Кэролайн Черри - Угасающее солнце: Кесрит
— Ты больше не смеешься, — сказала она. — Ты даже не откликаешься, когда тебя зовут.
— Я не ребенок.
— Ты не любишь госпожу.
— Я пришел. Я сидел. Я ждал. По-моему, это все, что она хотела от меня. Это ее право.
— Ты слишком мало сделал, чтобы уйти из эдуна.
— Я попытался, Мелеин.
Она взглянула вверх на звезды.
Ее рука лежала на колене и как бы указывала на звезду Элаг, что блестела и плясала над утесами.
— Там теперь земляне, — сказала она. — Но здесь все по-другому. Здесь — Кесрит. Это наша планета. Убежище Народа. Святилище.
Он испуганно посмотрел на нее.
— Помни, я — кел'ен.
— Я знаю, что келов нельзя посвящать в тайны, так как они имеют дело с врагами. Нельзя допустить, чтобы наше знание попало в чужие руки. Но ты — кел'ен, защищающий Дом, и ты должен узнать то, что не дано знать другим келам.
Он поднялся, оперся спиной о камень и сложил руки на груди. Свежий ветер охлаждал его лицо. Наступила ночь. Ньюн не мог понять, почему Мелеин привела его сюда. Горы были полны опасности. Диким дусам нельзя было доверять. Кроме того, здесь хватало глубоких расщелин, предательских трещин, змей в камнях. Он должен был защищать сен'е'ен, и с его стороны было большой неосторожностью появление здесь ночью с Мелеин. Она представляла для эдуна гораздо большую ценность, чем он.
— Мы можем поговорить в другом месте, — сказал Ньюн. — Мне кажется, что нам следует уйти отсюда.
— Слушай меня!
Голос ее был повелительным. Он оглушил Ньюна, как удар. Мелеин была младше и никогда не говорила с ним так.
— Сегодня со мной говорила госпожа. Она возвысила меня над Сателем. И ты знаешь, что это означает.
Преемница госпожи. Ее Избранница.
Где-то в глубине души он знал об этом. Ведь не зря Интель перевела Мелеин из Келов в Сены.
Не рожать детей, но познать Пана, священные Тайны; не для продолжения Народа, но чтобы править им.
И Интель держала его при себе, чтобы он охранял, защищал его, и кел'ен госпожи должен был убить любого, кто захочет стать преемником Матери.
Ньюн не смог сдержаться и выругался. Он заметил тень страдания в глазах Мелеин.
— Мне очень жаль, что ты так это воспринял, — сказала она.
— Почему она оставила при себе меня, а не Медая?
— Она доверяет тебе, а не Медаю.
Ньюн задумался над этим.
— А тебе она доверяла, — осторожно сказал он, — лишь пока ее сон охранял я. Она знала, что пока я рядом, я могу помешать тебе.
Боль в ее глазах сменилась изумлением. Эта мысль привела ее в смятение.
— Нет, — сказала она, — я никогда не брошу ей вызов.
— Да, пока рядом я, — ответил он. — Она чувствует приближение смерти, иначе она не назвала бы тебя своей избранницей. И кроме того, кел'ен должен охранять ее гробницу…
— Это будешь не ты. Эддан, Сайрен… они будут просить этой чести. Но не ты.
— Может быть, сейчас, когда на Кесрит прибывают земляне, об этом говорить бессмысленно… Я начал думать о будущем, а это против законов моей касты. О будущем должна думать ты. Я далек от того, чтобы предугадать будущее. Я могу говорить только о том, что происходит сейчас.
— Она еще не готова оставить Дом, Ньюн. Я молода. Мой опыт — ничто по сравнению с опытом Интель. Другие Матери не вызывают ее на поединок только потому, что убить ее — это значит ограбить Народ. Ты даже не можешь представить, чего лишится Народ с ее смертью. Это будет… я даже не знаю как это назвать. Если я буду преемницей, я знаю, что придут другие Матери на Кесрит и вызовут меня на поединок. Тогда мне придется умереть. Я хочу, чтобы она жила, но она умирает.
Ньюн почувствовал, что дрожит, хотя ему следовало бы успокоить девушку. Мелеин говорила то, чего ему слушать не следовало. Он понял, что девушка сказала всю правду и тем самым лишила его надежды и покоя. Он всегда знал, что Мелеин переживет его.
— Мы очень несчастны, — сказала она, — потому что родились последними в Народе: и не только на Кесрит, Ньюн, а во всем Народе. У нас нет выбора. Как бы мне хотелось, чтобы все было по другому!
Ее слова точно громом поразили Ньюна. Он смотрел на нее, забыв о холодном ветре. — Во всем Народе?
— Эдуны пали, — сказала она, — и дети умерли; и кел'е'ены заняты войной и ничем больше. Я не должна была говорить, — добавила она, — но из нашего поколения почти никого не осталось. Эти старики… не могут иметь детей. Уже слишком поздно.
Она пыталась как-то успокоить его. А он успокаивал себя тем, что их судьба определена.
— Но тогда, — сказал он, — тогда Интель не оставит тебя. Ты получишь то, что имела она. И я буду служить тебе так, как служил бы ей. Если тебя вызовут, Мелеин, я сумею защитить тебя. Меня девять лет учили сражаться, и я много достиг.
Она молчала. Потом поднялась.
— Идем, — сказала она. — Вернемся в эдун. Я замерзла.
Мелеин молчала, пока они спускались с камня на тропу. В ее глазах стояли слезы. В свете звезд Ньюн заметил это, скинул свою вуаль и предложил ей. Глубокая нежность была в его жесте.
— Нет, — с вызовом сказала она. Он кивнул и, забросив мэз на плечо, продолжал идти. — Ты прав, — наконец заговорила она. — Я не для того буду преемницей госпожи, чтобы меня убили. Если мне бросят вызов, я убью любого, чтобы остаться госпожой.
— Это большая честь для тебя.
Мелеин глубоко вздохнула.
— Какая честь? Придти в незнакомый эдун, к незнакомым келам и убить какую-то женщину, которая не сделала мне ничего плохого? Мне не нужна такая честь.
— Но Интель даст тебе необходимое оружие. Она оставит тебе могущество. Она мечтала об этом и многие годы готовилась к этому.
Мелеин взглянула на него, и ее сумрачное лицо прояснилось, стало спокойным.
— Я думаю, — сказала она, — ты не слишком ошибаешься, когда говоришь, что она держала тебя здесь потому, что не доверяла мне. Она доверяет только тебе.
Ньюн вздрогнул, услышав горечь в ее голосе. Он всегда подозревал это, и теперь, услышав подтверждение, почувствовал, как тени, разделявшие его, госпожу и башню Сенов, исчезли. Он вспомнил, что Мелеин каждый вечер готовила питье для госпожи. Снотворное. И госпожа выпивала его, ни о чем не спрашивая. Он подумал о том, какие жуткие кошмары проносились в ее затуманенном наркотиком мозгу. Интель, вероятно, предвидела свою смерть и потому не доверяла своей преемнице.
Интель хотела оставить Мелеин одну и отослала Медая, сохранив и приблизив к себе брата девушки. Гробницу Интель должен защищать кел'ен: обычно это был Муж, но не сын. Но одно дело, если бы она умерла своей смертью, и другое — от руки Мелеин.
Вызвав Интель, Мелеин пришлось бы вызвать на поединок его. Интель. Он должен был бы умереть до того, как умрет Интель, но для этого Мелеин следовало найти кел'ена, который согласился бы выступить на ее стороне, а желающих было не найти.
