Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 4
Не только деревья, но и животные тут были совершенно иные. Теперь они стали карикатурами на тех зверушек, которыми я так гордился: мои Полночные Певуны издавали какое-то хриплое карканье, у насекомых появились жала, а цветы просто воняли. Стройные высокие деревья исчезли, уступив место низкорослым уродцам с кривыми стволами. Мои газели едва передвигали ноги, а мелкие зверьки, завидев меня, удирали изо всех сил. Некоторых из тех, что покрупнее, наоборот, пришлось усмирять.
В моих ушах стоял непрерывный звон, который усиливался по мере того, как я взбирался все выше и выше. Туман по-прежнему окутывал все вокруг, но я упорно продвигался вперед и к вечеру прошел, наверное, миль двадцать пять.
Идти еще дня два, прикинул я, если не меньше. И день на все остальное.
В эту ночь меня разбудил самый жуткий взрыв из всех когда-либо слышанных мной в жизни. Я сел и стал вслушиваться в эхо, а может, у меня просто звенело в ушах. Прислонившись спиной к старому лесному великану, я ждал, сжимая в руке пистолет. На северо-западе сквозь туман пробивалось багровое зарево, которое постепенно становилось все ярче и ярче.
Второй взрыв был не столь оглушающим, как первый. Впрочем, третий и четвертый оказались еще слабее. Однако это были лишь цветочки — под моими ногами вдруг ходуном заходила земля.
Я выжидал, оставаясь на месте. Сила толчков быстро нарастала.
Судя по цвету неба, добрая четверть планеты была охвачена огнем.
Поскольку пока я ничего не мог с этим поделать, то, сунув пистолет в кобуру, я сел, прислонившись спиной к дереву, и закурил.
Что-то здесь не так. Грин-Грин лез из кожи вон, чтобы поразить меня, хотя должен был бы знать, что произвести на меня впечатление столь дешевыми трюками вряд ли удастся. Естественных процессов подобной интенсивности на этой планете быть не могло, а кроме моего недруга и меня самого здесь вряд ли найдется кто-нибудь способный на нечто подобное. Тогда что же, черт возьми, здесь происходит? Не хотел ли враг просто сказать: «Смотри, сейчас я разнесу твой мир в щепки, Сандоу. Ну что ты на это скажешь?» Неужели он демонстрировал мощь Белиона лишь с целью испугать меня?
На миг у меня возникло желание отыскать поблизости энерговвод и устроить ему такую электромагнитную бурю, какой он в жизни не видывал. Пусть знает, как я «испугался». Но вскоре мне пришлось отбросить эту идею. Я не желал вести бой на расстоянии. Мне хотелось встретиться с противником лицом к лицу и высказать все, что я о нем думаю. Я хотел встать перед ним и спросить, неужели он уродился таким законченным идиотом, что лишь из-за моей принадлежности к расе homo sapiens прилагает столько усилий, стараясь причинить мне боль.
Он, конечно, знал, что я уже прилетел и нахожусь где-то поблизости, иначе блуждающий огонек не вывел бы меня к Данго. Поэтому отныне я мог не опасаться, что выдам свое местоположение.
Я закрыл глаза и, наклонив голову, вызвал Силу. Потом мысленно нарисовал следующую картину — вот стоит где-то на Острове Мертвых этот чертов пейанец и смотрит, следя за конусом вулкана, как летит черными хлопьями пепел, как дымится и кипит лава, как клубы сернистого дыма устремляются в небеса — и послал ему следующее послание, вложив в него всю свою ненависть: «Терпение, Грин-Грин. Терпение, Грин-грин-тарл. Терпение. Через несколько дней мы встретимся. Только очень ненадолго».
Ответа не последовало, но я его и не ждал.
Утром идти стало еще труднее. С неба непрерывно сыпались хлопья пепла; туман по-прежнему не желал рассеиваться. Животные в панике спешили убраться прочь из этого проклятого места, двигаясь мне навстречу. Они полностью игнорировали мое присутствие, а я, в свою очередь, старался не замечать их.
Казалось, весь север охвачен огнем. Если бы на любой из созданных мной планет ко мне не приходило абсолютное чувство направления, я мог бы подумать, что иду навстречу восходящему солнцу.
И все это дело рук пейанца, почти Имя-носящего, представителя самой утонченной в искусстве вендетты расы… Сейчас он строил из себя клоуна перед презренным землянином. Да, он меня ненавидел и хотел прикончить, но это еще не повод для того, чтобы заниматься подобными глупостями, попирая старые добрые традиции своей расы. Ведь вулкан — не что иное, как детская демонстрация силы, хотя я, честно говоря, предполагал, что столкнусь с чем-то подобным. Мне даже было немного стыдно за столь явную безвкусицу с его стороны на данном этапе нашей игры. Похоже, я за краткий период моего ученичества узнал гораздо больше об изящном искусстве вендетты, чем он за всю свою жизнь. Я, кажется, начинал догадываться, почему он не прошел последнего испытания.
Я пожевал на ходу немного шоколада и решил идти без привалов до самого вечера, намереваясь пройти как можно больше за сегодняшний день, чтобы утром осталось сделать лишь короткий марш-бросок. Я шел в среднем темпе, а свет впереди разгорался все ярче, пепла на голову сыпалось все больше, и где-то с интервалом в час следовали довольно ощутимые подземные толчки.
Около полудня на меня напал бородавчатый медведь. Я попытался успокоить его, но не смог. Пришлось убить бедолагу, проклиная того, кто довел зверя до такого состояния.
Туман к тому времени почти рассеялся, однако дождь из пепла с лихвой компенсировал его отсутствие. Кашляя, я шагал вперед в постоянном полумраке. Сильно пересеченная местность заставила меня прибавить еще один день к своей одиссее.
Однако к тому времени, как пришла пора устраиваться на ночлег, я все же покрыл немалое расстояние и не сомневался, что достигну Ахерона к полудню следующего дня.
Я отыскал место посуше на склоне холма, который покрывали наполовину вросшие в землю валуны, торчащие под самыми невероятными углами, привел в порядок снаряжение, расстелил пленку и развел костер. Подкрепившись, я закурил одну из последних сигарет, таким образом внеся свою лепту в загрязнение окружающей среды, и забрался в спальный мешок.
Это случилось, когда мне снился какой-то сон. Теперь трудно уж вспомнить, что именно мне снилось, помню лишь, что вначале это был приятный сон, а потом он превратился в кошмар. Мне послышался какой-то подозрительный шорох невдалеке от моей постели из камыша, и я проснулся. Однако глаз не открыл и продолжал ровно дышать, как глубоко спящий человек. Моя ладонь легла на рукоять пистолета. Я лежал и прислушивался, одновременно мысленно зондируя все вокруг.
В воздухе стоял запах остывшего пепла и недавно выкуренной мной сигареты. От земли веяло пронизывающим холодом. Я чувствовал, что поблизости притаился кто-то или что-то.
