KnigaRead.com/

Пол Гэллико - Томасина

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Пол Гэллико - Томасина". Жанр: Научная Фантастика издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Она долго ждала под деревом, но он не вернулся.

Макдьюи шел, спотыкаясь, сквозь лес. Он ничего не видел, ничего не слышал и не думал о том, куда идет. Так, спотыкаясь о камни и корни, чертыхаясь и падая, забрел он в самую чащу. Надежды у него больше не было, надежда кончилась. Гнев тоже оставил его. Словно бык, он проламывался сквозь заросли и вдруг очутился на поляне, окруженной дубами и буками, усеянной листьями, поросшей мхом и какими-то красными ягодами. В середине была могила, а на ней — дощечка с надписью, ухе обесцвеченная солнцем и дождем и покосившаяся от ветра.

Могила была очень маленькая, как для младенца, и новая волна боли захлестнула сердце Макдьюи — он подумал о том, что его дочь будет лежать на тесном кладбище, а не в таком тихом и радостном месте. Боль была особенно сильной оттого, что дочь еще жила, а он уже думал об этом.

От могилы отойти он не мог, словно заколдованный. Вид ее почему-то прибавлял ко всем и без того тяжким чувствам что-то другое, еще более тяжкое.

Наконец он подошел, опустился на колени и не сразу решился прочитать надпись, боясь, что увидит: «Здесь покоится Мэри Руа Макдьюи, любимая дочь Эндрью Макдьюи. 1950 — 1957».

Потом он решился — читать было нелегко, надпись выцвела — и разобрал:

«Здесь покоится Томасина. Родилась 18 января 1952, зверски умерщвлена 26 июля 1957. Спи спокойно, в.зл блен й друг».

Испугался он не сразу. Он даже не сразу понял, что качает из стороны в сторону большой рыжей головой.

Неправда! Она и так была еле жива! Он спешил. Ей бы не выжить. Никто ее не убивал! — твердил он и вдруг подумал: «Кто же написал эти слова?» Тогда он весь похолодел от ужаса. Кто смел судить его, и вынести приговор, и объявить о том всему свету?

Он вспомнил светлые глаза Хьюги Стерлинга, и лица обоих его друзей. Он услышал три голоса, они выкликали: «Ветеринар Макдьюи, вы привлечены к суду. Дети судят вас. Мы разобрали ваше дело, и приговор наш — презрение».

Он снова увидел, как они все трое стоят перед ним, обвиняя цыган в жестокости к беззащитным, которых они так жалели и так хотели защитить.

«Медведя бьют!» — услышал он и увидел рядом с ним прозрачную, как тень, Мэри Руа. «Он убил мою кошку», — сказала она. Он давно не слышал ее голоса и вздрогнул при его звуке. И понял, что она действительно стояла здесь, когда ее друзья оказывали последние почести ее лучшему другу. Они действительно вынесли приговор: «Зверски умерщвлена», — и дочь подсудимого не спорила с ними. Неужели и на ее могиле они напишут эти слова?

Эта могила и эта надпись сделали то, чего еще не бывало: он увидел себя самого. Он увидел, что у него каменное сердце, что он не считается ни с кем и любит только себя. Даже сейчас, взывая к Лори, он забыл, зачем к ней приехал, забыл о дочери, злился, орал. Он увидел, что жизнь не пройдешь без жалости, и понял, что никогда не жалел никого, кроме себя. Он плохой отец, плохой влюбленный, плохой врач. Плохой человек.

Вот так случилось, что ветеринар Эндрью Макдьюи упал на колени и, громко плача, выкрикнул слова, немыслимые в его устах:

— Господи, прости меня! Господи, помилуй! Господи, помоги!

Он встал, ушел и оставил над могилой, на ветке огромного бука, единственного свидетеля этой сцены, светло-рыжую кошку с острыми ушками. Она видела все, с начала до конца, и осталась довольна.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

27

Я— Баст, богиня и владычица! Слава Амону-Ра, творцу всего сущего!

Я — грозная богиня, дочь Солнца, повелительница звезд; молния — сверканье моих глаз, гром — мой голос; когда я шевелю усами, трясется земля, а хвост мой — лестница в небо.

Я — госпожа и богиня.

Человек снова поклонился мне, призвал меня, вознес ко мне молитву. Было это на утро после той ночи, когда Лори так изменилась и я сама усомнилась в себе.

Я ушла на полянку, где любила размышлять о том о сем. Сук огромного бука нависает прямо над могилой какой-то Томасины. Я лежу на нем и думаю.

Но думать мне не пришлось, ибо, громко бранясь, явился мой враг — Рыжебородый, встал и уставился куда-то, словно сошел с ума.

Потом он подошел к могиле этой Томасины, и с ним что-то случилось. Он заплакал. Он просто голосил и рвал свои рыжие волосы. Он даже упал на колени, а слезы у него так и лились.

И тут он поднял голову и взмолился ко мне. Он покаялся и попросил простить его. Он попросил ему помочь. Что ж, я помогу.

Теперь я не помню, что он был мне врагом, и я его ненавидела. Ненависть прошла, мстить я не буду. Я милостива к тем, кто поклоняется мне.

28

Когда Эндрью Макдьюи добрался до дому, он увидел у двери толпу любопытных. Среди них был констебль Макквори и все три мальчика. Он приготовился к худшему. Но констебль козырнул и сказал:

— Я насчет вчерашнего, сэр…

— Да?

— Вы больше не беспокойтесь. Цыгане уехали. — Он помолчал и прибавил: — Спасибо вам. Плохо мы за ними смотрели.

Макдьюи кивнул.

— А девочка ваша…

— Да?

Макдьюи сам удивился, как покорно и обреченно прозвучал его голос.

— Я буду молиться, чтобы она поправилась.

— Спасибо, констебль.

Мальчики стояли перед ним и хотели что-то сказать. Ветеринар взглянул в лицо своим судьям. Хыоги Стерлинг спросил:

— Можно к ней зайти?

— Лучше бы не сейчас…

— Она умирает? — спросил Джорди.

Хьюги толкнул его и громким шепотом сказал: «Заткнись!»

Макдьюи схватил руку Хьюги.

— Не трогай его! — сказал он и прибавил: — Да. Наверное, умирает.

— Нам очень жалко, — сообщил Джеми. — Я сам буду играть на волынке…

Макдьюи думал: неужели такие мальчишки, словно мудрые судьи, разобрали его дело и не осудили его?

— Что с медведем? — спросил неумолимый Джорди.

Макдьюи понял, что смерть медведя важней для этого мальчика, чем смерть Мэри Руа, но не обиделся и не рассердился, а почувствовал, что правды сказать нельзя.

— Он ушел, Джорди, и больше страдать не будет, — ответил он. Наградой ему были облегчение и благодарность, засветившиеся в глазах Хьюги Стирлинга.

— Мы знаем, что вы вчера сделали, — сказал Хьюги. — Вы… — Он долго не мог найти слова. — Большой молодец. Спасибо вам, сэр.

— Да, да… — рассеянно отвечал Макдьюи, а потом обратился к толпе: — Идите, пожалуйста. Когда это случится, вам скажут.

И вошел в дом.

Доктор Стрэтси, Энгус Педди, миссис Маккензи и Вилли Бэннок сидели у больной в комнате.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*