Сергей Волгин - Звездный бумеранг
Одни сидели в маленьких лодочках и махали руками, другие неслись по воздуху на коротких лыжах, распластав руки, будто они только что, как лыжники, спрыгнули с трамплина. На уамлянах искрилась разных цветов легкая одежда. Светлые золотистые волосы, белые румяные лица, большие, глаза. И нельзя было узнать, где тут девушки и где парни, все они были в свободных комбинезонах. Они что-то кричали, но за толстыми стенами звездолета их не было слышно.
– Пойдем, Володя, пойдем,- ласково сказал Пео,- еще насмотришься. Нас встречают жители всей планеты.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая СНОВА СОЛНЦЕ
Вот оно, солнце, хотя и незнакомое, серебряное, но настоящее солнце, совсем как земное, которого ребята не видели много лет; бьют в глаза лучи, и так нестерпимо, до слез, хочется на него смотреть и смотреть. Будто спросонья, земляне протерли кулаками глаза и зажмурились – и от обилия света, и от неуемной радости. Вот оно, солнце! Вот он, настоящий земной день!
Они стояли высоко на площадке: и астронавты, и пареньки, и Паркер.
На первый взгляд здесь все было, как на Земле: деревья с острыми и круглыми кронами, вдали фиолетовые волны гор, прозрачный воздух, чуть синеватый и сладкий, и лучи – золотистые, июльские, горячие. И все же что-то было чужое: не то стеклянная густота неба, не то буроватый цвет леса и зелено-красная трава, не то пряный запах цветов и деревьев, пропитавший все вокруг, даже самих жителей планеты. И еще: над лесом кое-где поднимались почти к облакам, огромные, похожие на дубы, великаны.
Знакомые предметы волновали и радовали, а густое небо, своеобразный цвет травы и воздух, как редкая голубая дымка, настораживали, заставляли вглядываться и шагать осторожно.
– Красотища! Как у нас в Южных Штатах,- сказал Паркер, вынул из кармана портсигар, раскрыл и осмотрел с сожалением. Захлопнул со вздохом.
Сигарет не было.
– Отраву-то мы для вас как-нибудь сделаем,- усмехнулся, заметивший недовольство Паркера, Баили.
– Если вы еще изготовите виски, я буду в полном смысле на седьмом небе,поклонился Паркер, – А мы не кланяемся,- сощурился Баили. Но Паркер не обратил внимания на ехидное замечание астронавта и с интересом начал осматриваться.
Обширная площадь, залитая каким-то розовым асфальтом, была пуста. Но вокруг стоял пасечный гул – в воздухе неподвижно висели или проносились, как шмели, маленькие лодочки. Из них выглядывали жители планеты, махали руками. Выше их висели корабли, похожие на дирижабли, только с открытыми палубами, на которых тоже были уамляне. Но самыми интересными землянам показались "лыжники": в длинных широконосых антигравитационных туфлях, похожих на короткие лыжи, одни уамляне с раскинутыми руками неслись покато вниз, словно с горы, другие поднимались перпендикулярно вверх, а один уамлянин, перевернувшись вверх ногами, съежился и опять легко встал на "лыжи". И трудно было сказать: молодые люди резвятся в воздухе или пожилые – все они были круглолицые, румяные и веселые.
Асфальтовую площадь полукругом обнимал лес, и из него тоже хлынули жители планеты. На площадь накатывалась разноцветная шумящая толпа, теперь до звездолета, стоявшего высоленным монументом, доносился многоголосый гул. Уамляне бежали быстро, и вскоре вся площадь была запружена, анебо почти полностью закрыли летательные аппараты. И хотя воздух колыхался синеватой дымкой, лица жителей планеты различались хорошо. Уамляне разделялись на бронзовых и пепельных, как Пео и Баили. Пышные волосы и у женщин и у мужчин были красиво уложены, кудряшки ребятишек – а их было здесь много – переплетены разноцветными лентами. И женщины и мужчины одеты были в одинаковые костюмы – свободные, легкие, под которыми ясно угадывались стройные тела.
Володя и Агзам одновременно с недоумением посмотрели на Пео. Женщины- эти неугомонные модницы и выдумщицы на Земле – здесь пренебрегали разнообразием фасонов. Это было невиданно и неслыханно. Но вопросы задавать сейчас было не время и не место, и Володя только подумал в оправдание жительниц далекой планеты: "А может быть, разные, в сущности, очень неудобные платья и не нужны? Разве костюм красит человека? Умная и привлекательная девушка и в рабочей фуфайке приятна и симпатична. И почему не надеть всем самый элегантный и удобный костюм?" Но на эти вопросы Володя себе ответить не сумел. Все-таки однообразие вкусов – не привлекательное качество людей.
Астронавты стояли у барьерчика улыбающиеся. И даже торжественно-серьезный Маоа излучал улыбку, и когда начал говорить, протер глаза платочком. Голос его, повторяемый установленными где-то репродукторами, мощными волнами разносился по площади, перекрывая гул возгласов и рукоплесканий. В воздух летели тысячи разноцветных шаров, уамляне, находящиеся на летательных аппаратах, протягивали к шарам руки, отталкивали их, а они поднимались еще выше и лопались, превращаясь в огненные вспышки. Выше этих многочисленных вспышек в небе скрещивались красные лучи прожекторов, выписывая какие-то короткие фразы.
Володя стоял бледный, задрав голову. Он не верил себе, не верил своим глазам, он усомнился в окружающем. Володя читал слова, написанные на небе:
"Слава разуму! Слава астронавтам! Слава людям с далекой яланеты Земля!
Здравствуйте, дорогие братья!" Он вдруг осознал, что понимает, очень хорошо понимает Маоа.
– Дорогие друзья!- восклицал командир корабля, вскидывая руку.- Пусть этот день немеркнущей звездой сияет на страницах нашей великой истории.
Пусть на просторах вселенной не сотрется путь, проложенный нашим звездолетом. Мы открыли планету с такой же, как наша, биогеосферой и привезли с собой родных братьев с планеты Земля. Ликуйте же и славьте человеческий разум! Славьте день начала общения разумных существ необъятного космоса!
Володя дотронулся до плеча Агзама, наклонился к нему и прошептал:
– Агзам, ты понимаешь, я не только могу перевести речь старца, но я читаю и слова, написанные на небе…
Агзам поднял голову, посмотрел на летающих уамлян, на огромные буквы, словно выведенные красными чернилами, и улыбнулся:
– Хорошо, Володя! Значит, мы не пропадем…
Этот Агзам решительно ничего не хочет понять! Он увлечен, он в восторге. Ему, наверное, не до товарища… И Паркер тоже… Все волнуются.
Только Паркер вертит головой и с насмешкой оглядывает и уамлян, и деревья, словно прибыл на митинг к себе домой, в Нью-Йорк…
Маоа закончил речь, людской гул прокатился по площади и буквально взмыл в небо. И тут же его покрыли уже знакомые землянам мощные звуки музыки где-то скрытого оркестра.
