Христо Поштаков - «Если», 2001 № 05
Толпа пораженно застыла, с благоговейным страхом следя за нашей борьбой. Вот Бейли выронил свою глупую палку. Вот воздух с шумом вырвался из его груди, и я услышал, как хрустнули ребра противника. От боли он вскрикнул, я тут же выпустил его, и он упал передо мной на колени.
Победа осталась за мной. Сомнений в этом не могло быть ни у одной, ни у другой стороны.
Голова Бейли поникла. Он выглядел изможденным, опустошенным, словно вместе с воздухом я выдавил из его груди всю ненависть.
— Встань, Бейли, — сказал я, протягивая ему руку. — Встань! Мы должны поговорить с этими людьми. Мы должны честно рассказать им все. Пусть они отправятся по домам, и пусть каждый из них думает о том, как он едва не стал убийцей.
Но к моему изумлению Бейли отрицательно покачал головой. Потом он посмотрел на меня, и я увидел на его лице выражение мрачного торжества. Он почти улыбался. Это было так неожиданно, что в первое мгновение я даже не понял, почему он смеется.
А потом — чуть правее меня, в самой середине толпы — прогремел взрыв. Бросив взгляд в ту сторону, я успел заметить синеватую вспышку и поднимающийся вверх столб белесого дыма. В ту же секунду прогремел второй взрыв — на этот раз чуть левее меня, а за ним — еще один — на самом краю толпы.
На несколько мгновений воцарилась/потрясенная тишина. Потом толпа взорвалась ненавистью и страхом. Людское море качнулось в нашу сторону — подальше от того места, где взорвались брошенные кем-то бомбы. Взметнулись вверх дубинки и черенки от лопат…
Наверху, над нашими головами, раздался пронзительный вой. В следующую секунду визголет, о котором большинство просто забыли, открыл предупредительный огонь по саду перед домом Пола. Выстрелы ударили в землю за моей спиной — как я понял, это была попытка образумить, остановить толпу.
Но из этого ничего не вышло. Правда, те, кто бежал впереди, пытались остановиться, в шоке перед огненным ураганом, но арьергард продолжал напирать.
Вскрикнув от страха, Бейли метнулся в сторону, стараясь спастись от тонкого огненного луча, который двигался к нам через сад. Он бежал, а луч пламени не торопясь следовал за ним, словно выискивая свою жертву, выделяя ее среди прочих. Что я мог поделать? Таково было решение сгудонцев. Они хотели изгнать дьявола прямо сейчас, не откладывая. Они собирались выкорчевать зло, пока оно не пустило корни и пока ситуация не стала необратимой. Я понимал это, но я понимал и другое. Я знал: как только огненный луч настигнет Бейли, начнется паника, и тогда могут погибнуть десятки, даже сотни людей.
Справа по улице, ярдах в тридцати от меня, лежал на боку доставочный грузовичок из «Обсервера». Лобовое стекло грузовичка было разбито вдребезги. «Говорить правду!» — было написано на его борту красивыми желтыми буквами. Чтобы добраться до Бейли, огненный луч с визголета должен был перебраться через этот грузовичок, через написанный желтым лозунг.
Я бросился к грузовику, вскарабкался на него и повернулся лицом к огненному лучу. Зная, что люди внизу не могут не видеть меня, я поднял руки навстречу смертоносному лучу, словно смиряясь перед неизбежным, словно готовясь заключить смерть в объятия. Вот луч уже в десяти футах, в пяти… На несколько мгновений он, казалось, заколебался, замедлил движение, остановился у самого борта грузовика.
Я мог дотянуться до него рукой, но, как ни странно, я не чувствовал страшного, испепеляющего жара. Мостовая внизу пузырилась и кипела, асфальт расплавился и превратился в огненное озеро, но я не чувствовал ничего.
Луч снова двинулся. Он медленно огибал, обходил меня с левой стороны.
Нет. Только не это. Бросив быстрый взгляд вверх, где — белый и равнодушный — по-прежнему висел визголет, я шагнул в сторону и, вытянув перед собой руки, прыгнул в раскаленное, голубовато-белое сияние.
Глава 6
…И широкие просторы, залитые спокойным светом луны,
расстилались перед нами, не омраченные тенью новой разлуки.
Чарльз Диккенс. «Большие надежды».[6]Чье-то огромное лицо плавало в воздухе в нескольких дюймах от моего лица. Лицо растянулось в улыбке, и я услышал глубокий, довольный смешок.
— Это было неплохо, Лэмб. С-сказать по с-совес-сти, то, что вы с-сделали, было прос-сто превос-сходно!..
Это был Туклик. Судя по широкой улыбке, настроение у него было отменное.
— Вы пос-ступили в точнос-сти как напис-сано у вашего пис-сате-ля Конрада. С-самопожертвование ради других. Умереть, чтобы с-пас-ти других и с-собственную чес-сть. Ис-скупить кровью. Ос-сень по-ка-толичес-ски, ос-сень по-з-земному, Лэмб. Я преклоняюс-сь перед вами.
— Так я жив?! — вырвалось у меня.
— О, да, живы и невредимы. К тому же теперь вы герой. — Туклик перестал шипеть. — Я уже сообщил мадам Дюбуа, что вы живы. Когда через несколько часов мы приземлимся в парке, вас придут встречать тысячи людей!
— Герой?.. — переспросил я растерянно.
— Вы отдали жизнь, чтобы спасти людей, Лэмб. Они знают это. И молодые колонисты, и старшее поколение понимают: вы пожертвовали собой, чтобы остановить беспорядки. Чтобы никто больше не погиб… — Он громко рассмеялся, так что все его жирное тело заколыхалось, словно резиновое. — Это было идеальное решение, Лэмб. Для пущего эффекта я дал вам секунды полторы, потом выключил луч, но все, кто собрался на улице, успели увидеть вас внутри огненного столба. Они видели вас в огне! Все дальнейшее было делом техники, как говорят у вас на Земле. Я использовал стат-поле, чтобы перенести вас на борт, настроил вживленные устройства на полное восстановление, и вот… — Туклик драматическим жестом развел свои короткие ручки.
— И вот — результат. Герой жив и здоров!..
— Сознайтесь, Туклик, вы нарочно это подстроили. Ведь вы сделали это со мной специально, не правда ли? — сказал я спокойно. Я чувствовал себя таким усталым, что мне не хотелось ни возмущаться, ни протестовать.
Инопланетянин торжественно кивнул; при этом склонилась не только его голова, но и все тело Туклика слегка подалось вперед. Он как будто поклонился мне, а не просто сказал «да» в ответ на мою догадку.
— Тогда почему я жив?..
— Почему? — Туклик слегка пожал плечами. — Мы хотели сохранить колонию, Лэмб, хотели, чтобы жизнь здесь наладилась, и…
— Нет, — перебил я его. — Я хотел спросить, как вышло, что я не сгорел, не превратился в золу… Вы сказали, что перенесли меня на борт, настроили приборы и… А ведь от меня не должно было остаться даже дыма! Я же своими глазами видел, как рядом со мной закипел асфальт!
