Захар Максимов - Остров «Его величества» (сборник)
Не услышав никакого ответа, стучавший сильно толкнул дверь и смело вошел в комнату.
— С днем рождения, дорогой герр доктор!
Крафке только тут вскинул наконец-то глаза, чтобы рассмотреть незваного гостя.
— Райхер? — искренне удивился он.
— Бригаденфюрер Райхер, — жестко напомнил эсэсовец. — Однако не будем считаться чинами. Тем более сегодня ваш праздник, не правда ли? Как быстро летит время!
Крафке ничего не ответил. Он бездумно смотрел в сторону.
— Вы и не рады, герр доктор? Ладно, сделаю вам свой подарок и тут же уйду. С сегодняшнего дня командование переводит вас «вниз» на неопределенный срок. Вы еще понадобитесь нам, но, когда точно, никто пока не знает. И не вешайте носа, герр доктор, — перешел Райхер чуть ли не на дружеский тон, увидев, что Крафке совершенно не реагирует на сообщение. — Мы с вами еще встретимся в лучшие времена, вот увидите! Мы еще вместе поработаем. Я ведь тоже «ухожу». Так что до встречи!
Он было протянул Крафке на прощание руку, но, увидев, что тот продолжает безмолвно сидеть, выкинул руку в нацистском приветствии:
— Восемьдесят восемь! Зиг хайль!
Резко повернулся к двери и вышел из комнаты.
«Если это действительно произойдет, то когда они вытащат меня из нафталина, который я сам и изобрел? — подумал Крафке. — А вдруг я не понадоблюсь этим болванам? И они не воскресят меня?»
РЕЙМОНД САНДЕРС
(7.5.2005 г.)
Обычно сотрудников, а у нас нет подчиненных, только сотрудники, что вызвано, конечно же, данью времени, приглашают к «Его величеству» секретарши. До меня же он почти всегда снисходит сам. Лично нажимает кнопку «интеркома» и говорит: «Зайди, Рей, давай вместе подумаем». Еще бы иначе, ведь я же у него «мозговой трест», правая рука.
Ричард Хауз искренне считает меня верным своим слугой. Отчасти он прав.
На моем столе привычно загудел «интерком», я нажал кнопку ответа и услышал не менее привычное: «Привет, Рей, зайди! Давай вместе подумаем». Интересно, о чем он думал и чем занимался, пока я носился как угорелый между Европой, Штатами и Южной Америкой. Слишком многих своих людей проклятый немец успел расставить по самым ответственным местам на «Объекте 88» в «Зоне Икс».
Итак, я спасал положение, предотвратив в последний момент катастрофу, вызванную легкомыслием самого Ричарда, а он, болван, в это время даже не смог обвести вокруг пальца мальчишку из «Вестника», предпочел вообще его не принимать. Вот и оставь его одного больше чем на два-три дня.
Доклад о последствиях его послаблений немцу я уже представил. А сейчас сообщу ему еще одну пикантную детальку.
Когда я зашел в просторный кабинет, он заканчивал диктовать какое-то письмо хорошенькой секретарше — Конни Паркер. Она ответила на мое приветствие ледяным взглядом. Я довольно долго и весьма галантно пытался ухаживать за нею. Однажды просто вызвал ее к себе в кабинет… Она же надавала мне пощечин. Узнав об этом, Хауз наверняка похохотал надо мной, но мне и виду не показал. Его успехи у женщин и мои у них, мягко выражаясь, неудачи — это, пожалуй, единственная область, где Ричард Хауз чувствует истинное, настоящее природное превосходство надо мной. Я ему во всем подыгрываю. С меня ведь не убудет. Хотя временами довольно трудно держать себя в руках.
Что же до Конни?… Мы занесем ее в маленькую черную книжечку, которая существует лишь в моем уме. И горе тому, кто туда попадет…
Хауз отпустил секретаршу, ласково и снисходительно потрепав ее по щеке. И та, окатив меня еще одним холодным взглядом, вышла за дверь.
— Садись, Рей. — Хауз жестом показал мне на поднос с бутылками, сифонами и ведерком со льдом. — Премиленькая девочка эта Конни. Разве нет? Не служи она у меня и не возьми я за правило не трогать своих сотрудниц, видит бог, сам бы за ней приударил…
«Издевается, мерзавец, — подумал я, садясь в кресло. — Но я пропущу все мимо ушей».
— Ну хорошо, Рей, займемся делом. — Хауз удобно откинулся на спинку кресла. — Я ознакомился с твоим докладом. Ты был прав. Я недооценил немца и позволил ему слишком много свободы. Поэтому он и выскользнул из-под контроля…
Еще одна сильная черта босса, которой я объективно воздаю должное. Умеет признавать свои ошибки. Но только не в том, что касается его личного тщеславия или в его отношениях с женщинами.
— Ты успел принять своевременные меры. Хорошо, что не ликвидировал его, он нам пригодится. Да, он еще нужен, и не спорь. Ты сам это прекрасно знаешь, потому и оставил его в живых.
— Я не осмелился без твоей санкции, Ричард, — вставил я.
Он благосклонно кивнул:
— Я всегда ценил в тебе умение сочетать разумную инициативу с пониманием границ своих прерогатив. В таких неординарных случаях последнее слово, разумеется, за мной. Но ты достаточно умен, чтобы понимать, что он нам еще пригодится. Промоем ему как следует мозги и усилим над ним контроль. Я поговорю с ним в твоем присутствии, и мы покончим с этой проблемой. Раз и навсегда.
Теперь о главном. Его заговор заставил меня подумать о том, что надо еще раз рассмотреть и усилить методы прикрытия. Мы начинаем привлекать к себе внимание. Разумеется, такое шило, как подготовка к осуществлению нашей программы, утаить чрезвычайно трудно, но необходимо. Иначе…
— В таком случае, позволь тебя спросить, Ричард, почему ты отказался принять корреспондента «Вестника»?
— Ты что, Рей, в своем уме? — искренне возмутился Хауз. — Он же русский!
— Поэтому и нужно было его принять, чтобы не вызывать подозрений и не привлекать к себе излишнего внимания.
Хауз с раздражением бросил на стол шелковую закладку для книг, которую теребил в руках:
— Он начал бы выспрашивать по поводу отказа от проекта по разработке минеральных богатств океанов. Я посмотрел его вопросы. Будь это любой другой человек, я просто заткнул бы ему рот деньгами или нажал бы как следует на его хозяев. Наших журналистов я отучил, слава богу, задавать лишние вопросы. Он вздумает копать, где задействованы мои фирмы, работающие в этой области, и узнает, что они давно ведут добычу всего, что нам нужно, близ берегов Южной Америки. И делают это без всякого ведома международного сообщества. Представь, что произойдет тогда? — Хауз усмехнулся и плеснул себе содовой из стоящего рядом сифона. — Более того, — уже спокойно продолжил он, — узнай русские, куда идет все, что мы добываем, и особенно уран…
— Ну, ничего, не успеют, — вставил я, понимая, что пора ускорить ход рассуждений шефа.
— Не успеют? — вскинул брови Ричард. — Еще как успеют, если мы не ускорим темпы. Нет, Рей, с каждым днем я все больше и больше убеждаюсь, что подготовку к реализации наших планов требуется форсировать. Эти коммунисты, увы, все же правы: время работает на них.
