.
— Что это? — спросил он у Джо.
— Проволока. А ты чего ждал?
Сэр Исаак прибавил увеличение и сдвинул рабочее поле на соседний сектор. Осторожно, словно мать, купающая своего первенца, он смывал слой краски, покрывающий свернутую в кольцо проволочку. Затем на экране появился микроскопический захват. Очень аккуратно покопавшись в бороздке, он извлек оттуда проволочный конец.
Джо встал на ноги и сказал:
— Пора за работу. Теперь моя очередь.
Дракон сошел с эстакады. Дон заметил, что у Джо еще не вполне отросла правая средняя лапа, отчего тот выглядел несколько перекошенно, словно автомобиль со спущенной шиной.
Проволочку медленно и осторожно очистили от краски и выпрямили. С начала операции прошло больше часа — и вот уже микроманипулятор держит в своих «пальцах» добычу: четыре фута стальной проволоки, настолько тонкой, что различить ее невооруженным глазом, даже драконьим, было бы просто невозможно.
Сэр Исаак оторвался от окуляров.
— Проволока Мэлата готова? — спросил он.
— Все готово.
— Вот и прекрасно, друзья мои. Тогда начнем.
Обе проволочки вставили в обычные микропроволочные проигрыватели, включенные параллельно. У контрольного пульта, надев на голову наушники, с озабоченным лицом сидел мистер Костелло. Он следил за синхронизацией фрагментов, записанных на разные проволочки вперемежку, так, чтобы полную информацию нельзя было считать ни с одной из них по отдельности. Стальные паутинки начали медленно раскручиваться, и из динамика раздалось писклявое бормотание, порой на мгновение прерывавшееся, — это было похоже на морзянку, передаваемую с очень высокой скоростью.
— Нет синхронности, — объявил Костелло. — Перемотай назад.
Сидевший напротив оператор сказал:
— Очень не хочется перематывать, Джим. Такое ощущение, что дунь на них и они порвутся.
— Если проволока порвется, Сэр Исаак починит ее. Так что давай перематывай!
— Может быть, ты поставил какую-нибудь задом наперед?
— Заткнись и включай перемотку.
Через некоторое время бормотание возобновилось. Для Дона это был все тот же бессмысленный писк, но мистер Костелло кивнул:
— То, что надо. Запись идет с самого начала?
Дон услышал техасский выговор Джо:
— Все тип-топ.
— Ладно, тогда пусть крутится, а вы начинайте воспроизводить запись. Постарайтесь замедлить скорость раз в двадцать.
Костелло щелкнул переключателем. Невнятный звук прекратился, но механизмы продолжали разматывать невидимые проволочки. Вскоре из репродуктора послышался человеческий голос; речь звучала басовито, с дрожью и неразборчиво. Джо остановил воспроизведение, подправил настройку и вновь запустил аппаратуру. Опять послышался голос, и на сей раз это было чистое, приятное и очень отчетливое контральто.
— Заголовок, — объявил голос. — «Некоторые замечания к практическому применению уравнений Хорста-Милна». Содержание: Часть первая. О конструировании генераторов для реализации свободного от деформации прямолинейного движения. Часть вторая. Генерация пространственно-временных разрывов: закрытых, открытых, свернутых. Часть третья. О создании областей с временным псевдоускорением. Часть первая, глава первая. Основы конструирования простейших генераторов и систем управления. Из уравнения семнадцать приложения А видно, что…
Голос продолжал говорить, не умолкая ни на секунду. Дон прислушивался, ему было страшно интересно, хотя он и не понимал ни слова. Он почувствовал, что засыпает, когда голос вдруг произнес:
— Иллюстрация! Иллюстрация! Иллюстрация!
Костелло, притронувшись к клавише, отключил звук и спросил:
— Камеры готовы?
— На полном ходу!
— Переключайте!
На экране стало постепенно появляться изображение. Дон решил, что это — какая-то электронная схема, а может — спагетти в тарелке. Когда рисунок проявился полностью, вновь зазвучал голос.
Через два с лишним часа прослушивания, прерываемого лишь короткими репликами, Дон обернулся к Изобел:
