Ф. Ришар-Бессьер - Люди, люди… и еще раз люди
Обезумев от страха, Забела кое-как, чуть ли не наощупь, нашла Давида и прижалась к нему. Она задыхалась. И не только она одна. Давид сам чувствовал, как вибрация болезненно пронизывает все его тело до костей. Он бросил прут, его корчило от боли. Он стоял, широко открыв рот, посреди зала, где в панике метались Отважные.
— Давид!
Крик Забелы вернул Давида к действительности. Он выпрямился и сразу все понял.
Наружная антенна!.. Антенна, которую он установил для радиопередатчиков! Она стала ловушкой, и одно из энергетических существ проникло через нее в убежище. Оно-то, бегая по проводам, и стало причиной всего этого.
— Вот черт! — выругался Давид.
Он подбежал к радиоприемнику, включил его и подсоединил к нему магнитофон. Потом нажал кнопку записи, убедился, что катушки вращаются, и подключил магнитофон к осциллографу.
Он рисковал, но ему хотелось все понять до конца. Энергию существа, если это действительно было оно, можно было записать на магнитофонную ленту, предварительно преобразовав ее в электромагнитные колебания.
— Давид! Давид! — продолжала вопить Забела.
Но он не обращал внимания. Он перемотал магнитофонную ленту и включил «воспроизведение».
От того, что возникло на экране осциллографа, кровь застыла у Давида в жилах. Он получил изображение космического существа! Страшное привидение. Оно напоминало движущуюся желеобразную массу, которая надувалась и сжималась в облаке пыли. Это страшное существо теперь, похоже, само обезумело от страха. Оно вращалось, металось, беспорядочно выбрасывая длинные лапки, покрытые слизью и пеной.
Жуткий вой доносился из громкоговорителя. Это было настолько отвратительно, что едва ли людям когда-либо доводилось слышать подобное. Это напоминало рев тысячи бегемотов одновременно!
На миг Давид поддался общей панике, но сумел овладеть собой. Космическое существо, попавшее в ловушку, продолжало метаться в индукционной катушке.
То, что Давид видел на экране, было всего лишь записью, электронным изображением самого существа. Оно не могло вырваться из обмотки катушки.
Давид отключил осциллограф и щипцами оборвал провода, соединяющие катушку с антенной и заземлением. Потом зашунтировал катушку, изолировал цепь и кинулся к электростанции.
Он играл ва-банк, все или ничего. В тот момент, когда он подал высокое напряжение на обмотку катушки, раздался взрыв.
Он бросился на пол, увлекая за собой Забелу. Бартель, которому удалось встать на ноги, хотел бежать, но не успел сделать и двух шагов. Мощный искровой разряд словно огромный бич рассек воздух и сразил его наповал. Бартель рухнул и весь покрылся пеплом, даже не успев вскрикнуть. Отвратительный запах горелого мяса заполнил зал. Но Давид почти не обратил внимания на гибель Бартеля. Не это было для него главным. А то, что происходило в индукционной катушке.
Пораженное током… током короткого замыкания… испарившееся… космическое создание перестало существовать!
Вздохнув, Давид встал с пола и протер глаза. Что ж, для этого потребовалось не так уж и много.
* * *То, что произошло, имело одно последствие: захватчики осознали грозящую им опасность и среагировали на нее. Они поняли: где-то есть какой-то человек, которому удалось разгадать секрет их могущества, и ультразвуковая лавина была вызовом, брошенным этим человеком их власти и непобедимой мощи. Опасность грозила всей их расе; чудовища-паразиты прекрасно поняли, что скоро их могут уничтожить. Ультразвук был для них чем-то вроде сигнала тревоги. Вполне могло быть, что они поняли те угрожающие слова, с которыми к ним обратился человек, — тот самый человек, который сумел их одолеть. Им надо было или покорить, или уничтожить его прежде, чем он станет слишком опасен, прежде, чем он сам сотрет с лица земли их всех. Они были сгруппированы в единое энергетическое существо — машунгу. Теперь машунга распалась на отдельные индивиды, которые расползлись по поверхности Земли, пытаясь отыскать этого страшного человека. Одно из существ было случайно поймано радиоантенной.
Все это Давид успел понять за те несколько секунд, пока пытался отключить внешнюю антенну.
Покончив с этим, он еще раз вздохнул, утер пот со лба и обернулся. И лишь тогда заметил присутствие других Отважных. Они дрожали мелкой дрожью. Вся их прежняя спесь улетучилась. То, что произошло на их глазах, охладило их пыл. Они в ужасе смотрели на обугленные останки Бартеля. Давид показал на труп.
— Уходите, — сухо сказал он, — забирайте это и проваливайте. Я не хочу вас больше видеть.
Они молча подчинились, и лишь после того, как они покинули убежище, Давид повернулся к Забеле.
Она стояла бледная, осунувшаяся, растерянная. По ее бесцветным щекам текли слезы. Он попытался было ее утешить, вернуть ее Доверие к себе, но смог выдавить из себя только безжизненные слова, совершенно лишенные убедительности и смысла. Когда он положил ей на плечо руку, она отступила на шаг.
— Нет! — всхлипывая, крикнула она, — Я больше не могу!.. Я не хочу больше здесь оставаться! Это выше моих сил!
Давид пожал плечами. Он тоже устал и прекрасно понимал, что чувствует она. Пропасть между ними оказалась гораздо более глубокой, чем он предполагал.
— Да, да, — пробормотал он, — ты права… Я не сержусь на тебя за это.
— Я сделала все, что могла… Я пыталась всем сердцем… Давид… всем сердцем… Мы никогда не сможем понять друг друга. Потому что вы упрямец. Зачем вы делаете все это? Зачем?
Он поднял валявшуюся на полу каску и протянул ей.
— Уходи, прошу тебя, — сказал он.
Он смотрел, как она поднимается по железным ступенькам лестницы. Забела не произнесла больше ни слова, не сделала ни одного жеста… даже не бросила последнего взгляда на него. Она перешагнула через порог и исчезла.
Глава 22
Самой большой опасностью теперь была ожидаемая ответная реакция энергетических существ.
Они перешли в контрнаступление, и надо было ждать, что они ни на минуту не успокоятся, пока не найдут человека, который осмелился на них напасть.
Необходимо было действовать быстро… очень быстро… Но те сведения, которыми располагал Давид, были слишком общими, — предпринимать что-либо, основываясь только на них, было глупо. Ему нужно было оборудование, много оборудования, — лишь тогда он мог бы рассчитывать на успех.
Излучатель, придуманный Давидом, мог генерировать в тысячу раз более мощные колебания, модулируя и усиливая излучение самой машунги. Ее колебания, по замыслу Давида, должны были приниматься специальным устройством и накапливаться в аккумуляторах, а накопленную энергию можно было бы потом излучать в направлении машунги через подвижные медные чашечные динамики. При каждом облучении космические существа должны терять какую-то часть своей энергии, и когда насыщение достигнет пороговой величины, достаточно будет последней крошечной дозы, чтобы в долю секунды уничтожить их.
