Ирина Ванка - Секториум
Всех ораторов Имо благополучно пережил. Он был занят рисованием узора на рекламной планшетке, которую заказал владелец соседней лавки. Ораторы ему не мешали. А чтобы не казаться невежей, Имо написал на бицепсе емкое русское слово: «ЗАДОЛБАЛИ» и поставил восклицательный знак.
— Я бы врезала ему, — призналась Ксюша, уступая мне очередь. — Только его не проймет, а на мне синяк будет.
Похоже, я стала первым посетителем, который удостоился внимания упрямца.
— Проблему надо решать, а не бегать от нее по Вселенной, — сказал Имо. — Ты уверена, что готова решать ее?
Настроение ругаться пропало. Приготовленная речь спуталась. Я растерялась снова. Мне вдруг захотелось сказать этому чудовищу что-нибудь нежное, извиниться за то, что часто на него кричу, признаться, что я во многом не права. Возможно, он имел право поступать с нами так, потому что никто из секториан так и не понял, для чего отец отправил его на Землю. Что мне, в сущности, от него надо? Чтобы вел себя осторожно, хорошо кушал, крепко спал и не болел…
Размышления прервал звук, похожий на взрыв воздушного шара. Сверху полетели брызги белого вещества из лопнувшего баллона с концентрированной краской. Мерзкая вонь наполнила помещение. Имо отложил окропленную работу. Он сам был по уши в белом, и я с ним вместе, и странные рожи, нарисованные на стенах, тоже припорошило «снежком». В дверь просунулась испуганная Мишина физиономия:
— Деретесь? — спросил он.
— Похоже, мы активировали здесь узел, — предположила я. — Не надо было толпой приходить! — и тут же получила фонтан синей краски.
Миша отмывал лицо от синевы и ругался матом при детях. Я отмывалась вся и уговаривала Мишу при детях не ругаться. Дети помогали нам и подносили чистые салфетки. Затем пришел Имо. Его внешний вид отличался богатой палитрой, но все привыкли видеть его таким и не удивились. Дали понять, что субботник отменяется, но Имо не мыться пришел. Он вынул из пакета что-то пестрое, и шерстяное.
— Она себя лижет, — объяснил Имо. — Краситель ядовит. Нельзя, чтобы животное отравилось.
Кошка выглядела ужасно. С обвисшими ушами, склеенными усами, пятнами, размазанными по липкой шкурке. Имо тотчас ушел, оставив мне ядовитое животное, а я чуть не расплакалась. Мучения пошли на новый круг. Пока я держала Булочку за морду, а Джон за лапы, Ксюша намыливала ее, потом отмывать надо было Ксюшу. Краска расползалась по шерсти. Миша принял кардинальное решение Булку побрить, взял ножницы и приступил к процедуре. Я думала, кошке конец, но она извернулась и оцарапала Мишин палец, чего прежде себе не позволяла. Раньше ангельскому созданию в голову не приходило, что человека можно кусать и царапать. Миша отложил ножницы и взял бритву.
— Замри, дура! — приказал он кошке.
Процесс шел, модуль приобретал пеструю расцветку, потому что Булка иногда вырывалась. Тот, кто ее ловил, бывал оцарапан. За одну поимку кошка лишалась клока шерсти и снова прыгала по шкафам. Сумасшедший дом продолжался до тех пор, пока мы не догадались растворить в кастрюле жидкость, удаляющую волосы, и выплеснуть ее в угол, где притаилось животное. Первая попытка была неудачной, но шерстяной ковер облысел. Стало ясно, что мы на верном пути. Миша додумался зарядить пульверизатор. На ковре образовалось еще с десяток проплешин, прежде чем струя стала попадать в цель. Кошка отряхивалась, брызги летели с нее вместе с клочьями шерсти. Интерьер приобретал законченный вид. Наша кошечка становилась лысенькой, как порося. Она так вымоталась, что позволила мне закончить работу бескровно и омыть себя шампунем. Я завернула ее в тряпку и тогда уже расплакалась по-настоящему.
— Не реви, — сказал Миша. — Обрастет.
Голое тельце выбралось из тряпки, переползло ко мне за пазуху и дрожало там от холода и страха.
Когда первый неуверенный пушок покрыл Булочкины розовые бока, мы как раз закончили ремонт, и отдыхали на диване. Имо снова посетил нас. Кошка лежала на колене у Миши.
— Злоберман пикчерз продакшн! — отчитался Миша.
Имо взглянул на свою любимицу и остолбенел.
— Зверозубая, иглошерстная, — продолжил Миша. — Блазианская сторожевая порода, ядовитая на укус, смертельная на ощупь…
На его месте я бы вспомнила вмятину на шлеме Сира. Имо приблизился.
— Мы ее из супа достали, — издевался Миша, — не уварилась, зараза.
Имо взял Булку, посадил в «хлебницу» и унес.
— Все! — предупредил Миша. — Больше мы его не увидим.
Но не тут-то было. Имо вернулся в тот же день. Вернулся, когда его не ждали, и думать о нем забыли. Даже Ксюша выбросила из головы идею соперничать с Морковкой и стала охмурять Джона. Прямо в моем присутствии, словно я им подружка. Джон смущался, но сопротивления не оказывал, а Миша, кажется, впервые был доволен выбором дочери. По крайней мере, сидел за компьютером и не возникал.
Имо пришел, и все уставились на него. Можно было физически ощутить напряжение фона в нашем неблагополучном жилище.
— Когда вы хотите стартовать? — спросил Имо, и никто из присутствующих звука не проронил. — Я дам машину только для экспедиции к фронам. Никаких гонок не будет.
Миша раскрыл рот, но выразиться не смог.
— В чем дело? — удивился Имо. — Однажды вы к ним лезли без приглашения.
— Вообще-то, Сир лез… — напомнил Миша.
— Разве ты не говорил, что готов общаться с ними?
Миша закрыл рот, но Ксюха толкнула его в бок:
— Борисыч, поехали! Ты что? Вдруг получится их прихлопнуть? Наберем взрывчатки в багажник…
— Дети останутся дома, — заявил Борисыч. — Пожалуй, я сам прошвырнусь.
Волна возмущения поднялась и утихла, когда Миша треснул кулаком по столу.
— Я сказал, дома! — повторил он.
Все примолкли.
— Прошвырнемся вдвоем, — согласился Имо, и готов был закрыть вопрос, но следующая волна обладала чудовищной разрушительной силой.
Остающиеся дома требовали разъяснений. Миша защищался. Имо молчал.
Участие в экспедиции Миши не обсуждалось. Кроме него никто не умел управлять «парусом». Возможно, он и сам не умел, но в этом надо было убедиться на практике. Джон для экспедиции был просто незаменимым человеком. Он был незаменим не только в экспедиции. В последнее время мы шагу ступить боялись без его одобрения. Мое участие тоже было необходимо, так как речь шла о контакте с цивилизацией. Кроме меня, никого не учили вести себя грамотно в непредвиденных обстоятельствах. Ксюха все равно бы здесь одна не осталась. К тому же в контакте была она, а не я.
В первую очередь Миша задвинул на задний план меня:
— Ты не освоила даже хартианской грамоты! Что толку с тебя, как с контактера? То же самое может сделать любой!
