Сборник - Фантастика, 1975-1976
Селекцию ведем сразу в трех направлениях. Первое - для нужд колонии. Второе - получение форм, пригодных для иных планет. Третье - гармонизация и приведение к доброте наиболее страшного (медузы и т. д.).
1-е августа. Скарп врезался в дерево. Погиб Крафт. Прилетел я туда через час, но плесень доедала его. Бедный друг!
Спорили с Ш. о направлении цивилизации планеты. Он настаивает на быстром уходе вглубь и создании подземной жизни.
Я вижу в этом опасность расслабления усилий и требую иного - полного выхода на поверхность и борьбы. В земле можно оставить только лаборатории и лазарет. Сначала должны быть борьба, изучение, привыкание к данной биожизни. Ш. поставил вопрос на голосование, и я остался одиноким (Мод воздержалась).
Мной недовольны те люди, которых я считал корнем и основой: Ш., Курт, Шарги.
Их испуг перед биожизнью планеты (и на самом деле потрясающей) стал психозом. Ш. уже наладил серийный выпуск универсальных роботов и строит отличные помещения в земле.
О, я знаю его. Он не просто испуган биожизнью Люцифера, он охвачен мыслью создать мир подземный. Как червь, Ш. прогрызает Люцифер насквозь: изобретательность его не знает предела. Я же ставлю эксперимент по преобразованию к лучшему именно этой планеты. Сменятся поколения, но будет результат, и какой!
31-е. Удача! Первый гибрид слизня и улитки. Превосходный вкус, полный набор аминокислот. Создан в невероятно быстрый срок. Полагаю, оказался полезным токсин, найденный здесь Дж. Глассом. Формула его близка к колхицину, но имеет и отличие. Ш. тотчас же сделал полые снаряды, и, стреляя, вводил этот токсин слизням-титанам, вызывая их мутации. И чудовищно быстро породил хищного плоского слизня с фиолетовым газом слезоточивого действия. Черт знает что!
7-е. Перенес свою лабораторию на плато. Ощущение одиночества среди этой кипящей жизни не испытываю. Я вижу, как поднимаются деревья, я исследую их соки, я готов поклониться этой жизни.
11-е. Нашел водяные цветы черного цвта. Дж. Гласе выделил из них новый токсин необычных свойств: он дает амнезию.
17-е. Работаю с медузами. Решил внести маленькую хромосомную бомбу в их генетический фонд с расчетом взрыва ее через два-три поколения. Это лишит их токсина. Но вдруг они погибнут? Отсюда необходимость изучения жизни медуз. В сутолоке не установил сразу контакт с биостанцией Т. Мохова.
Что мешало? Ш. сказал о разрушении этой станции слизнями и гибели ученых, и у меня был еще один тоскливый день.
19-е. Приходил Ш., звал под землю. Я отказался. Считаю, нужно дать пример смелой жизни. Я бросаю свой дом-шар и перехожу в походный. Унес его в центр плато. Здесь, на пепле, животные. По-видимому, они где-то затаились, когда роботы выжигали плато. У меня на учете три гигантских слизня и около ста ящерок-многоголовок. И все время прибывают на плато медузы, черт бы их побрал!
Да, надо вскрыть бункер Т. Мохова. Там бесценные коллекции и записи.
23-е. Обдумываю свое переселение вниз, на равнину, в болота. Вчера весь день рассматривал ее. Ш. запустил крылатых разведчиков с телеаппаратурой, я принимал стереоизображение (своим аппаратом). Что это? Старается для меня? Или запугивает Люцифером? Роботы летали на винтах, рыскали по самым глухим уголкам. Тайная жизнь Люцифера меня потрясла, странная плавучесть в воздухе некоторых тяжелых организмов ошеломила. Я должен быть там!
24-е. Спор на общем собрании - все против меня. Понятно - помещения, выстроенные роботами, роскошны.
25-е. Плесень съела мой дом, на мою ногу сел фиолетового цвета грибок.
