Лиланд Модезитт - Экодипломат
Под удивленными взглядами нескольких человек, ждавших такси, он перескочил через барьер. Несомненно, кто-нибудь из них сообщит об этом происшествии куда следует, но так или иначе его миссия придет к завершению прежде, чем «органы» успеют провести расследование.
XXII
Меньше всего на свете Натаниэлю хотелось крутиться вокруг и ждать, пока какой-нибудь активист-общественник свяжет между собою найденную без сознания женщину в тоннеле и человека в черном, перелезшего через заграждение в вестибюле. Рано или поздно это все равно произойдет, но лучше поздно, чем рано.
Осторожность – важнейший компонент доблести. Так что эколитарий двинулся к лифтам.
К Марселле идти еще рано – только поддень по имперскому, – к тому же хотелось есть. С урчанием в желудке Натаниэль вошел в круглое помещение, где располагались шахты, и стал искать справочный автомат. Таковой нашелся на дальней стороне; он блестел приглушенным каштановым оттенком – вездесущим фирменным цветом Министерства коммерции.
На выбор предлагалось два заведения: общественная автоматизированная столовая и более официальный серварий. У первого варианта имелись преимущества в виде быстроты обслуживания и относительной анонимности. Зато в серварии, если Натаниэля туда пустят по дипломатическому удостоверению, можно посидеть и подумать в каком-то подобии тишины.
Остро сознавая, что он начинает реагировать на ситуации, а не управлять ими, эколитарий решил отправиться в серварии. Справочник гласил, что тот находится на 41-м этаже.
В лифте Натаниэль почувствовал, что за ним следят.
Почти за спиной у него, десятком этажей ниже, поднималась в более медленной шахте женщина, одетая теперь в голубой плащ. Но квадратное лицо и темная стрижка оставались без изменений. Это она вела такси и высадила своего пассажира в тоннеле.
Что же они, никогда не сдадутся?
Натаниэль тут же понял, что вопрос глуп. И смешон. Он прилетел, чтобы загнать Империю в угол. Понятно, что Империя пытается загнать в угол его самого.
Одно становилось все четче и четче: участников игры было больше, а ставки – выше, чем предполагали на Аккорде. Когда случится такая возможность – если случится, – надо будет обсудить это с премьером.
А пока у Натаниэля имелись другие проблемы. Первое: удовлетворится ли та имперская фракция, что его преследует, простой слежкой, или предпримет очередное покушение? Второе: не является ли появление женщины-шофера попыткой отвлечь его внимание от другой опасности, более непосредственной и близкой?
Он снова повернулся как ни в чем не бывало и вдруг шагнул в соседний поток, центральный и потому имевший наибольшую скорость. Переходить из шахты в шахту на ходу правилами пользования не запрещалось, хотя смотрели на это косо.
Следя краем глаза за мускулистой женщиной-шофером, Натаниэль принялся одновременно разглядывать своих соседей по лифту, находившихся как снизу, так и сверху. Вполне возможном, что еще один «агент сопровождения» движется впереди.
На его поступок никто не прореагировал, только какой-то худощавый юноша поступил так же. Наверно, вдохновился примером.
На пятидесятом этаже эколитарий выскочил на площадку и трусцой перебежал на другую ее сторону, туда, где были спусковые шахты. Там он какое-то время смотрел на поток, ведущий вниз, а потом – полагалось-то обойти и встать в очередь у входа – перепрыгнул через барьер и ласточкой нырнул вниз, расталкивая пассажиров.
«Тревога! Тревога! Нарушение правил пользования!» – тут же захрипели автоматические устройства. Скорость спуска в шахте снизилась.
Но Натаниэль уже вышел на сорок первом этаже. Ни женщины-шофера, ни нервного юноши поблизости не наблюдалось.
Общественный туалет, находившийся по пути к серварию, послужил сразу двум целям: во-первых, перевести дыхание, во-вторых – натянуть тонкий золотой плащ, чтобы не так сиять своей черной униформой дипломата. Перед выходом Натаниэль достал из кобуры под коленом небольшую деревянную трубочку – уменьшенный вариант игломета, снаряженный теми же быстрорастворяющимися иглами, что в несколько мгновений отправляли жертву в забытье. Спустя два-три часа препарат, содержавшийся в них, разлагался, оставляя в наследство лишь сбивчивые воспоминания и несколько дней головных болей.
Если те, кто устроил слежку, обладают упорством, приписываемым им Натаниэлем, по меньшей мере один из них будет его где-нибудь поджидать.
На самом деле возле сервария оказались оба, причем каждый делал вид, что другого и знать не знает. Женщина стояла у главного входа, поглядывая на часы и сверяясь с карманным ежедневником: пусть все видят, что ее подруга или там любовник непозволительно опаздывает. Худощавый, нервного вида юноша, надевший теперь плащ цвета ржавчины, сидел на скамейке в нескольких метрах от нее и внимательно читал факс-газету.
Натаниэля не заметил ни тот, ни другой.
Серварий располагался неподалеку от лифтов, посему народу в этом месте было много – каждые несколько секунд мимо проходили два-три человека. Но десятиметровая ширина коридора и высокий потолок визуально уменьшали их количество.
Натаниэль не стал медлить. Если Империя хочет драки – пожалуйста. Прислонив запертый «дипломат» к стене, он взял в руку трубочку с транквилизатором. В ней имелось два заряда, по одному с каждого конца. Стрелять можно было, совершенно не привлекая к себе постороннего внимания.
Женщина стояла так, что эколитарий мог подойти к ней чуть ли не на метр, прежде чем она его заметила бы.
Наверно, Натаниэль отразился в широкоугольном зеркальце ее ежедневника. Во всяком случае, она обернулась, выставив книжку перед собой. Он быстро опустился на корточки и выстрелил. Игла вонзилась женщине в шею, а эколитарий подскочил и вырвал у нее из рук ежедневник, в котором, очевидно, скрывалось оружие.
– Вы... – пробормотала она, уже начиная трястись. – Мне говорили, что вы скользкий тип. Дьяволы! Смотрите, там дьяволы!
Ее голос сорвался на крик. Женщина забилась в конвульсиях. Натаниэль знал, что эти мускульные сокращения имеют несколько иную природу, но любой, кто не поднаторел в медицинских тайнах Аккорда, не скоро бы распознал различие.
Вокруг немедленно начала собираться толпа. Зазвенел сигнал тревоги.
Однако Натаниэль уже оставил женщину и успел покрыть половину расстояния до скамьи, где сидел юноша. Тот либо оказался лучше подготовлен, либо просто успел воспользоваться полученным мгновением форы. Из-под факс-газеты сверкнуло что-то металлическое.
В трех метрах от него Натаниэль вытянул руку с трубочкой и выстрелил. На такой дистанции точность попадания равнялась процентам восьмидесяти. А необходимы были все сто.
