Бернар Вербер - Голос Земли
– Я прекрасно все понимаю…
– Тогда останови их! В конце концов, это всего лишь человеческие паразиты. Они даже не догадываются, сколь высока ставка в этой игре.
– Послушай… мне тут пришла одна мысль… я знаю, как их остановить.
Время свидания
Небо приняло янтарный оттенок. Облака скручивались в жгуты бело-фиолетового цвета.
Птицы и насекомые, уловив сигнал об опасности, инстинктивно спрятались.
Блеснула молния, похожая на руку с длинными фосфоресцирующими пальцами, грянул гром, от которого завибрировал воздух.
В желтую ракету ударил грозовой разряд.
Но поверхность «Лимфоцита-13» лишь окуталась электрическими дугами, а сам он без помех по идеальной прямой по-прежнему рвался ввысь.
Космический корабль поднялся еще выше, на высоте десять тысяч метров пронзил тропосферу, затем миновал еще несколько слоев, все более и более разреженных, вышел в стратосферу и оставил позади защитную озоновую накидку планеты.
Внизу мутоновый ковер антрацитовых облаков озарялся новыми вспышками, придававшими облакам вид какого-то адского варева.
Придавленный свинцовой массой грозовых туч, гидроплан отнюдь не обладал такой же защитой, как ракета. Крестообразная форма делала его намного более уязвимым к капризам этой отвратительной, враждебной стихии. В «Альбатрос» ударил плотный столб огня, и один из его двигателей загорелся.
Из труб системы подачи топлива полилось горючее, превратив самолет в раненую птицу, теряющую золотистую кровь. В грузовом отсеке дрожали от ударов пассажиры, набившиеся в несколько слоев, будто сардины в банке, и пытающиеся сохранить хладнокровие.
– Мы теряем горючее, – заявил Мартен Жанико, – долго нам не продержаться.
– Курс на восток, – предложила Наталья Овиц. – Попытаемся долететь до Европы.
В этот момент небо озарилось еще одной вспышкой, за которой последовал грохот грома. На этот раз загорелся двигатель правого крыла, за которым тут же потянулся столб черного дыма.
Мартен Жанико сжал в руках штурвал и заложил вираж, чтобы направить гидроплан к побережью Европы.
В нос «Альбатросу», будто не давая ему лететь вперед, неистово дул встречный ветер.
Вокруг его длинных стальных крыльев мрачными кружевами, распадающимися на отдельные волокна, извивались облака. Девятнадцать исправных моторов оставляли за собой длинные шлейфы, наполненные завихрениями, которые порой перемешивались с дымом, вырывавшимся из поврежденных крыльев.
Вновь грянул гром. Отблески смешались с дымом, образовав фантастическую фреску в противостоянии вспышек и туч, металла и огня, пара и света.
Мартен Жанико суеверно прикрыл грудь, на которой красовались законы Мерфи. Момент был явно неблагоприятный для того, чтобы предаваться мрачным мыслям.
37. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: 40 000 МЫСЛЕЙ В ДЕНЬКаждый день в нашей голове проносится сорок тысяч мыслей. Девяносто процентов из них те же самые, что приходили нам на ум вчера. И девяносто процентов из них можно отнести к категории отрицательных.
Эти мысли нас постоянно грызут, подрывая наше здоровье.
Единственным моментом, когда организм получает возможность бороться с болезнью и восстановиться, является сон, главным образом фаза, получившая название «парадоксального сна», когда мысли наконец успокаиваются и человек уносится в другую реальность.
С этого момента организм расслабляется, может видеть сны и заботиться о себе.
Эдмонд Уэллс, «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания», том XI38.Астронавтки-эмчи в желтой ракете наконец расслабились. Капитан Эмма-321, руководившая миссией, вглядывалась в иллюминатор. Над ее головой простирался мрачный небесный свод, раздираемый сполохами, которые быстро появлялись и тут же исчезали, будто эфемерные белые кувшинки.
Ей показалось, что сквозь плотное облако она разглядела русский гидроплан с объятым пламенем крылом.
Микроженщина взглянула на контрольный экран и увидела, что ракета движется с хорошей скоростью и по правильной траектории. Затем посмотрела на двух своих спутниц, которые жестами дали понять, что все идет хорошо и выразили радость от того, что космический корабль смог успешно взлететь.
Самое трудное позади, теперь осталось лишь повторить последовательность операций, позволивших нам с блеском выполнить миссию «Лимфоцита-12».
Ракета поднялась еще выше и наконец оказалась в более разреженной зоне.
Они вышли в мезосферу, расположенную в пятидесяти тысячах километрах над поверхностью Земли.
Астронавтка, ответственная за связь, попыталась войти в контакт с королевой Эммой-109, находившейся на борту «Альбатроса», но безрезультатно. При этом сигнал с Земли шел. Она включила видеоканал.
– С вами говорит Генеральный секретарь ООН Станислас Друэн. Теперь, когда вы вновь вошли в зону контакта, мы будем с вами на связи.
– Слушаем вас, Генеральный секретарь Друэн.
– Во-первых, разрешите поздравить вас с успешным стартом, капитан. С помощью спутников мы наблюдали за последними событиями, разыгравшимися в Микроленде, и знайте, что здесь, на Земле, мы всей душой с вами.
– Нам очень повезло, Генеральный секретарь. К тому же Давид разблокировал ферму ветрового крепления на пестике. Если бы не он…
– Хладнокровие вам не изменило, капитан, и благодарить вы должны исключительно себя. Но теперь вам понадобится все ваше мужество, ведь астероид «Тейя-13», как вам известно, по-прежнему несется на нас с огромной скоростью.
– Для обеспечения безопасности Земли, мы, Генеральный секретарь, сделаем все от нас зависящее.
– Знайте, что с этого момента десять миллиардов землян внимательно следят за вами и возносят молитвы за то, чтобы вы, капитан, добились успеха.
– Генеральный секретарь, вы обладаете информацией о том, что случилось с моими соотечественниками?
– Теперь я могу вас в полной мере успокоить: несмотря на первые минуты паники, системы безопасности сработали просто чудесно, и взлет прошел успешно. «Альбатрос» все еще в полете, мы за ним внимательно следим.
– Более точных сведений нет?
– Самолет, по всей видимости, получил незначительные повреждения, но держится на приличной высоте. Русские материалы очень качественные и могут выдержать все что угодно. Теперь ситуация в ваших руках, капитан. С этой минуты у меня нет ни малейших сомнений, что у вас все получится и что нынешняя миссия станет лишь повторением предыдущей, с которой вы так блестяще справились.
Астронавтка улыбнулась.
