Кристофер Сташеф - Волшебник и узурпатор
— Они вместе жили и воспитывали детей.
— А, сошлись, — кивнул слушатель. — «Женился»... какое странное слово. А сколько детей было у новой жены?
— Две дочери.
— Бедняжка — всего две. Она наверняка обрадовалась, что появилась и третья.
— Казалось, что да — до тех пор, пока не умер муж, — сказала Алеа. — И тогда она заставила падчерицу готовить еду, делать уборку, выбрасывать мусор и работать в саду, а ее родные дочери могли спать, сколько им вздумается, и целыми днями развлекаться.
Алеа не была готова к столь бурному взрыву возмущения, причем взрослые галдели не меньше, чем дети.
— Ее родные дочери? Они же все три были ей родными дочерьми! — негодующе воскликнула одна женщина.
— И вдвойне дорогими, коль муж ее умер, — покачала головой одна старушка, похоже, пережившая нечто подобное.
— Она что, и вправду заставила бедную девушку выполнять всю работу по дому? — возмущенно спросила одна из матерей. — Это же надо!
— И готовить на всех! — нахмурившись, воскликнула другая женщина. — Какое безобразие!
Обе краем глаза покосились на одну пожилую женщину.
Та стояла, пылая гневом, и, гордо вскинув подбородок, смотрела на остальных. Интересно, кому она отдаст предпочтение, подумал Гар.
— А в той стране жил... — Алеа замешкалась, вспомнив, что произошло в прошлый раз, когда она упомянула короля. — Герцог, у которого был неженатый сын двадцати пяти лет...
— Что такое «герцог»? — задал вопрос один из детишек.
Родители также закивали в недоумении.
— Это... ну... человек, владеющий землей, на которой расположена сотня крестьянских дворов, — ответила Алеа, чувствуя, что объяснение не совсем подходящее. — Он подсказывает людям, когда и какую работу сделать. — Все-таки это лучше, чем приказывать.
Но все равно плохо.
— Вы только подумайте, — возмутилась одна из женщин.
— Один человек смеет говорить сотне крестьян, что делать, а чего не делать! — подхватил какой-то мужчина.
— Или даже дюжине деревень! — согласился другой.
— Вот негодяй! — сказала женщина.
— Но ведь в каждой сказке должен быть негодяй, не так ли? — Алеа изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
На какое-то мгновение слушатели замолчали. Склонив головы и нахмурясь, они обдумывали услышанное, то и дело бросая подозрительные взгляды на рассказчицу и ее спутника. Затем одна старушка сказала:
— Нет. Я знаю немало легенд, но люди в них сражаются со стихийными бедствиями — например, с камнепадами или засухами, или с чудовищами — одноглазыми великанами или острозубыми морскими змеями с жалами на хвосте.
— Тогда представьте, что герцог и есть такое чудовище, — с воодушевлением ухватилась за эту мысль Алеа. — Представьте, что это самый главный громила.
По лицам слушателей стало ясно, что они поняли.
— Как генерал Малахи, о котором мы слышали? — спросила одна женщина.
— Совершенно верно! — с облегчением ответила Алеа. — Он не кто иной, как громила. Сколотил себе шайку бандитов и заставляет их воевать за себя.
Жители деревни принялись нервно оглядываться, а затем энергично закивали.
Алеа решила, что пора вернуться к начатой истории.
— Давайте забудем, что его отец был герцогом — представьте, что это просто богатый человек.
Слушатели стали недовольно переглядываться и задавать друг другу вопросы, на которые не могли ответить.
Раздосадованная, Алеа попыталась объяснить:
— Богатый человек — это тот, у которого много... — нет, здесь не использовали денег, — ...много имущества.
— Значит, он был сыном жреца? — спросила женщина.
— Ну... он и его семья жили в роскошном доме и носили красивую одежду. — Рассказчица была вынуждена тянуть время. — Ему никогда не приходилось работать в поле.
— Ну, точно — жрец! — довольно констатировала слушательница, а остальные закивали в знак согласия.
— Но он, конечно же, учился жать, — решил мужчина.
— Конечно же, — ответила Алеа, слегка растерявшись. — Как и все люди.
Слушатели согласно закивали.
— В общем, — продолжала она, — жрец решил, что его сын уже взрослый и ему пора жени... то есть сойтись с женщиной — я — бы сказала, что уже даже более чем взрослый. Жрец сказал сыну, что тот должен найти себе жену. Он отправил глашатаев по всей подвластной ему местности объявить девушкам о большом празднике, который он даст по этому случаю, чтобы его сын смог выбрать среди них себе жену.
— А зачем ему было это делать? — удивился один из слушателей и нахмурился.
— Эй, — не выдержала женщина по соседству с ним. — Как вообще можно пытаться подыскать кому-то пару — такие вещи случаются сами по себе.
— Или не случаются, — философски добавил какой-то старик.
Он был довольно уродлив собой, и женщина не стала возражать ему слишком резко.
— Ты прав, Хольдар, кому-то из нас приходится ждать дольше, чем остальным. Но все равно — любовь приходит ко всем, рано или поздно.
— И ее не грех дождаться, — подхватил другой мужчина, нежно посмотрев на стоявшую рядом с ним женщину.
Она ответила ему таким же любящим взглядом и взяла за руку.
— М-м-м, наверное, этот человек поступил глупо, но есть на свете люди, которым приходится доказывать то, что остальным и без того прекрасно известно, — сказала Алеа.
— Пожалуй, ты права, — вынужден был признать кто-то, и все вокруг принялись дружно ему поддакивать.
Алеа вновь немного расслабилась, но тем не менее сочла нужным объяснить подробнее.
— Дело в том, что сын у того человека был, как бы это сказать, слегка необузданный. Вот отец и надеялся, что, взяв себе жену, он остепенится и будет жить с ней в согласии до конца своих дней.
— Что-что?! — в ужасе выкрикнул чей-то голос.
— Ты что, хочешь сказать, что этот твой жрец хотел, чтобы его сын всю свою жизнь прожил с одной и той же женщиной? — недоуменно воскликнула одна из слушательниц.
— Но ведь они могли разлюбить друг друга! — подхватила другая. — Как мог жрец заставить их жить вместе, если их больше не связывала взаимная любовь?
Такое заявление привело рассказчицу в замешательство. Эти обычные деревенские жители, большинство из которых жили как муж и жена и воспитывали детей, никак не могли понять, как могут мужчина и женщина всю жизнь прожить вместе.
— Жизнь стала бы для них пыткой! — с жаром воскликнула одна женщина.
К рассказчице постепенно вернулось самообладание.
— Боюсь, что часто своим рождением сказки обязаны ошибкам, которые совершают люди, — сказала она с улыбкой.
— О! — Женщина нахмурилась, как будто размышляя о чем-то. — Я как-то не думала об этом — но теперь вижу, что ты права.
