Александр Сиваков - Настя
– Всё равно, – Никита нахмурился. Это выглядела очень комично на рисованном лице. – Не стыкуется ничего. А если бы что-нибудь развалилось?
– Стекло вылетело. Тебе мало?
– Я про другое. Только для того, чтобы произвести впечатление на пугливых первокурсников целый месяц корпеть над программой? А если бы стены не выдержали?
Он подошёл к валяющимся на полу осколкам и задумчиво принялся расшвыривать их ногами в разные стороны.
Я тут же очутилась рядом.
– Не понимаю, чего тебе не нравится?
– Всё – не нравится.
Дверь открылась, и появилась Полина. Теперь уже не в виде стандартного зелёного человечка, а в самом обычном, в котором ходила на земле, разве что на пару лет моложе.
– Чего выставились? Следующий!
– Что она там делает?! – Бросились к ней с расспросами ребята.
– Оболочки раздаёт. Земные. По спискам.
Я пошла следующей.
Комната, в которой происходило действо оказалась совсем крохотной. Красная Шапочка сидела в кресле, держа в руках мелко исписанный лист бумаги.
– Папа кто?
– Пожарник. Из службы спасения, – залепетала я, огорошенная столь неожиданным вопросом.
– Значит, права качать не будешь. Это радует. Фамилия?
– Бахмурова.
Красная Шапочка пробежала пальцем по листу, остановился на одной строчке.
– Есть такая.
В воздухе материализовалась фотография.
– Когда фотографировалась?
– В семь лет.
– Совсем оборзели, – кротко вздохнула она. – Со следующего года введу правило, чтобы при поступлении в "Штуку" пользовались фотографиями не более чем годовой давности. Детский сад тут развели!
– Я…
– Стой на месте и не шевелись!
Я почувствовала, как моё тело стремительно изменяется.
– Всё, можешь идти!
Я оглядела себя, насколько это было возможно в отсутствии зеркал. Да, это была я сама. Такая же, как в реальном мире три года назад.
– Сменишь фотографию или поменяешься с кем-нибудь оболочкой – вылетишь из "Штуки" быстрее чем кошка с собачьей выставки. Тут школа, а не бордель. Наказывать буду я. Страницу с буквой "Ж" у меня из словаря какие-то доброжелатели выдрали, поэтому на мою жалость можешь не давить, не знаю, что это такое. Всё, топай отсюда, ты не одна!
Я вышла, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. Хорошо ещё, что костюм не был предназначен, чтобы эти слёзы показывать всему виртуальному миру. Кобра в кабинете завуча по сравнению вот с этой девчушкой – не более чем ласковая бабушка.
Почему же они тут все такие грубые, а?!
– По-моему, ты маленькая была красивее, – сказала Полина, едва только я вышла в зал. Теперь меня можно было узнать.
– Отомстила за вчерашнее, да?
– Ну, – хмыкнула довольная Полина. – И, если честно, думала, ты обидишься.
– Ага, жди.
Рядом тут же очутился вездесущий Никита. Мне показалось, что я его теперь смогу узнать в любой оболочке.
– Девчата, я всё понял!
– Что ещё? – Слабым голосом осведомилась Полина.
– Это была не одна, а две программы. Первой нас всех тряхнуло, а второй разбило стекло, чтобы мы думали, что тряхнуло всё здание! Это ведь просто, как пять копеек!
На пороге возникла разъярённая Красная Шапочка.
– Вы совсем охренели?! – Взвизгнула она. – Думаете, я ждать вас буду?! С каждого – минус пятьдесят очков!
Я почувствовала вибрацию своей карточки, которая в реале лежала где-то в правом кармане, и чуть не расплакалась у всех на виду (такое явное выражение эмоций скрыть бы не удалось). На балансе – то пятьдесят очков! Ещё учиться не начала, а уже сто баллов потеряла! Как так можно жить?!
Инициализация (так я для себя назвала происходящее действо) закончилась быстро. Когда последний мальчик вышел из кабинета, вместе с ним появилась Красная Шапочка с корзинкой в руке. Там лежало что-то, прикрытое сверху светлой тряпочкой.
