Елена Федина - Призрак Малого Льва
— Не бойся.
Разъяренный Леций вошел в покои Энии и увидел жуткое зрелище. Роскошная госпожа лежала на полу жалкой тряпкой, она даже головы не подняла, когда он встал над ней. Она вся была в черном облаке, даже не в сером, как его слуги без подпитки, а в безнадежно черном.
— Умираю, — простонала она.
Злость куда-то испарилась. Леций взял ее на руки, она тут же вцепилась в него, как вакуумная присоска. Пока он донес ее до кровати, он был уже наполовину опустошен. Это потом он научился защищаться от нее, а тогда просто чувствовал, как вытягивают через живот вместе с кишками, кровью и мясом всю его душу.
— Остановись, — предупредил он, — а то умру я.
— Не умрешь. Ты бездонный.
— Кто ты? — спросил он потом, когда оба они пришли в себя.
Эния лежала и смотрела на него холодными голубыми глазами.
— Я — твое наказание, Леций.
— Интересно, за что?
— Это ведь ты все разрушил. Ты затеял это переселение, ты разворошил муравейник, в котором все было разложено по полочкам, и все были на своих местах… И, наконец, это ты послал этого земного монстра к моему отцу! Как я ненавижу это чудовище! Он убил моего отца, он лишил меня всего, самой жизни! Отец всегда делился со мной энергией, у меня не было никаких проблем, пока вы не вмешались!
— Ты дочь Синора Тостры?!
— Да! И твоей сестры! И я в этом не виновата! Я не виновата, что я мутант, что я родилась вампиром, еще более жутким, чем мой отец, и я не виновата, что у меня отняли и отца, и рабов! Как мне теперь жить, Леций Лакон?
После гибели Тостры Эния поняла, что ей нужен новый донор. Причем, срочно. И Леций подходил для этого по всем статьям. Уже на следующий день, на старых и быстро таявших запасах, она телепортировала в замок Леция Лакона. Он был так щедр, что потери не заметил, даже не обратил внимания.
Леций смотрел на нее и с содроганием понимал, что перед ним, самый жуткий мутант из всех, им виденных: чудовищная смесь Тостры и Индендра. Пастух, способный прыгать, Прыгун, который запасается энергией от других, ненасытная черная яма. Проще всего и правильнее было бы сразу же ее уничтожить. Но есть разум, а есть сердце. И оно сильнее разума. Была ли виновата эта девушка, что родилась от таких родителей, что все аппиры уроды — каждый по-своему? Не она же загубила генофонд…
— Успокойся, — сказал он, — я тебя не брошу.
— Правда?!
— Если ты будешь выполнять мои условия.
Эния насторожилась.
— Какие?
— Все, — сказал он твердо, — первое: не трогать ни моих слуг, ни моих друзей.
— Это от меня не зависит!
— Что ж… тогда придется тебя изолировать.
Она лежала и рыдала, он сидел и хмуро молчал, уже понимая, что ничего хорошего его впереди не ждет.
В изоляции Эния становилась несносной, порой ему казалось, что она ненавидит весь мир. Она ненавидела всех, кому повезло больше, чем ей. Если бы не Риция, он бы, наверно, не выдержал и все рассказал Консу, да и всем остальным. Так было бы легче. Но признать, что его дочь и наследница — внучка Синора Тостры, он не мог. Тострой до сих пор пугали маленьких детей, его внучка не смогла бы стать для аппиров Верховной Правительницей. Еще хуже, если б она узнала, кто ее мать, и как она ее ненавидит.
Он запер Энию и вынужден был держать дочь подальше от своего дома. Эния не раз заявляла, что готова убить это отродье, из-за которого ее держат взаперти и никому не показывают как прокаженную, и в чем-то даже была права… Но начала она все-таки не с Риции, а с Аделы. И это чудовище он сам взлелеял в своем доме!
Леций сидел рядом с ней на смятом покрывале и пытался осознать меру своей вины. Надо было убить ее сразу? Но он все равно бы этого не смог. Может, надо было сразу признаться, во что он впутался, и кто она? Что бы это дало, кроме мук для Риции? Все равно бы он изолировал Энию, и все равно она возненавидела бы всех Индендра и Оорлов. Не надо было убивать Тостру? А как иначе?
— Да, я телепортирую, — не стала возражать Эния, — а ты хочешь, чтобы я довольствовалась этими стенами и теми прогулками, которые ты мне устраиваешь?! Я задыхаюсь здесь!
— Ты не выполнила самого главного моего условия, — сказал Леций, — никого не трогать.
— А я и не трогаю! Я только посмотрела на эту маленькую дрянь, которую ты от меня прячешь. Мне что, и этого нельзя?!
— Зачем ты убила Аделу, Эн?
— Я?!
— Можешь не притворяться. Твои таблетки валялись на полу в больнице.
— Мои?!
— Ну не мои же!
Эния почувствовала угрозу и отползла на середину кровати.
— И поэтому ты делаешь вывод, что это я убила Аделу? — прошипела она оттуда.
— Да, — кивнул Леций, — и еще потому, что больше просто некому.
— Некому?! Ты, видно, забыл про свою красавицу? Забыл, чья она внучка?
— Не смей порочить мою дочь, — с тихой яростью сказал Леций, — моя дочь — совершенство.
— Дурак! Слепой дурак! Твоя дочь — совершенная злодейка. Она отлично знает, что ей надо, и умеет притворяться. А ты слеп, как все полоумные отцы!
— Замолчи. Я прекрасно знаю, что это сделала ты.
— Нет!
— Я даже не буду тебя убивать, Эния. Я просто уйду.
— Нет!
— Ты умрешь сама.
— Ты не уйдешь! Нет! Ты не посмеешь!
— На этот раз посмею.
— Нет! Леций! Постой, я тебе все объясню!
Эния скатилась на пол и ползла к нему по ковру.
— Я была в больнице, да! Это правда! Но это было днем. Аделы там еще не было!.. У меня кончался амизот. Я принимаю его гораздо больше, чем ты мне даешь, это тоже правда. Мне нужно все больше, а ты говоришь, что это вредно… я уже не первый раз беру его в больнице, у меня даже ключ есть от сейфа, могу тебе показать… не оставляй меня, Леций, я не виновата!
Он вышел, прекрасно понимая, на какие мученья ее обрекает. Он и сам был измучен.
Дворец был пуст и погружен во тьму. Леций прошел по темным коридорам к себе в кабинет, включил компьютер, вызвал генеалогическое дерево, чтобы еще раз проверить каждую веточку. Неужели есть еще кто-то?
Задача была сложная и утомительная. Перед ним мелькали документы, интервью со свидетелями, записи, переснятые со старых носителей информации, иногда просто ссылки на рукописи…
