Александр Сидорович - Измерение “Ф”
— Ну, что будем делать? — прервал Риттул размышления Сантало.
— Что? — тот вздрогнул, услышав вопрос. Потом, сосредоточившись, ответил. — А что, если это блеф? Откуда взяться в человеческом геноме меткам ГБТ? — Ему хотелось бы верить в то, что он только что сказал. Но верилось с трудом. Тсангитам не было нужды блефовать. Блеф — оружие слабых.
— А если они есть? — взгляд, которым смотрел на него Риттул, показался Сантало странным. Очень странным.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Сантало, не решаясь даже про себя высказать вдруг возникшую в мозгу догадку.
— Что я хочу сказать? — Риттул надолго замолчал, и когда заговорил снова через минуту, если не больше, Сантало уже не удивился его словам. — Что я хочу сказать? Все очень просто, дорогой мой. Все очень, очень просто… Вчера, уже после того, как я тебя вызвал, я проверил… Я сделал анализ своего генома — сравнительный с тем образцом метки, что привез Габбен, — он снова замолчал и вздохнул. Потом спросил: — Что, похож я на биоробота?
— Т-ты? — Сантало в растерянности замолчал, не зная, что сказать. Потом опустил голову и стал смотреть на пол у себя под ногами.
— Да, я, — ответил Риттул совершенно спокойно. — И не только я — мои дети тоже. Ведь они же мои дети, И наверняка еще великое множество людей. Похожи мы на биороботов?
Нет, на биороботов они, конечно, похожи не были. Кому нужны биороботы в человеческом обличье? Сантало не раз видел биороботов — он бывал в мирах, населенных тсангитами, когда работал в галактическом транспорте. Биоробот, конечно, мог принять форму человека. Полиморф он на то и полиморф, чтобы принимать самые разнообразные обличья. Но за годы работы Сантало ни разу ничего подобного не видел. Ведь биороботы применялись там, где условия существования были экстремальными и не позволяли использовать для выполнения определенных работ всегда грозящую отказами технику. Биороботов было трудно создать, но, раз созданные, они становились чрезвычайно дешевым и удобным инструментом в руках их владельцев. Недаром фирмы-разработчики никогда не продавали своих биороботов, а лишь сдавали их в аренду, заставляя приспосабливаться к конкретным нуждам заказчиков. Ох, как же биороботы приспосабливались! Сантало вспомнил закованных в тяжелые хитиновые панцири многоножек, которые выгрызали челюстями куски черной, маслянисто поблескивающей руды в глубоких шахтах богатой тяжелыми металлами Ганхеды и выносили их на поверхность; дышащих жабрами бледных и бесформенных существ в океанах Акуара; хвостатых биороботов со степной Кмаунды с острыми когтеобразными выступами на хвосте, вспахивающих черную от перегноя почву. Нет, биоробот в форме человека, существа, способного выжить лишь в крайне узком диапазоне внешних условий — это нонсенс.
Но не поверить Риттулу он не мог.
— Как это могло случиться? Когда?
— А я знаю? — раздраженно ответил Риттул. — С кого из предков теперь спросишь?
— И что же нам теперь делать?
— Ты меня спрашиваешь? Не знаю. Будь я один такой — черт с ним. Живым бы я им в руки не дался, и дело с концом. Но ведь я же наверняка не один. Нас же таких много, очень много, Иттэ. Этого же просто быть не может, чтобы первый же человек, подвергшийся проверке, оказался единственным биороботом среди землян.
— Проклятье! — сказал Сантало в сердцах, и в кабинете надолго воцарилось молчание.
— Этот Габбен, — наконец сказал Риттул. — Придушил бы его. Своими бы руками вот так взял и придушил, — он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Ему-то, мерзавцу, какая от всего этого выгода?
— Такие, как он, из всего извлекают выгоду.
— А что, если его действительно убрать? — оживился Сантало. — Бывают же несчастные случаи, никто же не застрахован. Пока они разберутся, пока снова пришлют представителя, глядишь, и удастся что-то придумать.
— Что придумать? Да убери мы его, и сюда тут же столько всякой мрази налетит, что мы вообще ничего не сможем сделать. Он же прибыл к нам как полномочный представитель ГБТ, а это, пожалуй, звучит посолиднев, чем какой-нибудь чрезвычайный посол. Сейчас этот мерзавец для нас настолько же неприкосновенен, как самый настоящий тсангит.
— А что, если его подкупить?
— Чем? Чем ты его подкупишь?
— Нет, в самом деле. Не подкупить, так испугать. Ведь наверняка его испугать можно.
— Не уверен. И что это нам даст? Отсрочку на какое-то время. Если бы у нас хотя бы был план, как этой отсрочкой воспользоваться. А так…
— Вот именно — отсрочку. Время решает все. Если мы сумеем спровадить его без поголовной проверки всех на базе, если здесь он биороботов не обнаружит, то многое еще можно будет предпринять. Очень многое. Можно, в конце концов, укрыть всех носителей этой злосчастной метки от экспертизы.
— Дожидайся. Думаешь, Габбен один такой? На тринадцать миллиардов землян найдется хотя бы несколько выродков.
— Ну не это — так разработать какой-нибудь вирус, который стирал бы метку.
— Чушь. Я тут всю ночь изучал этот вопрос. Метку уничтожить невозможно. Этот вариант они сами давно предусмотрели. И предотвратили.
— Стой! А если попробовать встречный иск? А? Ведь как вообще могла появиться эта метка в геноме человека? И не является ли ее появление свидетельством диверсии против человечества со стороны ГБТ?
— Диверсии, говоришь? — Риттул задумался. — Скорее всего, именно так и есть. Именно диверсии — хотя непонятно, какую конечную цель они преследовали. Сомнительно, правда, что процесс удастся выиграть. Не знаю случая, чтобы кто-то выигрывал процесс у тсангитов. Но это даст нам время, — он даже слегка улыбнулся. Впервые с момента встречи с Сантало утром этого дня.
— Вот именно! Главное сейчас — выиграть время, изначально не допустить массовой экспертизы на Земле и других наших планетах. А уж дальше что-нибудь да придумаем.
— Стой! — Риттул снова помрачнел. — Ничего не получится. Для того, чтобы говорить о встречном иске, необходимо иметь права. А как, черт побери, если не посредством этой самой экспертизы, может Земля доказать свою правомочность, если ее-то как раз они и оспаривают? Ведь биороботы же не могут, согласно Кодексу Сообщества, предъявлять никаких исков. И ГБТ может потребовать поголовной экспертизы как раз на том основании, что мы предъявим этот, иск. Раз уж у них есть пусть и устарелое, но свидетельство наличия метки в геноме хотя бы одного человека. И до проведения экспертизы наши права членов Сообщества тсангитами будут попросту игнорироваться.
— Ну это мы еще посмотрим. Если доказать, что лица, вручающие встречный иск, заведомо не несут метки… Кому на базе сейчас известно о цели прибытия Габбена?
