Эрик Рассел - Против странного устройства
– Вы не подскажите, где здесь ближайший магазин?
– Пройдите квартал вверх и окажитесь рядом с ним, – ответил владелец.
– У этого магазина недавно сменился хозяин, не так ли?
– Вот уж не знаю.
– Спасибо, – ответил Брансом и подумал, что в таком маленьком городе каждый должен знать все о каждом.
Выйдя из кафе на улицу, он понял, что не может определить в какую сторону будет вверх, а в какую вниз. Ни в одну сторону не было уклона. «Ну хорошо» – безразлично подумал Брансом и повернул направо и прошел один квартал, повернул за угол и понял, что выбрал правильное направление. Он оказался перед маленьким промтоварным магазином. Брансом толкнул в дверь и вошел в него.
В магазине было всего два покупателя, один покупал моток проволоки для забора, другой изучал сорта масла. Первого обслуживал молодой человек, довольно долговязый с прической, напоминающей гнездо. Рядом со вторым стоял мужчина в очках с толстыми стеклами. Когда Брансом вошел, этот мужчина взглянул на него, по его лицу проскользнула тень удивления, но он тут же отвернулся, вернувшись к обслуживанию покупателя. Брансом вошел, сел на ящик с гвоздями и стал ждать пока покупатели закончат свои покупки и удалятся. Когда покупатели вышли, Брансом сказал:
– Привет, Хенни.
Без всякого восторга Хендерсон ответил:
– Что вы желаете?
– Вот это я и называю сердечным приемом, – ответил Брансом. – Разве ты не рад видеть своего старого коллегу?
– Я думал, что я тебя знаю только в лицо и по имени. То, что ты мой приятель – для меня новость.
– Знать в лицо и по имени достаточно, чтобы начать долгую и крепкую дружбу, не так ли?
– Ты ведь проделал весь этот путь не для того, чтобы поцеловать меня, – возразил Хендерсон очень недовольным голосом. – Так что давай отбросим всю чушь. Что ты хочешь от меня?
– Поговорить с глазу на глаз.
– Кто тебя послал?
– Никто! Ни одна живая душа не посылала меня сюда. Я приехал полностью по своему желанию.
– Я не могу поверить в это, – возразил Хендерсон, не скрывая раздражения. – Ты хочешь сказать, что увидел мой адрес в кофейной гуще?
– Нет.
– Тогда откуда ты взял его?
– Я смогу тебе все объяснить и ты будешь полностью удовлетворен, но я хотел бы сделать это в более спокойной и приятной обстановке, – он поднял руку и остановил Хендерсона, который хотел перебить его, и добавил. – Это не подходящее место для того, чтобы препираться. Как ты насчет того, чтобы я зашел к тебе, когда ты закроешь магазин?
Хендерсон нахмурился и очень недовольно, но согласился.
– Хорошо! Приходи в восемь часов. Позвони в боковую дверь.
– Договорились.
Брансом вышел как раз, когда в магазин входил новый покупатель. Уже снаружи он вспомнил, что Рирдон упомянул, что за домом Хендерсона ведется тайное наблюдение, такое наблюдение отмечает каждого, кто приходит сюда и наверняка быстро может определить человека, которого ищут. Он внимательно оглядел улицу в надежде определить соглядатая, но тот был или очень профессионален, или у него был выходной. Насколько он мог определить, никто не вел пристального наблюдения за этим местом.
Как провести время до встречи с Хендерсоном было тоже проблемой. Было тоже проблемой. Болтаться взад и вперед по главной улице два часа – это несомненно привлечет к нему внимание, а этого он хотел меньше всего. Он решил эту проблему, спустившись к озеру и начав прогуливаться по берегу, изображая праздного туриста. Когда ему это наскучило, он вернулся в город, но ему еще надо было деть куда-то полчаса. Он решил подкрепиться в кафе, где уже был.
– Кофе с молоком и сэндвич с ветчиной.
Хозяин подошел и бесцеремонно поставил заказ на стол:
– Шестьдесят центов.
Потом он бросил счет на прилавок и принялся наводить порядок на задних полках.
Ровно в восемь Брансом звонил в боковую дверь магазина. Хендерсон открыл сразу, провел его в гостиную и указал на мягкий стул. С непроницаемым лицом он устало сел напротив, закурил сигарету и заговорил первым:
– Я хочу предупредить тебя, Брансом, что эту музыку я слышал уже раньше. Ее исполняли раза два или три и все для моей пользы. – Он выпусти в воздух струйку дыма и задумчиво посмотрел как она растворяется в воздухе. – Твоя работа на оборону приносит тебе очень круглую сумму. Разве этот затхлый магазинчик приносит тебе столько? Как можно сравнивать такую торговлю с научными исследованиями? На переднем крае науки? В чем действительные причины того, что вы поменяли свою научную карьеру на заштатный магазинчик? – Он немного помолчал, потом спросил. – Правильно?
– Нет, – ответил Брансом. – Мне все равно, содержи хоть бордель.
– Приятная перемена, – цинично усмехнулся Хендерсон. – Итак, они решили взять меня под другим углом атаки, а?
– Я приехал сюда не для того, чтобы взять тебя.
– Тогда зачем?
– У меня достаточно своих неприятностей! И я думаю, что ты можешь мне здорово помочь.
– Это почему я…
– И, – оборвал его Брансом, – у меня такое чувство, что я тоже могу оказать тебе большую помощь.
– Не нужна мне никакая помощь, – заверил его Хендерсон, – все что я хочу – это спокойной жизни в полном покое.
– Того же хочу и я, но у меня не получается, – он сделал жест пальцем, подчеркивая свои слова, – не получается она и у тебя.
– Это мне решать.
– Я не собираюсь обсуждать твои права на такой случай. Все, что я хочу сказать – это то, что я не могу получить душевного покоя, как хотел и как это должно бы быть. И я не верю, что ты тоже обрел его. Но я думаю, что подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь услышать, что произошло со мной?
– Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай этой старой песни: «Вернись, я все прощу». Я уже научился сопротивляться этим разговорам и продолжать делать все, что мне заблагорассудится.
– Ты все еще подозреваешь меня, – сказал Брансом, – Ноя тебя за это ни капельки не осуждаю. Когда ты услышишь мою историю, ты, возможно, изменишь свое мнение. А теперь, слушай, что я тебе расскажу.
Он начал так:
– Хенни, мы оба с тобой ученые, ты в одной области, я – в другой. И мы оба знаем, что главной чертой любого ученого или просто хорошего инженера является память. Без нее мы оба не смогли бы получить нужного образования с самого начала. Без нее мы не смогли бы делать выводы из данных, полученных опытным путем и решать научные проблемы. Для нас слишком необходимое условие – хорошая память. Ты согласен с этим?
– Это слишком очевидно, чтобы упоминать об этом, – заметил Хендерсон невозмутимо. – Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному, чем обычная лекция.
