Павел Сормов - Летняя вьюга
Потом подъехал автобус, и выпустил на остановку рабочий люд со смены на ТЭЦ. Гопники сделали вид, что они тут так, гуляют, но Дарью это уже не волновало. Ей по-прежнему было хорошо, хотя досада на своё полное, как выяснилось, неумение быть прежней, несколько портило настроение.
Мир неторопливо проезжал, с движением автобуса, через её сознание, как через волшебный шарик из сказок, где щелкнешь по стеклу — землетрясение, сыпешь пухом — летит снег. Когда самый верх её ноосферы (а что, хорошее слово, хотя и значило раньше совсем другое) зацепил, буквально на две секунды, заходящий на посадку в Шереметьево аэробус, Даша на мгновение сама ощутила себя огромной дюралевой птицей, пламя турбин, жадно хватающие воздух компрессоры, усталость держащих могучие крылья лонжеронов и нервюр…
… Алюминий, магний, титан, железо. Всё это надо было знать и отличать друг от друга. Мир был сложен, и его надо было понимать, чтобы научиться защищать. Иначе его очень легко сломать или разбить, как тот самый хрустальный шарик…
* * *— Типа, уже скучно, да? — Мыш щелкнул по монитору, отображающему положенную эффективность фильтра. — Тема по олову, в общем, закрыта. А с золотишком так эффективность и не прикинули…
— Я посчитаю сегодня. По энергетике всё ок, почти вдвое ниже, чем по-старому. — Светка, восседающая сейчас в кресле шефа, готовила для деда прикидки к отчёту. — Так что будем оформлять, дальше не наше дело. Инновационная премия от нанистов уже гарантирована, в июне подаёмся.
— То есть, получается, что у нас есть почти полгода на… новую тему. До отчёта в ноябре-декабре золото тянем?
— Да, дед одобрит. Он говорил, и в его время так делали — дежурные дела не закрывали, пока интересным занимались. Чтобы не мешал никто. Тут главное, чтобы не настучали…
— Некому у нас… слушай, так структуры — это теперь дежурное?.. Нда… тут проблемка есть. Ромик то не в теме. У него крышу со стропил снесёт. В «само пропало» ты бы поверила?! Ладно, пока скажем, что после перебора установки гондоны саморастворились, до августа сойдёт, у него пока своих дел навалом. Но всё равно что-то придумывать надо… чёрт! Гнусно это как-то. Не вовремя он уехал. Ровно в этот день. Когда узнает правду, зарядит мне в табло, и будет прав, а я утрусь…
Мыш расстроено добыл из шкафа чайный пакетик, залил кипяток в чашку с вездесущим роснановским лейблом. Выждав минуту, потянул горячую жидкость.
— И всё у нас так. — Неожиданно произнесла Светлана.
— То есть? Ты про ацкие моральные проблемы? Выбор между благом для всей цивилизации и собственным душевным спокойствием? — Мыш интонацией «зациничивал» высокопарные периоды, — Во. «Кто сберёг свои нервы, тот не спас свою честь». Цоперайт не помню.
— Я про аморальные. Всё у нас — как не у людей. У нормальных исследователей открытия как открытия. Электромагнитная индукция там. Лазер, сверхтекучесть, реликтовое излучение… явления. Что хочешь с ними, то и делай. А у нас открытие глазами хлопает, с ЙУношами в кино обжимается… — Света, подражая Мышу, подчеркнула «подоночий» слог, — И коллег на решения задачек разводит…
— Не решал я ей ничего.
— Да ладно. Так магнитный поток уже десять лет не пишут, олдскул с порога видно… пофигу, короче. Она мне сестра. Родная, а не импульсный генератор — спалили, ещё закажем… понимаешь? Когда на даче у неё давление за сто пятьдесят скакнуло, я чуть на месте не обделалась, может быть, она себя убивает, когда чайники левитирует, а мы ей новые фокусы придумываем… как ты там говорил, когда нам установку двигать не дал? Про Дусю?
— … Ты агрегат, Дуся, на сто киловатт… «Любэ». Я понял. Те же самые проблемы, что я сказал.
— Ни фига ты не понял. Это не спасти свою честь, в гробу я эту честь видала, если у Дашки инсульт какой-нибудь случится. Она мне не «объект».
— Мне тоже. А что делать-то?
— Не знаю. Врём, врём, молчим, живём в этом её… шарике… сферичеcкая махо-сёдзё в вакууме, блин… на мужа прыгнуть не могу, вдруг эта… смотрит. И съехать тоже не могу, мать уроет, деточку бросила! — Аспирантка зло пнула ногой бак второй, так и не пригодившейся, установки.
— Вся проблема как раз в том, что не в вакууме.
— Спасибо, товарищ капитан Очевидность! — Светка изобразила нечто вроде воинского приветствия.
— К пустой голове… слушай, так что по родителям решили? Они-то уж точно имеют право знать. Заодно и это… сами же не захотят так жить. В Крым её отправить? А как тогда изучать, у нас отпуска по месяцу, ну можно там натянуть недельку ещё…
— Ничего пока не решили. И боюсь, она сама всё решит прекрасно… над CERNом херня летала, серебристого металла… помнишь, ей бабушка платье подарила… металлик.
— На «день педофила», что ли?
— Да, у них последний звонок в пятницу, для десятиклашек форма свободная.
— Интересный праздник придумали… — Борис Викентьевич, как всегда неожиданно появляясь на пороге и поздоровавшись с Мышом за руку, кивнул Светке и уселся перед монитором контроллера, — это кто ж догадался то, а?
— Ну, теперь общее место, он же день блюющих бантиков…
— Умеют люди настроение изгадить… сначала на кафедре, потом вы туда же. Короче. У меня следующие выводы: по вашим математическим моделям сосисок, что получались от дашкиных выходок с концентрациями, и по её субъективным описаниям, пока без измерений, естественно, получается, что она может не просто отражать в какой-либо плоскости, а разворачивать вектора скорости частиц в любом, желаемом ей направлении. Любых, кроме ЭМИ. С фотонами она тоже что-то делать может, но как-то странно, будто просто не успевает все обработать. Затык именно информационный, и как раз в этом случае у неё проблемы с физиологией начинаются.
— Мощность процессора исчерпывается, или оперативка? — предположила Света.
— Что-то вроде того. И еще. Модули скоростей не меняются. До пятого знака, то есть до погрешности самой модели. Понимаете? В каком-то виде она законы сохранения соблюдает, хотя, строго говоря, учитывая относительности скоростей, тоже бредятина. Я думаю, что этот… закон базируется на ноль скорости её собственной ноосферы. Термин, кстати, подходит. Нужно проверять, заставить её погулять по коридору при работе с ионами на установке.
— Боюсь я за неё, — продолжила высказывать свои сомнения аспирантка, — Она живая… родная, я тут Диме уже говорила…
— Свет, естественно, я что — маньяк-живодёр тебе? Мне перед Вовкой… самому неудобно, чёрт. Делаете из меня доктора Менгеле. Постоянно будем обследовать, медоборудование найдём… медик толковый нужен, конечно. Правда, как с нашей омертой тогда быть?
