Кир Булычев - Миллион приключений
— Теперь ты немного подождешь, — сказала Алиса. — А я сама с ней поговорю.
Оба детеныша Громозеки высунулись из его карманов и принялись возмущаться поведением людей.
— Как можно? Как можно? — кричали они. — Наш папочка самый красивый. Мы не позволим, мы не допустим!
Громозеке пришлось заткнуть головки малышей в карманы и застегнуть карманы на «молнию».
Со второго раза Алиса дозвонилась Елене Федоровне. Та уже поняла, что проявила невежливость, и потому чувствовала себя виноватой. Громозека-то обиделся, отошел от видеофона и даже повернулся к нему спиной.
— Елена Федоровна, что-то случилось с вашим медвежонком, — сказала Алиса. — Даже не что-то, а он сбежал.
— Я этого ждала! — вздохнула пожилая женщина.
— Но если ждали, почему не сообщили директору Космозо? — поинтересовался профессор Селезнев.
— Так я думала, что рехнулась, — призналась Елена Федоровна. — С одной стороны, я не встречала никого милее и тише нашего питомца, а вот с другой стороны…
— Он не всегда был таким, каким казался окружающим? — спросила Алиса.
— Вот именно. Всем казался, а на меня внимания не обращал, потому что думал, что никто не поверит старой глупой бабке. То оскалится, то укусит, то ямку выроет на моей дороге, чтобы я ногу сломала, то испугает исподтишка… В общем, натерпелась я с ним!
— А вот тот случай, когда тигрокрыс грабли жевал…
— А я ничего не видела!
— Как же не видели! — снова вмешался отец. — Вы же с животным гуляли по дорожке.
— Гулять гуляла, а ничего не видела.
— Пускай женщина объяснится, — произнес, разворачиваясь, Громозека.
— Я долго голову ломала, — сказала Елена Федоровна, — но ничего не вспомнила. Как будто проспала самое важное.
— А второй случай? Когда вольер крикуш сгорел?
— Тоже загадка! — воскликнула женщина. — Ничего не помню.
— И случай с шалуном-посетителем?
— Совсем уж непонятно. Вроде бы присутствовала, должна была все видеть — и не видела.
— Пожалуйста, Елена Федоровна, расскажите нам об этом подробнее, — взмолилась Алиса. — Нам это очень важно!
— Алиса права, — поддержал Громозека. — Я вас очень прошу!
— Но я мало что могу рассказать, — ответила Елена Федоровна. — Я ничего не помню! То есть я помню, как мы шли и как мы смотрели на тигрокрыса, а он скалился на Женечку, а потом… потом какой-то провал в памяти, и я уже вижу только, как тигрокрыс давится этими граблями, а медвежонок улыбается…
— Улыбается? — переспросил профессор.
— А у меня внутри было так тепло-тепло, как будто случилась большая радость. — Елена Федоровна виновато опустила голову. Она, конечно же, понимала, что нормальному человеку, а тем более сотруднику зоопарка не может быть тепло и хорошо, если какому-нибудь животному плохо и больно. Но воспоминание было таким приятным!
— Скажите, — спросил Громозека, — а когда загорелись эти…
— Крикуши? Точно так же, — ответила Елена Федоровна. — Я помню, что было до пожара, а потом помню сам пожар. А вот что было… как он начался — не припоминаю.
— И, конечно же, не помните, как ударили молодого человека?
— Я не могла ударить человека! Это недоразумение! Я даже муху не могу прихлопнуть!
— Не помните?
— Не помню!
— Спасибо, Елена Федоровна, — сказал отец.
— Мне подавать заявление об уходе? — спросила женщина.
— Почему же? — удивился отец. — Вы хороший работник и любите животных.
— Но ведь я замешана в таких грязных историях!
— Ах, Елена Федоровна! — сказал тогда директор Селезнев. — Вы же все давно поняли, только сами себе не смеете признаться, потому что жалеете медвежонка. Вы же понимаете, что каким-то образом он замешан в этих каверзах!
— Нет, я отказываюсь в это верить! — воскликнула Елена Федоровна сквозь слезы. — Простите, я больше не могу…
Экран погас.
В кабинете Селезнева стало совсем тихо. Слышно было лишь, как о стекло окна бьется оса. Громозека протянул щупальце и открыл окно, чтобы оса могла улететь.
— Но как он это делал? — спросил сам себя Селезнев.
— Я думаю, что он вовсе не животное, — сказала Алиса. И все кивнули, потому что думали так же.
— Вас всех сбивало то, что медвежонок, — заметил Громозека, — так похож на ваше земное животное, только лучше и красивее.
— И даже добрее, — добавила Алиса.
— Если Елена Федоровна не может простить себе ошибки, — произнес Селезнев, — то что делать мне, опытному ученому, который не отличил медвежонка от хитрого и разумного инопланетянина.
— А потому, папочка, — сказала Алиса, — что этот медвежонок не хотел, чтобы ты догадался, кто он на самом деле.
— Но почему? Почему?
Ответ на этот вопрос пришел буквально через три секунды.
— Вас вызывает космопорт, — сообщил видеофон.
Экран загорелся. На нем появился дежурный.
— Профессор Селезнев? — спросил он.
— Я здесь.
— Вы беспокоились о золотом медвежонке? — спросил он.
— Да! Вы его нашли?
— Нет, — ответил загадочно дежурный. — Это они нас нашли.
И тут же на экране появились три золотых медвежонка. Именно три, именно золотых и именно медвежонка.
Были они крупнее Женьки, потемнее его, все три с портфелями и в очках.
— Мы просим встречи с вами, — сказал тот медвежонок, у которого были самые толстые очки. — Мы официальная делегация с планеты Лумм. Вряд ли вы о нас слышали, потому что мы живем совсем в другом конце Галактики, и даже ваш журнал со статьей о золотом медвежонке в Космическом зоопарке мы получили только неделю назад и сразу же выслали к вам военно-правительственную делегацию.
Три медвежонка поклонились экрану.
— Вы узнали… — сказал отец. — Вы узнали о чудовищном недоразумении. — Тут впервые в жизни Алиса увидела, как ее отец густо покраснел. — Да, мы совершили ошибку!
— Какую? — удивился главный медвежонок.
— Мы поместили в клетку и показывали посетителям разумное существо!
— Какое счастье, что вы так сделали. Хоть вы и не смогли, наверное, его полностью контролировать, но все же надеюсь, что в вашей клетке очень толстая и крепкая решетка.
— Что вы говорите! — испугался отец. — Нет, не думайте! Мы не варвары, ваш коллега… ваш соотечественник гулял на свободе.
— И еще не сбежал? — спросил второй медвежонок. — Я не поверю!
— Сбежал, — сказала Алиса в наступившей тишине.
— О ужас! — закричал третий медвежонок. — Вы должны тут же объявить всеобщую тревогу и ввести на планете карантин.
— Он болен! — догадался Громозека, и его карманы зашевелились. Из них бились и рвались наружу его детишки. — Он разносит страшную заразу!
