Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений
— Важнее психологический прецедент.
— Что?
— Тони, если я что и понял с тех пор, как стал судебным психологом, так это то, что присяжные гораздо больше времени уделяют тому, чтобы уловить отношение судья к подсудимому, чем выслушиванию адвокатов. Они до отвращения внимательны к мнению судьи. А судья в нашем деле будет, очевидно, принадлежать к местному обществу. Общество хочет навсегда избавиться от Джо — <ж должен умереть. Мы можем до посинения доказывать, что он не в своем уме. Ни один из этих добропорядочных людей не примет наши доказательства, даже если в глубине души будет чувствовать их правоту. Фактически, пытаясь доказать безумие Джо, мы ускорим вынесение приговора.
— Вы хотите сказать, что не можете публично заявить, что предупреждали о психической ненормальности Джо, но власти отказались принять меры, поскольку этот человек принадлежал к верхушке местного общества?
— Конечно, не могу.
— Думаете, вам не поверят?
— Не имеет никакого значения, поверят мне или нет.
— Но если они поверят…
— Я уже сказал вам, Тони, чему они скорее всего поверят, и удивлен, что вы, адвокат, не можете этого понять. Они поверят, что у Парета есть доказательства неверности Адель, но некоторые юридические тонкости, возможные уловки с вашей стороны препятствуют оглашению этих грязных деталей. Они поверят, потому что для них это самое легкое. И никакие заявления с моей стороны не смогут изменить положения.
— Так вы считаете, что у нас нет шансов?
Фурлоу пожал плечами:
— Нет, если не удастся перевести разбор дела в другой округ.
Бонделли повернулся на стуле и уставился в окно, на облачко дыма.
— Мне очень трудно поверить в то, что рассудительные, логически мыслящие люди…
— О какой рассудительности и логике присяжных может идти речь? — спросил Фурлоу.
Внезапный прилив ярости захлестнул Бонделли. Он повернулся и злобно посмотрел на Фурлоу.
— Знаете что, Энди? Тот факт, что Рут отвернулась от вас, повлиял на ваше отношение к ее отцу. Вы обещали помочь, но каждое ваше слово…
— Хватит об этом, — тихим, невыразительным голосом прервал его Фурлоу. Он дважды глубоко вздохнул. — Ответьте мне на один вопрос, Тони. Почему вы взялись за это дело? Ведь вы не занимаетесь уголовными. преступлениями?
Бонделли провел рукой по глазам. Постепенно возбуждение улеглось. Он взглянул на Фурлоу.
— Извините меня, Энди.
— Все в порядке. Так вы можете ответить на мой вопрос? Вы знаете, почему взялись за это дело?
Бонделли вздохнул и пожал плечами.
— Когда стало известно, что я представляю его интересы, двое самых значительных моих клиентов позвонили и сказали, что если мне не удастся с честью выйти из этой истории, то они откажутся от моих услуг.
— И поэтому вы защищаете Джо?
— Зашита у него должна быть лучшая из возможных.
— Вы наиболее предпочтительны?
— Я хотел обратиться в Сан-Франциско, пригласить Белли, но Джо отказался. Он считает, что и так все пройдет легко — проклятый неписаный закон.
— И, следовательно, остаетесь вы?
— Да, в этом городе. — Бонделли положил руки на стол, сжал кулаки. — Видите ли, я не смотрю на это дело так же, как вы, вовсе нет. Я думаю, что самое сложное для нас, — доказать, что он не симулирует сумасшествие.
Фурлоу снял очки и потер глаза. Они начинали болеть. Сегодня он, пожалуй, слишком много читал. Он сказал:
— Ну, что ж, у вас здесь есть зацепка, Тони. Если человек, страдающий галлюцинациями, старается не придавать им значения, у вас может возникнуть возможность добиться, чтобы он проявил себя, совершил какие-то действия под влиянием своих галлюцинаций, которые позволили бы окружающим понять его состояние. Разоблачение симулируемого сумасшествия легко сравнить с проблемой определения скрытого психоза, но, как правило, публика этого не понимает.
— Я считаю, что в нашем деле присутствуют четыре неотъемлемых признака преступления, совершенного сумасшедшим, — произнес Бонделли.
Фурлоу хотел что-то сказать, но, посмотрев на поднятую руку Бонделли с четырьмя оттопыренными пальцами, промолчал.
— Во-первых, — произнес Бонделли, — приносит ли смерть жертвы какую-либо выгоду убийце? Психопаты обычно убивают незнакомых или, наоборот, близких им людей. Видите, я провел кое-какую подготовительную работу.
— Вижу, — ответил Фурлоу.
— Адель не была застрахована, — продолжал Бонделли. Он опустил один палец. — Дальше. Было ли убийство тщательно спланировано? — Второй палец опустился. — Психи не планируют свои преступления. Либо они потом бегут куда-нибудь наудачу, либо максимально облегчают полиции задачу поймать их. Джо практически объявил о своем присутствии в конторе.
Фурлоу кивнул, мысленно взвешивая, насколько Бонделли может оказаться прав, "Неужели я неосознанно воздействовал на Рут своим отношением к ее отцу? Куда она могла провалиться?"
— Третье, — сказал Бонделли, — не слишком ли много неоправданного насилия присутствовало в этом преступлении? Сумасшедшие продолжают атаковать свою жертву, когда цель уже достигнута. Без сомнения, первый же удар кинжала убил Адель. — Третий палец опустился.
Фурлоу снова надел очки и пристально посмотрел на Бонделли. Адвокат выглядел полным решимости и очень уверенным в себе. Может ли он оказаться прав?
— Четвертое, — сказал Бонделли. — Преступники, загодя планирующие убийство, запасаются наиболее подходящим для них оружием. Псих хватает то, что попадается под руку — нож для разделки мяса, дубинку, камень, предмет мебели. — Загнув четвертый палец, Бонделли опустил кулак на стол. — Этот проклятый кинжал, насколько я припоминаю, постоянно висел на стене в его кабинете.
— Как у вас легко все складывается! — воскликнул Фурлоу. — А чем все это время занимается обвинение?
— О, они, конечно, привлекли своих экспертов.
— И среди них Вейли.
— Ваше больничное начальство?
— Его.
— Это… ставит вас… в затруднительное положение?
— Это не волнует меня, Тони. Он только составная часть общественного синдрома. Это… это одна безумная кутерьма. — Фурлоу поглядел на свои руки. — Люди склоняются к тому, что Джо лучше умереть — даже если он сумасшедший. А эксперты обвинения, которым вы машете ручкой и посылаете воздушные поцелуи, — они скажут то, что общество ХОЧЕТ от них услышать. Все, что скажет судья, будет должным образом истолковано…
— Я уверен, что можно найти беспристрастного судью.
— Да… безусловно. Но судья непременно поставит вопрос о том, был ли обвиняемый в момент совершения преступления в состоянии использовать ту часть своего рассудка, которая позволяет определить, что он творит зло. ЧАСТЬ, Тони, как будто мозг состоит из различных отделений: одно содержит разум, другое — безумие. Невозможно! Мозг — это нечто цельное. Человек не может быть душевно болен только некоторой частью своего существа — безумие поражает весь организм. Осознание зла и добра, способность выбирать между Богом и дьяволом. Это далеко не равнозначно пониманию того, что два плюс два будет четыре. Чтобы судить о добре и зле, необходимо быть цельной, неповрежденной личностью.