29-е. Второй дом раздавлен слизнем-титаном. Вспышка злобы, и я убил его. Прекрасное его тело - золотистое с рябью карминных пятен - погибло.
Вечером роботы Ш. принесли мне новый дом, холодильник и синтетпищу. Я слегка затемпературил. Я болен, но все же люблю этот мир, прекрасный и безжалостный. Так любят красивых эгоистичных женщин. (Мод.) Записываю симптомы своей болезни. (Длинный перечень.) Приходил Ш. и советовал мне сложить с себя звание. Послал к черту, сказал, что не примирюсь, буду воевать. Что сообщу Всесовету и выступлю свидетелем. О, я ему много наговорил и, боюсь, лишнее наговорил.
…Лихоражу. Жаль, если умру, этот мир прекрасен и жизнью, и красотой всего - солнца, деревьев, животных. Завидую тем, кто будет жить после меня, - я так мало успел.
…Ш. боится меня и явно ждет моей смерти - около крутятся его микророботы. Пришла М., увидела меня, ужаснулась, вскрикнула. Я прогнал ее - заразится, пожалуй. Свет слабеет.
Видимо, началась атрофия глазного нерва. Так мне сказал д-р Гласе. (Боли он сбивает настойкой из черной орхи.)…Неужели умру? Нет! Нет! А почему бы и нет? Я никому здесь не нужен. Сегодня (это записано цифровым шифром) очнулся от резкой боли и поймал на себе суставчатого микроробота.
Нога деревенеет. Он сделал мне укол? Ужалил меня? (Далее симптомы начинающейся агонии).
Глен! Я клянусь тебе: плато, изгрызенное ходами механизмов, будет поднято мной. Словно кора поврежденного дерева.
В конце ходов, в последней ячее, сидит Штохл. Он делает чтото. Отсюда я вижу светлый квадратик и вокруг него искорки.
И к нему придем мы, Закон и я, исполнитель его мудрости.
Закон!… Он ослепителен в своей ясности.
Закон!… Я вижу его сияющим кристаллом, красной зарей севера, полуденным солнцем пустыни. Он прекрасен и грозен, он несет порядок в путаницу жизни.
Соблюдение Закона - норма, нарушение его - болезнь.
Штохл явно и бурно лихорадит.
Закон!… Я вижу его рождение, первоначальное шествие по Земле, его раскинувшиеся в Космосе ростки. Умрет Штохл, умру я - Закон будет жить.
Ради него стоит мучиться и умирать. Иначе что будет с Обществом?… Я очнулся от мечтаний и увидел перед собой узкого чернобородого человека. Он рассматривал меня. Меня!
– А-а, доктор. Поговорим. Я вижу, вами обнаружено несколько токсинов и новых антибиотиков. А еще чем заняты? Делаете робота-хирурга. Зачем?
– Я всего лишь терапевт и, надо сказать, ленивый терапевт, - ответил он.
– Отчего умер Глен?
– Болотная лихорадка. Я же давал заключение. Откуда эти вопросы? К чему они?
Я встаю и засовываю тетради в карман.
– Убит!
– Бред, - презрительно бурчит эскулап. - Кому это нужно?
Я вышел.
Еще двери. Вхожу. Ха, молодожены! Им вместе - сорок лет. Заняты исключительно друг другом.
В комнате много цветов. Они шевелятся, колыщат султанчиками, вытягиваются, сжимаются. Их жизнь можно созерцать часами. Особенно сидя рядышком с женой (мужем).
Штохл явно благоволит к семейным - отделка комнаты великолепная, на стене оконные занавески. Отдергиваю их.
Ба! Земной пейзаж! Поляна, звери - коровки, фермер в комбинезоне, ветерок, запахи… А все же есть что-то завораживающее в нашей праматери Земле. Итак, Штохл желает, чтобы ему не мешали. Он задабривает всех и этим просит: живите как хотите, но только не мешайте… - Муж - специалист по роботам.
