Вернон Виндж - Пламя над бездной
Она болтала, пока они входили внутрь, а потом… она заткнулась, и они просто посмотрели друг на друга: В некотором смысле она хотела этого клоуна с той минуты, как увидела дурацкую анимацию Грондра. Но до сегодняшнего вечера в «Бродячей компании» она не чувствовала, что правильно было бы привести его к себе домой.
— Ну вот, я…
Эх, Равна, странствующая принцесса. Где же твой бойкий язычок?
Она села, наклонилась, положив руку ему на руку. Он улыбнулся ей в ответ — тоже застенчиво, о Силы!
— У вас очень симпатичный дом.
— Я его отделала в стиле первобытной технологии. Место на краю Доков имеет свои преимущества — естественный вид не затмевается огнями города. Вот, давай покажу!
Она приглушила свет и раздвинула занавеси. Окно с естественной прозрачностью выходило на край Доков. Сегодня должен быть потрясающий вид. По пути из «Бродячей компании» небо было до ужаса темным. Внутрисистемные заводы либо не работают, либо скрыты за планетой. Даже кораблей пролетало мало.
Равна вернулась и встала рядом с Фамом. Окно виднелось неясным прямоугольником.
— Подожди минуту, пока глаза привыкнут. Здесь нет усиления.
Теперь ясно виднелся круглый бок планеты — облака с редкими точками света. Равна обняла его рукой за талию и ощутила его руку на своих плечах.
Ее предположение было верным: сегодня на небе господствовала Галактика. Зрелище, на которое старые работники-вринимийцы благополучно не обращали внимания. Без усиления свет был очень тусклым. Двадцать тысяч световых лет — это очень, очень далеко.
Сначала виделся намек на туман, случайные звезды кое-где. Глаза привыкали к темноте, и туман обретал форму, выгибался дугами, где-то ярче, где-то тусклее. Еще минута — и в тумане показались узлы, полосы угольной черноты, отделяющие друг от друга изогнувшиеся рукава… структура структур, и все вращается вокруг бледной ступицы, которая была Ядром. Мальстрем. Водоворот. Застывший поперек всего неба.
У Фама — это было слышно — захватило дух. Он что-то сказал — какие-то поющие звуки, не трисквелин и уж точно не самнорский.
— Я всю жизнь провел на узком клочке всего этого. И думал, что я хозяин космоса. Мне даже и присниться не могло стоять здесь и видеть все это великолепие сразу. — Рука его напряглась у Равны на плече, потом расслабилась и погладила ее по шее. — А если долго смотреть, мы увидим какие-нибудь признаки Зон?
Она медленно качнула головой.
— Но их легко себе представить.
Равна показала свободной рукой. В целом Зоны Мысли соответствовали распределению масс в Галактике. Безмысленная Бездна тянулась внутрь к галактическому Ядру. Дальше шла Зона Великой Медленности, где родилось человечество, где невозможны сверхсветовые скорости и где цивилизации жили и умирали незнающие и незнаемые. И Край — звезды на расстоянии четыре пятых всего размера Галактики от центра, далеко отходящие от плоскости и включающие такие места, как Ретранслятор. Известная Сеть в том или ином виде существовала в Крае уже миллиарды лет. Она не была цивилизацией — мало цивилизаций живут дольше миллиона лет. Но записи о прошлом были абсолютно полными. Иногда они были внятными. Существенно чаще для их чтения приходилось выполнять переводы с переводов, переданных от одной исчезнувшей расы к другой, и без всякой возможности подтверждения или проверки — хуже, чем это может быть с любым сообщением многокаскадной сети. Но кое-что всегда было абсолютно ясно: всегда были Зоны Мысли, хотя они постепенно, кажется, смещались к центру. Всегда были войны и мир, расы, всплывающие из Великой Медленности, тысячи мелких империй. Всегда были расы, идущие к Переходу, чтобы стать Силами… или их жертвами.
— А где Переход? — спросил Фам. — Вон та, дальняя темнота?
Темнота между галактиками.
Равна тихо рассмеялась.
— Это все туда входит, но… видишь внешние отроги спиралей? Они в Переходе.
Как и почти все, что дальше, сорока тысяч световых лет от галактического Центра.
Фам Нювен долго молчал. Равна ощутила, как по нему пробежала мелкая дрожь.
— После разговора с этими колесниками я… кажется, я лучше понимаю, о чем ты меня предупреждала. Есть многое, чего я не знаю, что может меня убить… или даже хуже.
Наконец-то триумф здравого смысла.
— Это верно, — тихо сказала Равна. — Но дело не только в тебе или в том, что ты здесь недолго. Можно изучать это всю жизнь и все равно ничего не знать. Сколько времени нужно рыбе, чтобы понять побуждения людей? Аналогия не слишком хорошая, но единственно надежная. Мы по сравнению с Силами Перехода — просто безмозглые твари. Все, что люди вытворяют с животными — изобретательность, садизм, милосердие, геноцид, — все это в миллион раз изощреннее развивается в Переходе в миллионе направлений. Зоны — это естественная защита. Без них вряд ли возник бы человеческий или эквивалентный разум. — Она махнула рукой в сторону туманных клубов звезд. — Край и то, что под ним, — это океанская бездна, и мы — твари, плавающие в глубоких водах. Мы настолько ниже тех, кто на поверхности — как бы они нас ни превосходили, — что им нас не достать. Конечно, они забрасывают сети, а бывает, насыщают верхние слои ядом, который мы даже не замечаем. Но глубокие воды остаются относительно безопасным местом.
Равна остановилась. Аналогию можно было продолжить.
— И точно так же, как в океане, есть постоянный дрейф планктона в глубину. Есть вещи, которые можно сделать только Наверху, для которых нужны почти разумные заводы, но которые могут здесь работать. Синяя Раковина кое-что назвал в разговоре с тобой: антигравитационная ткань, разумные устройства. Такие вещи являются величайшим физическим богатством в Крае, потому что мы сами их делать не можем. А их добыча — смертельно рискованная затея.
Фам отвернулся к ней от окна и звезд.
— И всегда есть «рыбы», которые кончают жизнь, пробиваясь к поверхности.
Равне показалось, что она потеряла его, пойманного романтической смертельной мечтой о Переходе. А он говорил:
— Маленькая рыбка, рискующая всем ради кусочка божественности… и не умеющая, даже если найдет, отличить небеса от ада.
Равна почувствовала, как он вздрогнул, и тут же его руки обвились вокруг нее. Она наклонила голову и встретила его ждущие губы.
У Равны давно не было практики. И уж конечно не было свежего опыта для сравнения. Но Фам Нювен был хорош, очень хорош.
Шифр: О
Получено: Ретрансляционный узел R01 на Ретрансляторе Языковой путь: Аквилерон — Трисквелин, СК: Узлы Ретранслятора
