Христо Поштаков - «Если», 2001 № 05
— И все это устроил он? Пол Силз?
— Да, конечно. Взрывы организовали он и его единомышленники — я в этом убежден.
И Бейли кивнул своим сподвижникам, вооруженным битами для крокета и лопатами. Они тотчас подошли, многозначительно помахивая своим импровизированным оружием. Их лица и глаза сияли. Они сознавали свою власть и наслаждались ею.
Боже мой, сколько раз я видел такие лица, такие глаза! У этих пожилых колонистов были взгляды бессмертных — высших существ, наделенных властью казнить и миловать. И они готовы были уничтожить каждого, кто встанет у них на дороге.
Я покачал головой.
— По-моему, Бейли, вам лучше уйти. Силз не имеет никакого отношения к сегодняшним взрывам, — сказал я, а про себя подумал: уж не сам ли Бейли устроил этот фейерверк. С моей точки зрения, в этом предположении было гораздо больше смысла, чем в его заявлении. Да и сами беспорядки и сопровождавшие их страх, хаос, всеобщая неуверенность, были на руку только самому Бейли, так что я вполне допускал: он с самого начала задумал столкнуть лбами молодое поколение и старых колонистов.
— Как это — «не имеет отношения»?! — удивился Бейли. — Вы что же, сочувствуете им, этим экстремистам? — Он сделал знак рукой, и двое вооруженных лопатами колонистов тотчас оказались у меня за спиной, готовые арестовать меня по первому сигналу вожака.
— Вы считаете, — спокойно сказал я, — что сгудонцы вас поддержат? Ведь то, что вы затеяли, Бейли, это самый настоящий государственный переворот!
— Я разговаривал с вашим другом Тукликом, Лэмб. И он вполне разделяет мою точку зрения. Он поддержит меня, я не сомневаюсь.
Однако заданный мной вопрос напомнил Бейли о моем близком знакомстве с инопланетянином. Он едва заметно кивнул головой, и импровизированная стража отошла.
Про себя я думал, был ли рассказ Бейли о беседе с Тукликом так же приукрашен, как и его интерпретация моих слов. Возможно, Туклик вообще не говорил ничего подобного. В этом случае над нашими головами каждую минуту мог появиться сгудонский визголет. И что будет тогда? Снова смерть, как это уже случилось много лет назад? Я не исключал и этой возможности.
— Ступайте с этими людьми, Лэмб, — сказал мне Бейли, стараясь говорить как можно вежливее и контролируя каждую интонацию. — Они вас проводят. Вам никто не причинит вреда. Просто придется поместить вас в безопасное место, пока не появится возможность вашей депортации. Скоро вы вернетесь на Землю. Все просто, не так ли?
Это действительно было просто. Впрочем, я мог поступить еще проще и умыть руки прямо сейчас — для этого достаточно было просто отойти в сторону. В конце концов, это была не моя война. Обе стороны почему-то считали меня своим союзником, обе стороны знали о моей дружбе с Тукликом и, вообразив, что я имею на него какое-то влияние, мечтали видеть меня в своем лагере.
Но они глубоко заблуждались. К счастью, эта ошибка грозила неприятностями только им самим; что касалось меня, то сейчас настал самый подходящий момент, чтобы спуститься со сцены в зрительный зал. Это была самая разумная вещь, какую в данных обстоятельствах я мог и должен был сделать, но… Я не имел права. На самом деле, я уже сделал выбор.
Пока я стоял, глядя в лицо Бейли, вдали раздался глухой рокот. Звук нарастал, и любопытные, стекавшиеся к дому Силза, замирали на полушаге и задирали головы, вглядываясь в небо сквозь пелену дыма и дождя.
Грохот превратился в пронзительный, рвущий барабанные перепонки и сверлом вгрызающийся в мозг визг. Внезапно он оборвался, и над нами возник белый корпус сгудонского корабля-разведчика. Был ли это тот самый визголет, который я видел в парке пару недель назад? Впрочем, это было не важно. Важно было другое: повисший в небе визголет — молчаливый, грозный, воплощенная мощь и сила — оказался как раз тем, что необходимо было всем нам в тех трагических обстоятельствах, аминь.
К этому моменту я уже многое понял.
И еще я знал: все это было приготовлено для меня одного.
Повернувшись, я медленно двинулся к дверям дома Силза. Увидев мою спину, Бейли выругался — сначала чуть слышно, потом в полный голос.
— Стойте, Лэмб! Остановитесь, черт бы вас побрал! Ради всех нас, ради Льюкарса, это должно быть сделано по-моему. Ради человечества, в конце концов!..
Ради человечества?.. Бейли допустил ошибку, и я продолжал уходить от него по мокрой подъездной дорожке. Лишь поднявшись на крыльцо, я ненадолго замешкался. Как мне поступить? Войти? Или вызвать Силза отсюда? В конце концов я слегка пожал плечами и постучал.
— Войдите, Лэмб, — отозвался из-за двери Пол. — Дверь не заперта.
Я вошел. Пол стоял в прихожей.
— Все полетело к чертям, не так ли? — сказал он негромко. Он не спрашивал, он только констатировал факт, но я счел нужным ответить.
— Может быть — да, а может быть, и нет. Кстати, над городом появился визголет. Пока сгудонцы только наблюдают, но… Если они на вашей стороне, тогда победу одержат младокаледонцы.
— А если они на стороне тех, других, которые выступают за контроль и порядок?
— Тогда ты прав: все кончено, но это не значит, что еще кто-то должен умереть. Хватит смертей, Пол, хватит страданий…
Он опустил голову.
— Моя сестра, — глухо сказал он, — была удивительным человеком. Она была для меня всем… Я всегда мечтал походить на нее, но не мог. У Полины было… терпение.
Я слегка улыбнулся и кивнул.
— Она мне тоже нравилась, Пол. Наверное, ее трудно было не любить.
Он заплакал. Подняв руки, он вцепился мне в плечи, и его тело затряслось от рыданий.
— Я… я думал, — с трудом проговорил он, — что если мы выскажем свое мнение в полный голос, этого будет достаточно. Мы очень старались, но ничто не менялось, хотя мы потратили на это уйму времени и сил. И тогда я подумал: нужно как-то встряхнуть их. Нужно их напугать, сделать что-то такое, чтобы они проснулись, обратили на нас внимание. Тогда бы мы сумели что-то изменить… Господи, я никогда не думал, что все кончится так!
— Ты хочешь сказать, те, первые взрывы…
— Черт, да!.. Я устал от слов. Мы все устали, и нам хотелось действовать.
— А сегодня?
Он резко тряхнул головой.
— Боже, конечно, нет! Ведь это была моя сестра, Лэмб. Моя сестра!!!
— Что ж, понятно… По крайней мере, ты никого не убил, никого не искалечил. Несколько заборов обрушилось, да один престарелый поэт заработал с десяток синяков. — Я улыбнулся. — Но они давно побледнели, и я не стану требовать возмещения ущерба.
Я протянул ему руку. Я знал: если мне удастся вывести его на улицу сейчас, пока над нами висит сгудонский звездолет, мне, скорее всего, удастся сохранить Полу жизнь. Толпа не посмеет расправиться с ним на глазах у инопланетян.
