Алексей Калугин - Геноцид
– А что в этом плохого?
– То, что нарушается нормальный ход вещей, – старик выставил указательные пальцы и покрутил ими, как будто перематывал невидимую нить с одного на другой. – Это все равно, как если бы солнце стало вставать на западе, а садиться на востоке.
– Запад – там? – Раф указал острием ножа туда, где по волнам еще плыли отсветы утонувшего в море солнца.
Услышав такое, Виираппан даже не нашел, что ответить. Поэтому он решил спросить:
– Ты плаваешь по морю и не знаешь, где восток, а где запад?
– А какое это имеет значение? – пожал плечами Раф.
– Как же ты выбираешь маршрут?
– Не знаю, – Раф принялся соскребать с рыбы чешую. – Просто знаю, в какую сторону нужно плыть, чтобы попасть в нужное мне место. Мелководье не такое уж большое, – добавил он, ополаскивая нож в воде. – Рано или поздно непременно куда-нибудь да приплывешь. А ты знаешь другой способ?
Виираппан задумчиво пожевал губы. Странно, но сам он никогда прежде не задумывался об этом. Как это не смешно, но Раф был прав, – он просто знал, куда плывет и рано или поздно добирался до нужного места.
– Так, – старик сделал жест рукой, как будто отодвинул что-то в сторону. – Давай вернемся к этому вопросу позже. Мне нужно сначала подумать.
– Давай, – не стал возражать Раф.
– Так что насчет смерти?
– Я не знаю, что это такое, – честно признался Раф. – В смысле, я вижу, как умирает рыба, которой я вспарываю брюхо, но я не знаю, что происходит, когда умирает человек.
– Люди на Мелководье не умирают, – подвел черту Виираппан.
– Если это на самом деле так, то лично я ничего против не имею, – Раф отсек рыбе голову, хвост и плавники. – Пусть каждый живет столько, сколько пожелает.
– Но этого просто не может быть! – Виираппан хлестко ударил ладонью о ладонь. – Понимаешь? Это противоречило бы всем законам природы!
– Каким именно?
Старик растерянно развел руками.
– Случается, что плоты с людьми уносит на Глубину.
– И что потом?
– Они не возвращаются.
– А что происходит с уплывшими на них людьми?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Раф.
– Может быть, они тонут? – высказал предположение Виираппан.
– Может быть, – согласился Раф.
– И их потом съедают рыбы?
– Может быть.
– Или они просто исчезают?
– Может быть.
Раф разрезал очищенную рыбу вдоль хребта и начал отделять мясо от костей.
– Тебе это безразлично?
– Не знаю, – Раф почесал мизинцем висок. – Какое это имеет значение?
Виираппан задумчиво постучал пальцами по пластиковой палубе.
– Я просто хочу во всем разобраться.
– Интересно. – Раф кинул нарезанную рыбу в пластиковую миску. – Кому-нибудь, кроме тебя, это нужно?
– Не знаю, – смущенно, а может быть, грустно пожал плечами Виираппан. – В первую очередь это нужно мне…
– И этого для тебя достаточно, – закончил Раф.
– Пожалуй, что так, – согласился Виираппан.
Раф добавил в миску с рыбой хорошую порцию кислого соуса из водорослей и принялся старательно перемешивать содержимое.
– А как на счет плоскоглазых? – спросил он, глядя в миску.
– А что плоскоглазые? – не понял старик.
– Плоскоглазые знают, что такое смерть?
– Я не знаю, – растерянно признался Виираппан.
– Странно, – искоса глянул на него Раф.
– Что тебя удивляет? – окончательно растерялся старик.
– Ты считаешь, что людям на Мелководье смерть не грозит. Почему же ты не поинтересовался, может ли умереть плоскоглазый?
– Плоскоглазые не понимают наш язык.
– Я слышал, ты изучал язык плоскоглазых. И даже пытался составить словарь.
– Я не настолько хорошо знаю язык плоскоглазых, чтобы разговаривать с ними на столь серьезную тему, – нашел, как ему казалось, выход из положения Виираппан.
В ответ Раф усмехнулся и ладонью придавил замаринованную в соусе рыбу.
– Если бы мне было нужно, я смог бы на пальцах выяснить у плоскоглазого, видел ли он когда-нибудь мертвого сородича, – Раф поднял растопыренную пятерню и пошевелил перемазанными желтоватым соусом пальцами. – Плоскоглазые не глупее нас с тобой.
– Я не задавался такой целью, – вынужден был признаться Виираппан. – Я думал о людях.
– Почему же только о людях?
– Мы чужие на Мелководье. Мы пришли сюда из другого мира. Зачем, по какой причине – не знаю. Но это не наш мир. Люди должны жить на суше, а не в воде.
– Мы живем на плотах.
– А когда плотов не было?
– Плоты были всегда.
– Вот то-то и оно, что всегда, – устало качнул головой Виираппан. – Мы не представляем себе нашего мира без плотов. А ведь кто-то когда-то должен был их сделать.
– А плоскоглазые?
– Плоскоглазым плоты не нужны. Они органично вписываются в мир Мелководья. – Виираппан бросил взгляд на миску, в которой Раф готовил ужин. – Они, как рыбы, приспособлены для жизни в воде. В отличие от нас, плоскоглазые – дети этого мира.
– Ну, так еще интереснее, – Раф вытер руки о старую мочалку. – Что, если плоскоглазые тоже бессмертны?
– Это будет означать, что они так же, как и мы, пришли из иного мира, – старик покачал головой. – Тогда получается совсем уж странная история.
– Почему? – удивленно поднял бровь Раф. – Разве бессмертными могут быть только пришельцы из иных миров?
– Похоже на то, – кивнул Виираппан. – Не знаю, с чем это связано, но подумай сам, долго бы протянула такая маленькая колония, как та, что живет на Квадратном острове? Рыба для того, чтобы продолжить свой род, мечет тысячи икринок, а на Квадратном острове на моей памяти родился только один ребенок.
– А насколько велика колония плоскоглазых?
Раф снова, не думая о том, задал вопрос, поставивший Виираппана в тупик. Старик долго чесал сначала бороду, затем затылок, потом зачем-то забрался в свою сумку, покопался там и, так ничего и не достав, махнул рукой.
– Как можно узнать, сколько особей в колонии плоскоглазых, если все они на одно лицо? К тому же, не исключено, что колония плоскоглазых, с которой мы общаемся, не единственная.
– Мне известны три, – сказал Раф.
– Вот видишь, – Виираппан сделал причудливый жест кистью руки.
Но Раф так и не понял, что он хотел этим сказать.
– Ты много говорил о том, насколько нелюбопытны люди. При этом тебе самому совершенно неинтересны плоскоглазые.
Ну, на это Виираппан знал, что ответить.
– Я изучаю людей. Плоскоглазыми может заняться кто-то другой. Ты, например.
– Да? – хитро прищурился Раф. – А ты никогда не думал, что стало бы с людьми, не окажись рядом плоскоглазых? Мы бы ели сырую невкусную пищу, если бы плоскоглазые не научили нас ее готовить. Мы бы ходили голыми, если бы плоскоглазые не подсказали нам, шкуры каких рыб можно выделывать, и не объяснили весь процесс. Без навыков плоскоглазых, которые гораздо лучше нас знают, где и когда следует резать тростник и как его обрабатывать, чтобы изделия из него не гнили и не рвались, у нас не было бы ни циновок, ни веревок, ни плетеной обуви… Мне продолжать?
