Андрэ Нортон - Суд на Янусе (перевод О.Колесникова)
– Ты уверена, что так будет всегда – наказание в конце пути? – твердо начал Нейл и сам себе удивился. – Допустим… – он путался в словах, а слова были, как вода для иссушенного зноем путника, – что Иллиль и Айяр станут сильнее, а Нейл и Эшла ослабеют. Прошло слишком мало времени с тех пор, как мы изменились.
– Ты действительно так думаешь, или просто говоришь в утешение?
– Мне казалось, что эти слова – утешение, но теперь… теперь я так не считаю.
– Это Зеркало Танта. В нем Сила и Видение. Когда-нибудь, возможно, Видение будет нашим… И богатство Видения!
– А теперь, – Нейл встал и потянул ее за собой, – нам лучше уйти.
Эшла кивнула.
– Если бы я могла вспомнить побольше – Путь Просящего и Дающего…
– Я помню меньше тебя, – быстро сказал Нейл.
– Но ты воин, носитель меча, для тебя путь Дающего, а не Просящего, – нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно испугавшись своих слов. – Я вспоминаю только обрывки… Но когда-нибудь я узнаю все! Иллиль придет полностью, тогда я и узнаю. Но ты прав: сейчас это место для меня запретно. Мы избежали Гнева только потому, что пришли с чистым сердцем и в неведении.
Они спустились по лестнице. Но возле ворот Сторожевого Пути Нейл поскользнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.
– Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, вызову я Гнев, или нет, – просто сказал он.
– А я не верю, что этот кров откажет нам, – ответила она. – Дай мне свой меч, потому что я что-то вспомнила.
Она взяла его оружие за лезвие в форме листа и положила его на мостовую прямо перед аркой.
– Ключ сохранит путь открытым.
Затем Эшла открыла мешок Нейла и ахнула, увидев его содержимое. Они поели хлеба, выпили воды из фляги. Последнее, что Нейл видел перед тем, как заснуть – как Эшла вытряхивает из мешка его запасную одежду и прикладывает ее к себе. Затем он уснул, положив голову на плащ. Его убаюкивало бормотание воды, бегущей по древней дороге.
Сияющий меч перед ним – предупреждение… Нейл пошевелился, больно оцарапал плечо о каменную стену и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не зеленым светом, как это было ниже ворот, а холодным светом серебра. Нейл засмеялся: это было отражение дневного света – бледного, но достаточного, чтобы его отразила отличная полировка лезвия.
Шорох в противоположном конце их убежища – Эшла тоже села, сонно щурясь. Теперь она была одета в костюм охотника, взятый из мешка Нейла, а на ее поясе был длинный нож, который Нейл, ложась спать, положил рядом с собой.
– Как спала? – спросил он вместо приветствия.
– Видела много снов, – уклончиво ответила Эшла. – У меня такое ощущение, что нам надо уходить отсюда.
Она выразила ту же мысль, что была у Нейла. Здесь было холодно, и казалось, что они пришли незваными, им тут не рады. Им давно пора уходить. Нейл прошелся, проверяя ногу. Трудновато, но идти можно – прихрамывая. Он разломил пополам кусок хлеба и протянул половину Эшле.
– Теперь назад, к реке, – сказал он.
Да, конечно, к реке, и на запад, к морю. Они должны найти тех, кто ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что скрывается за всем этим.
– Назад, к участку Хаймера.
Нейл был так погружен в планирование их путешествия на запад, что слова Эшлы не сразу проникли в его сознание. Но когда он понял сказанное ею, то в изумлении уставился на нее.
– Зачем?
– Там Самира, – ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.
– Самира? Маленькая девочка? – Нейл все еще не понимал, в чем дело.
– Самира – моя сестра. Когда меня бросили умирать в лесу, как, по их мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она пришла с водой и пищей. Если бы это стало известно, ее побили бы. Теперь она, может быть, тоже больна. Я должна узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить Самиру! Новая жена отца, Хранительница Правил Дома, – она ненавидела меня и всегда была недоброй к Самире, потому что мы от первой жены. Пока я была там, я заступалась за Самиру, а теперь она совсем одна и еще слишком мала для одиночества.
– Для Самиры ты теперь чудовище. Это ведь она навела охотников на наш след, – сказал Нейл. Это была правда, хотя и жестокая.
– Может, и так, но все-таки я не могу оставить Самиру. Тебе совершенно не нужно идти со мной. Я спрячусь в лесу, а ночью постараюсь добраться до сестры.
– Она не пойдет с тобой. Испугается.
– Она узнает меня и тогда не будет бояться.
– А как ты войдешь ночью во двор? Как найдешь запертого ребенка? Собаки и сторожа услышат, что кто-то пришел из леса.
– Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без меня.
– Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.
И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга. Эшла почувствует такое же изменение.
– В этом деле я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!
Нейл стиснул зубы и поднял на плечо уменьшившийся мешок.
– Ну, тогда пошли!
– Но тебе это вовсе не нужно.
– Нужно. Либо мы идем вместе, либо не идем совсем.
12. Огненная охота
– Скажи, зачем ты пошел со мной?
В лесной одежде Эшла выглядела почти тенью, когда они остановились между двумя деревьями с поникшими ветвями. По ее настоянию они пошли к западу, в обход, а не прямо на юг, чтобы подойти к участку Хаймера с другой стороны и избежать часовых на Опушке.
– Зачем тебе искать Самиру? – ответил Нейл вопросом на вопрос.
– Она моя сестра. Я за нее в ответе.
– Ты ифтийка, я ифт, так что мы теперь родственники.
– Но не кровная родня, – возразила она. – Ты можешь идти к морю и найти тех, о ком ты говоришь. А Самира – не твоя забота.
– Могу? – неторопливо спросил Нейл. – Могу ли я быть уверен, что они тоже из Ифткана? Какое у меня доказательство? Кое-какие следы, и то довольно слабые. Ясно только, что кто-то двуногий шел по земле и по песку. И еще видение бревна, уплывающего в море… Нет, я не видел ифтов, я только угадывал, складывая кусочки, но я мог и ошибиться в своих догадках.
– Но ведь и другие болели зеленой лихорадкой, и они стали такими, как мы.
– Много ли их было?
– Не знаю, – покачала головой Эшла. – Лихорадка – это наказание грешникам. Ни один участок не сообщает о происшествиях со своими людьми. Иногда доходят слухи. Я, например, знала пять таких случаев.
– Пять – с одного округа?
– С линии южной Опушки. И это за пять лет.
– Устойчивая утечка. Но зачем? – повторил он свой старый вопрос. – Интересно было бы знать, сколько их было за все эти годы, с тех пор, как инопланетники поселились здесь. И все ли они теперь… ифты?
