Майкл Фостер - Воины Рассвета
Хан смотрел в темную воду. Он не мог дать ответа на ее немой вопрос.
Они гребли и спали, спали и гребли. Нарман Даскин поторапливал их:
— Смотрите на солнце. Оно уже совсем на севере. Дни стали короче. Скоро наступят холода. Наверху река замерзнет, внизу высохнет. Она будет непроходимой. Тогда придется остаться здесь на год.
Все согласились, что это будет гораздо страшнее, чем просто не добраться до Лелиаса. Узкое ущелье, где протекала река, изобиловало бандитами. Они боялись реки, и, пока путешественники плыли на плоту, они были в безопасности. Но если застрять здесь и остаться на берегу, то это значило потерять все: имущество, и жизнь.
Хан подозрительно осмотрелся. Река с легким шепотом терлась о каменистые бока утесов.
Пелки услужливо сказала:
— Они живут высоко над утесами. Они спускаются вниз на веревках, когда видят, что добыча близка.
— Но почему они не нападают на вас, когда вы возвращаетесь по суше?
— Никто не знает, почему, но все знают, что они исчезают с последним плотом.
— Куда же они уходят?
— Кто знает? Может, они демоны, которые боятся наступающей темноты, а может, у них табу.
Вдруг плот зацепился за камни, покачался на волнах, отцепился и поплыл дальше. У Пелки вырвался крик ужаса. Она показала вперед. Там наверху, в самом горле каменного ущелья, в паутине веревок качалась человеческая фигура. Хан не мог на таком расстоянии сказать, человек это или лер. Он взял арбалет, прицелился и выстрелил. Стрела пролетела мимо. Человек стал выкрикивать угрозы стоящим на плоту и приказы своим товарищам, которые высовывались из-за камней. Хан выстрелил еще раз. Стрела вонзилась в спину, человек выпустил веревку и упал в воду. Раздались вопли разочарования. Эхо металось в узком ущелье, многократно отражаясь от стен.
Больше они никого не видели. Даже того, кто упал в воду. Видимо, он сразу утонул.
Остаток путешествия прошел без приключений. Хан и Лизеидир с интересом следили за берегами, проплывающими мимо них. Правда, смотреть было не на что: все было закрыто высокими горами. Они увидели только разноцветные камни да бледно-голубое небо, по которому неслись облака. Чем ниже они спускались по реке, тем воздух становился влажнее и теплее. Иногда на солнце было даже жарко. Так проходили дни.
Вскоре река стала расширяться. Вода стала серебряной, все говорило о том, что они приближаются к озеру, на берегу которого стоит Лелиас.
Озеро было мелким и заросшим тиной. Они гребли и гребли, с трудом продвигаясь вперед.
На четвертый день справа по курсу они увидели замысловатое сооружение. А за холмами на берегу поднимались столбы дыма. Хан спросил Нармана, не Лелиас ли это.
— Да, но Лелиаса отсюда не видно. Он дальше на берегу. Это дым из городских труб. А то, что ты видишь на воде, это пристань. Тут и происходит торговля. Переноска в город обходится слишком дорого, а сам город не может приблизиться к озеру, потому что во время половодья его заливало бы водой.
С удвоенной энергией они стали грести, приближаясь к пристани. Хан наблюдал за Лизендир, которая налегала на тяжелое весло, вкладывая в это все силы. Он наблюдал и за дочерьми фермера Узар и Пелки. Все три были женщины, но в Лизендир было нечто, чем не обладали две другие. Сначала он не понял, что именно. А затем внезапно осознал. Все дело было в том, что Лизендир была как бы завершенной, в отличие от других. Хан постарался взглянуть на двух девушек глазами простого человека. Да. Так оно и есть. Узар просто толстуха, а Пелки, если хорошенько поработает над собой, будет миловидной деревенской девушкой. Да, им многого не достает, чтобы сравняться с Лизендир.
Он смотрел на Лизендир и видел, что она уже немного отрастила волосы, что означало ее отход от юношества. Хан подозревал это и боялся этого. Лизендир перетянула волосы шнурком на затылке, и они спускались по спине шелковистой прядью. Она заметила его взгляд и повернулась к нему.
— Ты так задумчив сегодня, что я хочу задать тебе один вопрос. Ты готов ответить? Я хочу знать, как такая речушка сумела пробить себе путь через такие высокие горы?
Хан рассмеялся.
— И ты, философ, спрашиваешь меня? Разве река не собирает в себя всю воду вокруг во время весеннего паводка? Ведь тогда она становится сильной и могучей.
— О, Дарденглир был прав относительно тебя. Жаль, что ты не лер. Ты мог бы стать мудрецом. Ведь ты запросто открываешь тайны. Как тебе удается это?
Он снова рассмеялся:
— О, я уединяюсь в пещере и там обдумываю тайны земли и воды, черного, и белого, мужчины и женщины. И я должен сообщать эти тайны всем, иначе я буду страдать от переедания. Кстати, о переедании. Как бы мне хотелось сейчас съесть хороший кусок мяса. Я так соскучился по нему в этом обществе вегетарианцев. А эта река скорее всего старше гор, она пробивала себе путь, размывая каждый год то, что вырастало на ее пути. Всю грязь река относила в это озеро, и вот оно стало таким топким и илистым.
Нарман внимательно следил за их разговором, и хотя он плохо знал язык, ему удалось кое-что понять. Он с энтузиазмом кивнул:
— Да. Эта река послана в наказание горам. Они осмелились вырасти и вонзиться в небо. За это река постоянно мучает их.
Хан и Лизендир почтительно кивнули. Спор с этим ортодоксальным догматиком ни к чему бы не привел.
Сейчас они уже были значительно ближе к пристани, и могли грести медленнее. Хан почувствовал, что ему не терпится увидеть город, каким бы он ни был. Ведь он с самого отбытия из Бумтауна не видел города. Базар Хобба не в счет. По рассказам Нармана, Лелиас был настоящим пупом этого мира, средоточием коммерции и культуры. В этом смысле он был сравним с древними городами Земли. Хан стремился в этот город. Лизендир же с подозрением смотрела на голубоватый туман над городом, на видневшиеся трубы, крыши… Она качала головой. Она была настроена скептически, и несколько ее коротких замечаний выдавали ее отношение к Лелиасу.
Вот их плот ткнулся в дощатый настил, и мгновенно на нем появилась банда крикливых нахальных торговцев. На взгляд Хана, это были настоящие разбойники, головорезы. Торговля началась сразу же, без всяких подготовок и формальностей… Закончилась она поздно вечером, и снова началась утром, как только посветлело небо на востоке. К концу второго дня-все было продано, кое-что украдено, и у них в руках была куча денег. Впрочем, вряд ли их можно было назвать деньгами. Они имели хождение только в Лелиасе.
Они взяли с собой несколько оставшихся животных, погрузили на них одежду и направились к городу. Возле стен города они распрощались, и это не заняло много времени, так как Нарман торопился. Он заметил несколько фермеров из ущелья, которые уже собрались в обратный путь. Долгий путь. Нарман очень хотел идти с ними: ведь видятся они всего лишь раз в год. Хан и Лизендир взяли свою долю, посмотрели на фермеров и пошли в город.
