Валентин Юрьев - Отбросы
Мы не издеваемся. Теперь и я вспоминаю, что для ложных целей самолёты разбрасывают фольгу.
— Только мало сделать, надо ещё развесить.
— А если расколоть Глаз?
От такого кощунства вздрагивают все. Каждый присутствующий знает, как дорог Глаз для всех научников, каждый понимает, что это открытие такой важности, перед которой наша жизнь выглядит мелкой ненужной пылью. Но с другой стороны, если нас будут убивать, Глаз тоже погибнет. Поэтому тот, кто произнёс эту фразу, тут же быстро добавляет:
— Да не сам Глаз, а камень, да и то частично.
— Ты не брякай, ты считай, если даже вешать с шагом всего один метр, нужно несколько миллионов камушков, а если они будут весить хотя бы по десять грамм, это несколько тонн камня! И если даже сто человек будут их устанавливать, им понадобится не меньше года для этого, но у нас всего полсотни скафандров, а их надо заряжать, чинить, времени сколько… Нет, это несерьёзно.
— Дайн, А в лоб получить — это серьёзно?!
— А если сделать сетку?
Все замолкают и несколько минут слышно только дыхание, после чего около самых активных членов Круга появляются временные экраны, мелькают цифры расчетов, идут переговоры с Первым.
— Сетку в принципе можно. Если с метровой ячейкой и нитью в несколько микрон, то это займёт фунтов десять пластика, если считать десять тысяч километров длины.
— Ли, ты сможешь это сделать?
Теперь задумались химики и на несколько минут смолкают крики, остаётся только лёгкий гул голосов.
— Сможем. Это меньше килограмма пластика….
— Но этого мало. Нить только опора, надо что-то навешивать.
— А если распылять просто воду, как снежок?
— А что ты будешь потом пить, умник?
— Я бы хотел пива.
— Давайте о деле.
— Можно навешивать лоскуты плёнки. Очень тонкой и покрытой металлом.
— Откуда у тебя такая плёнка? И как это ты в косме будешь вешать что-то и куда-то? У тебя что, появилась точка опоры? Ты задницей уже сидишь на Луне?
Тут замолкают все, потому что, и в самом деле, двигаться в пространстве можно только как бы отталкиваясь от него, а это сметет любую сетку, да и сдвинуться на метр, а потом затормозить невозможно, торможение ещё хуже чем разгон, так как нельзя выстрелить два раза одинаковое количество топлива.
Да и топлива у нас никакого нет, есть только неуправляемые мягкие скафандры, те, кто выходят, висят на корпусе станции, на капроновом шнуре, в одну сторону они летят, оттолкнувшись, но без остановок, а в другую — подтягиваясь.
А вот пластика действительно много. Тонны. Из пластика сделана половина станции, все основные конструкции для жизни. У нас есть печи для разогрева и прессования, мы умеем сами делать и пакеты и нити для одежды. Из такого же пластика сделано жильё, двери, матрасы, обувь. Ненужные вещи нежно размягчаются и спрессовываются в заготовки из которых будут сделаны новые.
Так что сделать и нити и плёнку — вполне реально. А вот как это развесить?
В конце концов принимается решение: сделать нить, на нить наклеить куски плёнки, всё это намотать на катушки, а потом дать станции небольшое ускорение и сразу размотать нити с нескольких тысяч катушек, а для натяжения подвесить к концам нитей по камушку, отбитому от скалы у Глаза.
Это образует в пространстве подобие сети. В конце концов, материала мы не много теряем от такой работы. Сеть будет немножко отражать свет и радиоволны, издалека это будет похоже на наш Ковчег, пусть бомбят её, а подойдя ближе враги и сами не решатся применять ядерные ракеты, боясь повредить свой транспорт.
А за это время станция отойдёт от этого места на десяток — километров в сторону и затаится и мы ещё посмотрим кто кого.
Нам тоже есть, чем защититься….. Чего-то я расхрабрился! Как раз защищаться-то и нечем, один лазер против метеоритов, так он даже скафандр не пробьёт!
Я просто радуюсь тому, что никто не сдаётся.
Старик ещё раз напоминает, что введён режим семнадцать и это не обсуждается. Запрещены выходы в косм, кроме крайне необходимых, станция окутывается защитой, замолкают системы утилизации, из которых время от времени что-нибудь да вылетает облачком газа или пустой оболочкой. Запрещается болтанка зэков по станции без охраны, короче, вводится полувоенный режим.
Разговоры тянутся до ужина, который проходит гораздо веселее завтрака, так как печь отремонтирована, хлебцы хрустят, суп пахнет супом, а котлеты не растекаются киселем, а имеют симпатичный вид и форму.
**это — я
В обычный день я бы сел играть с кем-нибудь или бренчал бы на клавиках, заменивших и гитару и все другие инструменты, можно было бы и танцы устроить, которые здесь очень уморительны, можно вертеться в любой плоскости пространства, партнёры держатся вместе, не отпуская рук, иначе они разлетятся по стенам, грозя всем разбитыми носами.
Но не до того. Предстоит ещё понять, как и куда уходит совершенно секретная информация. Плохо, когда враг притаился и замышляет что-то. Особенно же плохо, когда врагов — несколько, причем, один — внутри, а второй — снаружи.
День 1234-й
— Сэр! Мы потеряли их!
— Что значит, потеряли? Как можно потерять железную дуру размером два километра, которая неподвижна как пустая бочка?!
— Сэр, она пропала на локаторе и не фиксируется оптикой уже в течение двух часов, мы думали, аппаратура неисправна и посылали тест зонд, аппаратура в порядке, сэр!
Капитан молод и красив. Красив той особенной юной упругой красотой, которая не требует ничего для своего поддержания, позволяет выполнять любые жесты и принимать любые позы, и он знал это и любил своё тело и был очень честолюбив.
Ему поручили найти в пустоте летающую могилу с убийцами и он найдёт её. На таком корабле, какой ему доверили, можно было найти всё, что угодно.
Это один из первых кораблей с ядерным двигателем, у него нет этих древних ужасающих баков с горючим, которых хватало всего на год жалкой прогулки вокруг тёплой планеты.
И не ужасающее пламя, сжигающее само себя вырывалось из-под днища ракеты, а яркая вспышка света, когда там взрывался маленький шарик ядерного топлива.
Маленькая бусинка пролетая в перекрестье лучей мощных лазеров в мгновение превращалась в сгусток энергии толкавшей чудо техники вперёд.
Бусинок было в запасе очень много и сами по себе они были совершенно безопасны. Зато опасны были ядерные боеголовки самых разных калибров, эти могли разнести в пыль не одну летающую галошу любого размера, но приказ был другим: найти, уничтожить всех уголовников, персонал запереть и дать сигнал о выполнении.