На сей раз строить нас Красная Шапочка не стала.
– Так, малыши, – девочка чуть шевельнула бровями, рядом с ней с громким хлопком появилось старинное кресло, в которое она тут же уселась. – Будем знакомиться. Михаила Сергеевича вы уже видели. Надеюсь, он произвёл на вас НУЖНОЕ впечатление. Настоящий руководитель Школы Навигаторов – я. Зовут меня, как я уже сказала, – Красная Шапочка. Если кого-то интересует моя биография – найдите одноименное произведение Шарля Перро, там всё есть. Захотите узнать больше – посмотрите старый детский видеофильм, называется "Про Красную Шапочку" Моя оболочка – оттуда. Если же вас заинтересуют факты моей биографии, не входящие в эти два произведения – искать не советую.- Она улыбнулась, обнажив белые, по-детски неровные зубы, сняла с колен корзиночку, некоторое время задумчиво разглядывала её, словно видела впервые. Я даже не успела уловить, когда внешний вид корзиночки изменился. Теперь это было нечто большое и объёмное, сплетённое из гибких чёрных прутьев. – Кто у вас старший – этого я не спрашиваю – и так ясно. – Красная Шапочка, обернувшись, взглянула в сторону Полины. – Значит, хочешь очутиться на моём месте?
– С чего ты взяла?
– Минус пятьдесят, – мило улыбнувшись, ответила ей девочка, потом обратилась ко всем. – И так будет с каждым, кто рискнёт обратиться ко мне на "ты". – Снова повернулась к Ивановой. – А что касается твоего, в общем-то логичного вопроса, то могу сказать только одно: слишком много ты перед сном болтаешь.
Я могла только догадываться, какие эмоции испытала Полина, но они были достаточно сильны: черты её лица заколебались, словно очертания горизонта в сильном потоке тёплого воздуха.
Наблюдая за моей соседкой, я не сразу осознала смысл произнесённых слов, а когда сообразила, то не смогла поверить в происходящее. Красная Шапочка призналась в том, что подслушивала наш разговор?! И не просто призналась, а проконстатировала факт. У неё что – совсем никакого такта?!
Впрочем, навряд ли при описании событий, происходящих в "Штуке" мне стоит оперировать подобными категориями. В который раз за последние два дня мне захотелось уехать домой. Насколько реальная жизнь в школе отличалась от той, которую я рисовала в своём воображении!
Красная Шапочка продолжала говорить. Мягко, но в то же время с командно-металлическими интонациями в голосе. Не знаю, каким образом ей удавалось соединять в себе столь противоположные признаки, может быть, во всём был виноват её образ маленькой симпатичной девочки. Интересно, кто она на самом деле?
– Первое. Что касается учёбы. За вами тут никто бегать не будет. Можете ходить на занятия, можете не ходить, можете опаздывать, можете не опаздывать – за этим никто смотреть не будет. Можете вообще не посещать школу – на это всем будет наплевать. Но раз в месяц вы будете сдавать экзамен, по всем предметам – сразу. В качестве оценки вы будете получать соответствующее количество очков. Это – единственный стимул, чтобы вы учились со всевозможной отдачей. Минус двести пятьдесят очков – исключение из "Штуки", впрочем, сегодня утром ребята вам об этом уже сказали. – Красная Шапочка поёрзала в кресле, усаживаясь поудобнее. – Второе – баллы. Или очки, кому как больше нравится. На территории школы, а так же за её пределами во весь период обучения за вами будет вестись доскональное наблюдения. Лично я баллы буду снимать за передачу информации касающейся или меня или моей школы посторонним лицам, неважно, в какой форме – устной, письменной, артикулярной, или любой другой, какую вы изобретёте. Также, кстати сказать, не советую награждать меня лично нелицеприятными эпитетами. Вам же хуже будет. – Она произнесла эту фразу едва слышно, почти шёпотом, от этого голоса у меня мурашки по коже побежали. – Всё, что вы скажете в любой момент времени, может быть использовано против вас. Так же, если я посчитаю, что сказанное каким-либо образом может быть использовано не во благо школы…, – девочка не договорила, но её угроза всем осталась понятна.
