Елена Грушко - Созвездие Видений
Я развязал, веревку втянули наверх, а мне крикнули: «Жить хочешь — не спи!»
Там такой был всегда полумрак, в яме той, день от ночи, конечно, можно отличить, но скоро я к этому бессветью привык и вижу: сижу я в земляной яме, снизу просторнее, а вверху тесно, узко, в стене какие-то пятна темнеют, в углу лежат кости. Скелеты человеческие.
Фэлкон встал, подошел к окну.
В его комнате было довольно просторно, однако Диве почудилось, что на нее надвигается потолок. Она не глядя нашла пальцы Сокола.
— Ладно. Сел я подальше от этих скелетов, сижу, жду. Тихо. Никого. Ничего.
Глаза устали, дрема берет. Начал кемарить, вдруг что-то как хватанет меня! — Он хлопнул себя по бедру. — Вскочил — нет ничего! Но заметил — в тех темных пятнах что-то посвечивает и пищит.
Крысы. А ямы — их норы.
Кругом эти норы, и нет их только в одном углу — где скелеты.
Сокол быстро глянул на Диву, но она покачала головой: пусть Фэлкон рассказывает, ничего.
— Скоро я их повадки изучил. Они не очень агрессивными были, эти крысы. То ли боялись, то ли не выносили человеческого взгляда. Пока я сидел и пялил глаза, они ко мне и не подступались. Мелькали, пищали, а то и вовсе уходили в норы. Но стоило чуть завести глаза… И главное, этот изматывающий вечный полумрак!
Там был бочонок с тухлой водой и еще один — с сухарями. Я ел — крысы к этой еде не лезли. Возможно, кормились еще где-то, или их кто-то подкармливал, чтоб они так сразу не кидались, а лишь на спящих…
Я исщипал, исцарапал себе руки, я то сидел, то стоял, то прыгал, то бросался на стены… чтобы не спать.
Я знал: у тех, которые остались наверху, нет к нам милосердия — так же, как у нас к ним. И не они, которые меня сюда бросили, были теперь моими врагами, а крысы. Только крысы.
Прошло, наверное, суток трое, и я подумал: больше не выдержу. Надо хоть на полчаса… лучше на час… И я решил — а стены там были мягкие, земляные — сделать себе такие выемки в стене, на уровне моего роста, такие вроде как норы для рук и ног. Если честно, плохо пока представлял, что это. должно быть, голова плыла, но, думал, начну работать — хоть сон разгоню. — Он махнул рукой и умолк.
— Ну? — не выдержала наконец Дива. — И что? Вырыл?
— Нет. Когда начал выбирать место, то увидел, как раз над скелетами… такие же норы. Уже до меня их кто-то додумался вырыть. И еще увидел — а к тому времени глаза мои привыкли к темноте — увидел на стенах рядом с этими норами, высоко, следы когтей. Крысы прыгали… может быть, стащили того человека… Или он сам упал.
Я не знал, кто из тех двоих, чьи кости белели в яме, был Бубенец, а кто Ярый. Но я уже понял, что это они. И один из них сорвался со стены прямо в зубы крысам… я не хотел повторения. Самым ужасным была даже не смерть… я не мог представить, как они у меня, еще у живого, будут выгрызать глаза, глотать мою кровь… а я буду только кричать, выть, бнться… но недолго!
И тогда вспомнил, где-то читал раньше: судьба любого, человека, как бы сложна и длинна она ни была, на деле заключается в одном-единственном мгновении — в том мгновении, когда человек раз и навсегда осознает, кто он.
Что же, я родился для того на свет, чтобы раз и навсегда осознать себя жратвой для этих гадов?!
Нет, решил я. Не буду спать. И тогда придумал, что надо делать.
Сон можно разогнать болью! И я решил ломать себе пальцы.
Дива уставилась на его левый мизинец.
— Да, — сказал Фэлкон. — Вот именно. Я начал с левой руки, потому что еще надеялся, а вдруг меня спасут, и когда-нибудь придется стрелять… а если не спасут, я смогу отбиваться какое-то время одной правой.
— Ну? — нетерпеливо спросил Сокол.
— Ну что… Бо-о-ольно было, — с запинкой протянул Фэлкон. — Больно. Однако через сутки я опять изнемог. Но тут…
— Тут что? — подалась к нему Дива.
— Отбили! Эти, которые меня взяли, поозорничали в деревне, где стоял их отряд, за жителей вступились части ООН… отбили деревню, а заодно и меня.
Он сидел на диване, чуть склонив голову, и слабо улыбался.
— Это я про то, почему пошел в боевое охранение против карсов. Всем все ясно?
Дива кивнула молча. Сокол тоже не говорил ни слова. О чем? За тем, что рассказал Фэлкон, стояло больше чем слова… куда больше… не испытанное, не представимое ими… никогда.
— Ну хорошо! — Фэлкон встал. — А теперь — могу я спросить вас?
Дива глянула на него и опустила глаза. Она поняла, о чем спросит Фэлкон. Да. Так и есть.
— Ребята, как вы это смогли?..
Дива почувствовала, что рука Сокола окаменела под ее пальцами. Оба упорно молчали, но… Фэлкон, казалось, уже не ждал ответа.
За окном что-то резко прошумело, словно крылья огромной стаи птиц.
Фэлкон прислушался… потом одним прыжком оказался у окна и осторожно глянул в щель между шторами. И присвистнул.
— Ого! Вот это сила!
— Что там? — спросил Сокол, радуясь возможности сменить тему.
— Там, кажется… за мной приехали. Примчались!
— Кто?
— Похоже на спецотряд Президентского Совета.
— Что?!
— Сокол, стой! Не подходи к окну! Идите сюда, — Фэлкон схватил их за руки, повлек в угол. — Умоляю вас: тихо. Если удастся — отсидитесь здесь. Я слышал, что готовится указ правительства об аресте организаторов боевого охранения… у нас же нет разрешения на оружие, якобы подрываем общественный порядок.
— Как же арестовывать? — не поняла Дива. — Ведь вы спасаете!.. Это нелепо!
— Да, — кивнул Фэлкон. — Но земля, на которой мы живем, это просто ошибка, неумелая пародия. Это не мои слова, тоже где-то вычитал, но они сказаны о нашем времени. Пошли, пошли!
«Ошибка… неумелая пародия…» Сердце Сокола сжалось.
Фэлкон говорил торопливо, на ходу, буквально заталкивая Сокола и Диву в тесную нишу-кладовушку, за какие-то коробки, узлы и даже вывернув там лампочку из патрона.
— Ребята, если вам негде приткнуться, — живите у меня. Держите — карточки, деньги, ключи. Дождитесь меня!
— Ты что?!. — Наконец к Соколу вернулся дар речи. — Я тебя так просто не отдам! — Он хлопнул по искрилу за поясом.
— Тогда возьмут и тебя, и ее, — настойчиво проговорил Фэлкон. — А кто же останется против карсов? Ребята, не вылазьте, прошу! И еще… карсов раньше не было, вы понимаете? Они появились, они порожденье чье-то или злая воля — не знаю пока. Надо найти… Все, тихо. Они идут. Тихо! Попробую устроить так, чтобы не сунулись в квартиру. Резко звякнул звонок.
Сильным толчком Фэлкон задвинул Сокола за коробки и прикрыл дверь.
Темнота. Слышны шаги Фэлкона. Щелкнул замок. Неразборчивые голоса, возня. И вдруг выстрел! Очередь!
Топот множества ног по лестнице. Еще, еще выстрелы…
