Алексей Свиридов - Десять минут за дверью
- Слыш, Денисыч, - сказал он, когда его сосед уместился рядом.
- А этот вот город Набрыв он точно от Орды далеко?
- Точно. Если только волк-рыцари себе крыльев не отрастили, а таких вроде бы еще видали.
- Ага. Мы вот тоже себе крыльев не отращивали...
- А что?
- Да так. Ощущение у меня нехорошее, Денисыч. Понимаешь, как вот скажем от свинарника ушел, а запах тот же. И непонятно, то ли сам пропитался, то ли и вправду нехорошо.
- А ты проверь?
- Да вот придется. Только проверки эти - палка о двух концах. Я их почую, а они меня так же опознать сумеют, если не лучше. Боюсь я этого. Каждый раз, когда я себя проявляю, они все лучше меня узнают. Если там на хуторе мы в двух шагах были, и ушли в общем спокойно, то в городе меня уже и засечь могли. А уж когда выезжали оттудова, я так у ворот наследил, что теперь с большой опаской работать надо. А то будет у меня очередной паралич, и ты меня из него на просто так "раз-два по морде" не вытащишь.
- А эти, друзья твои? Ты же не один к нам от Братства приходил? Данисий уже знал, что на такие вопросы Айс отвечать не любит, и был готов услышать какую-нибудь отговорку, но к его удивлению Айс ответил вполне серьезно, и видимо искренне:
- Коллеги-то? А, их тут уже нет давно. Видишь ли, Денисыч, есть такое понятие - "аварийное покидание", оно правда из другой науки, но у нас тоже используется. То есть, когда совсем плохо, мы можем сбежать, исчезнуть, уйти откуда пришли. Но это без возврата, то есть если я вот сейчас решу, что хватит с меня, то хлоп - и я дома, у жены под теплым боком. И к вам больше уже никогда не попаду, хоть бы совесть и вконец загрызла.
- К нам, это в Фымское княжество?
- Вообще в любое место, откуда до вас добраться можно. Такие вещи только вот Антис умеет, так он бригадир, ему многое уметь положено. Ну вот, так вся команда давно уже отвалила, это-то я прознать могу. Только с чего это вдруг? Я так себе мыслю...
Но насчет своих мыслей Айс распространятся не стал, потому что за дверью послышались голоса, и грохнул снимаемый засов. Давешний работник распахнул дверь, и указав пальцем не Данисия сказал:
- Вроде ты тут с Рябиной разговора ждешь? Дождался, пошли.
Без Данисия Айсу разговаривать стало не с кем. Уютно обнявшиеся Лина с вором сладко спали, а беседовать сам с собою он не привык. Поэтому Айс вновь навалил на себя оба отживших свое тулупа, и закрыл глаза, подумав, что это правильно - вот не хотелось спать Денисычу, так пусть он там у купца и хлопочет.
Пятно света переползло через четыре бревна, а тень решетки на нем перекосилась, когда Айса вновь разбудили тихие голоса Лины и вора. Сначала слова были плохо различимы, понятно было только, что Скрал уговаривает, а девушка не соглашается. Айс прислушался повнимательней:
- Да ладно тебе Лина, брось упираться-то!
- Нет, не могу.
- Да чего тут такого-то?
- Нет, нет!
- Да брось, не ты первая, не ты последняя. Ну и что, что прямо тут?
- Нет, не говори так!
Скрал повернулся к Айсу, и увидев, что тот не спит, пожаловался:
- Нашла коса на камень. Не хочет лоханочкой пользоваться, ну хоть ты тресни. Говорит, лучше помрет. В поле под кустик значит можно, а тут не можно.
- В поле можно, - подтвердила грустно Лина, и покраснела так, что это было заметно даже на ее румяных щеках - а теперь тут нельзя. Ну совсем теперь нельзя.
- Ну что тут поделать? - сокрушенно вздохнул вор, - а ведь мучается девка, вредно ей это. Я бы людей позвал, да ведь тут мимо оконца не ходит никто, у них все хозяйство за углом. Лин, а Лин, ну мы ж отвернемся, честно. Или еще какая есть причина?
- Есть причина, - опять подтвердила девушка, и пояснила:
- Причина, что мне нельзя так теперь.
- Ну что ее, бить что ли? - раздосадованно бросил Скрал, обращаясь к Айсу, не ожидая впрочем от него совета. Однако Айс все же подал голос:
- Так ты б ее вывел на двор, или в доме что-нибудь подходящее нашел. Или такой вот засов тоже не твой размер?
Скрал пренебрежительно, но не без чувства собственного достоинства:
- Засов-то мы могем. Не в этом дело. Просто мы в свое время с этим Рябиной познакомились, но почему-то не подружились.
- Могу представить! - заметил Айс, и не стал больше подначивать вора. Однако Скрал, еще некоторое время поглядев на сидящую с несчастным видом Лину, тяжко вздохнул и подошел к двери. Протянув руки вдоль щели, где дверь приникала к стене, он сделал ими быстрое неуловимое движение вверх, затем медленное вниз, и наконец снова быстро отвел их назад. За дверью послышался мягкий стук от упавшего засова. Скрал оттер пот со лба, вздохнул:
- Ну очень туго шло. Или разучился? Эй, Лина! Пошли что ли... Айс, прогуляешься?
- Ага. Часом Денисыч вернется, вот что он подумает? Да ладно подумает, что он хозяевам нашим гостеприимным скажет?
Скрал соглашаясь кивнул, толкнул дверь, и они с Линой вышли из полутьмы долговой клети под яркие и ощутимо греющие лучи солнца. Айс сощурил вслед глаза, и крикнул:
- Засов-то накинь! Пусть поудивляются!
Грохнула дверь, и снова стало темновато. Айс посмотрел на свое ложе, но укладываться не стал, а присел на соседний тюфяк и так сидел молча и почти не двигаясь, пока дверь не открылась вновь. За ней стояли уже не знакомые здоровяки из купеческих людей, а служивые войники, с оружием, одетые честь по чести в цвета самаганского удела фымского княжества. Было их шестеро, и седьмым несколько в стороне стоял десятник.
- А ну, все выходят! - зычно крикнул десятник грозным голосом, не разобрав с солнца, что в клети сидит один лишь Айс. Тот послушно выполнил приказ, и теперь стоял, с опаской глядя на приподнятые бердыши.
- Я сказал все выходят! - продолжал надсаживаться начальник, и Айс счел нужным ему помочь:
- А я вот он весь. Больше никого нету.
- Это как никого? А еще должны мужик с девкой быть!
- Должны. Но видишь - нету.
Десятник задумался, но лишь на мгновение.
- Ага, так это твои штучки! Ребята, ну-ка ему руки за спину, и рот заткнуть! Ничего, в управе он всех назад отколдует. За славабожником кто-нибудь сбегай, пусть сюда зайдет быстренько!
Айсу сноровисто завели руки за спину, а в рот общими усилиями запихнули чуть ли не аршинную грязную тряпку так, что не то что сказать какое-нибудь опасное заклинание, а даже просто хоть чуть-чуть двинуть языком он уже не мог. Подоспевший славабожник, носящий ту же войсковую обмундировку быстро благословил кляп на полный крест, а для усиления эффекта сунул Айсу под нос кулак, добавив к тексту молитвы явно не канонические слова "а коль чего, я те и вот этим врежу". Кулак был большой, со следами неоднократных "врезаний", и внушал большее опасение, нежели обещания проклятия вечного земного и загробного.
