Джеффри Лорд - Бронзовый топор
– Богатый и прекрасный дом, верно? Кто здесь живет?
– Госпожа Альвис, супруга короля. И все ее женщины. Не шатайся поблизости от ее дома… и ни в коем случае не заходи внутрь – это запрещено законом и карается смертью. Только Ликанто может бывать там – и то с разрешения королевы.
Разведчик отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Бедный Сильво! Ему придется сунуть свой уродливый нос в берлогу разъяренной медведицы… Впрочем, как и самому Блейду.
Глава 7
Блейд лежал в тени на мягкой траве, покрывая дно неглубокой ложбины, полускрытой ажурными листьями папоротника и стеблями вереска, усеянного розоватыми цветами. Лощина купалась в рассеянном зеленоватом свете; единственный солнечный луч, прорвавшийся сквозь нависшие ветви деревьев, дрожал в воздухе прозрачным сверкающим конусом.
Она стояла в этом потоке золотистого света, облаченная в белый плащ с малиновым пояском, с глубоко надвинутым капюшоном, и держала перед собой, словно святыню, золотой меч. Блейд не видел ее глаз, но знал, что она рассматривает его со странным интересом; он чувствовал, как под этим обжигающим взглядом в жилах начинает закипать кровь. Он ощущал невероятное возбуждение.
Это была верховная жрица друсов – та, что принесла в жертву девушку на поляне в дубовой роще, – и Блейд произнес ее имя, словно всегда знал его:
– Друзилла! Иди ко мне!
Медленно склонив голову, она воткнула золотой меч в землю и отбросила назад капюшон. У Блейда остановилось дыхание. Ее руки плавно простирались к нему, она двинулась вперед и луч солнца, падавший сверху, покорно скользнул следом. Волосы ее завитками обрамляли лицо с узким изящным подбородком и белоснежной кожей, алые губы были полураскрыты, глаза сияли темным золотом. Белый плащ облегал тело, не скрывая, но подчеркивая его формы. Блейд видел, как колышатся, словно танцуя, ее груди – каждая в своем ритме; как струятся, подобно морским волнам, ее бедра, как плывут над зеленым ковром травы округлые колени, взбивая тонкую ткань.
Она замерла, склонившись над ним, положив ладонь на единственную застежку плаща – небольшой металлический диск над грудью, у самого горла.
– Откуда ты знаешь мое имя? – Голос ее звучал как перезвон волшебных колокольчиков, глубокий, дразнящий.
Неистово, страстно желая ее, Блейд протянул руку и шепнул:
– Не понимаю… Я просто знаю его… Но молчи, молчи! И ляг рядом, здесь… со мной…
Ее янтарные глаза обжигали его, тонкие пальцы играли с застежкой плаща, скрывавшего тайну. Она покачала головой:
– Нет, Блейд… не сейчас… время еще не пришло. Но я не отвергаю тебя, герой… – Алые губы раскрылись в улыбке. – Ты желаешь вкусить райское блаженство, Блейд? Хочешь увидеть сокровища, которыми однажды будешь обладать? Скажи – и это исполнится!
Он застонал.
– Я жажду – а ты предлагаешь мне только обещания! Как жестоко, Друзилла!
Ее ответная улыбка таила насмешку. Ему показалось, что зубы ее вдруг стали длиннее, челюсти чуть вытянулись вперед; и хотя склонившееся над ним лицо оставалось чарующим, прелесть ее была теперь сродни красоте хищного зверя. Она опустилась на колени и распахнула плащ, позволив ему коснуться грудей – нежных, с полупрозрачной кожей, розовым ореолом вокруг сосков, белых, как молоко, и твердых, как мрамор.
Строфа баллады всплыла в его памяти – la belle dame sans meuci… Он повторил вслух эту фразу. Дама прекрасная, жестокосердная… И слова, и язык были смутно знакомыми, но он не мог вспомнить их тайный смысл. Он ласкал ее груди, удивляясь, почему они источают такой холод…
Она склонялась все ниже и ниже, полуприкрыв янтарные глаза… Губы ее шевельнулись и тихий стон сорвался с них:
– Облегчи меня, Блейд… Груди мои тяжелы от молока кровавых грехов… Испей его, прими на себя половину… Для двоих эта ноша станет легче…
Розовый сосок вдруг оказался в его губах, холодный и твердый как камень… сосок, источавший горечь, которую он не мог глотнуть. Ужас овладел им, ужас и страстное желание; он застонал, содрогаясь, и…
– Хозяин! Хозяин, проснись! Твои проклятые вопли все погубят… нас изловят, не пройдет и часа. Проснись, хозяин, и заткнись, если дорожишь нашими шкурами!
Ричард Блейд перекатился на бок и уставился на Сильво. Не было ни лощины, залитой зеленоватым сиянием, ни дьявольского, но такого манящего лица жрицы. Рядом тянулась тропа через болото – узкая полоска грязи над ржавой водой, стиснутая стенами высокого тростника и увенчанная тусклым пасмурным небом. Болотные птицы серыми стрелами мелькали над головой, три лошади неподалеку щипали горьковатую болотную траву, недовольно пофыркивая.
Блейд протер заспанные глаза и пригладил ладонью волосы, в очередной раз поразившись, насколько грязные у него пальцы. Вначале дела их шли неплохо, отвлекающий маневр Сильво сработал, и он без помех вынес Талин из дома королевы. Однако все остальное было настолько беспорядочной и поспешной импровизацией, что Блейд едва не впал в отчаяние.
И все же им удалось выбраться из Сарум Вила – после того, как разведчик прикончил двух солдат, а Сильво оставил свой нож в животе третьего, – и каким-то образом, в темноте и тумане, найти в болоте тропинку, которая привела их сюда. Чудо, за которое Блейд не переставал благодарить судьбу.
Он потрогал подбородок – щетина уже начала курчавиться – и встал.
– Мне привиделся кошмар, – сказал он, ощущая смущение. – Я громко кричал?
Сильво, сидевший на корточках, скосил глаза и выпятил заячью губу.
– Достаточно громко, хозяин, чтобы поднять покойника. И если погоня близко, нам несдобровать. Луны нет, а то бы я подумал, что это она поразила тебя! – он задумчиво взглянул на небо. – Кто такая Друзилла, хозяин? Звучит знакомо, но вспомнить не могу.
Блейд шагнул в воду, чтобы справить малую нужду в стороне от дороги. Тростник скрывал его от спящей принцессы.
– Не знаю, – коротко бросил он – Видение, призрак – ничего больше. Что спрашивать с кошмарного сна? Да и незачем… Как там принцесса?
– Спит, будто младенец, – покачал головой Сильво, – но ни один здоровый ребенок не засыпает так глубоко. Думаю, хозяин, надо разбудить ее, иначе она никогда не откроет глаза по эту сторону владений матери Фригги.
Блейд подошел к куче тростника, покрытой малиновым плащом Хорсы, на котором лежала девушка. Длинные золотистокаштановые волосы спутались, лицо осунулось и побледнело, под запавшими глазами выделялись голубоватые полумесяцы. Лоб у нее был покрыт крупными каплями пота. Блейд опустился на колени и, послав проклятье Альвис, вытер испарину краем плаща.
Сильво, проверяя пальцем лезвие своего запасного ножа, задумчиво произнес.
