Вернон Виндж - Пламя над бездной
Ага. Что они могут знать такого, чему меньше ста лет?
— То, чего мы просили, в обычных условиях потребовало бы огромных расходов, а сейчас цены, конечно, особенно высоки.
Равна попыталась приглушить свой энтузиазм. Если бы она прочла это в группе новостей, восприняла бы как очередной интересный слух. Зачем же так дергаться, услышав это лицом к лицу? О Силы, какая ирония! Сотни клиентов из Вершины и Перехода — даже Старик — загружают мощности Ретранслятора своим любопытством насчет катастрофы в царстве Страум. А что, если ответ сидит прямо перед ними, задавленный самой энергией их исследований?
— А с кем конкретно вы говорили? Ладно, не важно, не важно. — Может, ей самой стоит пойти с этим рассказом к Грондру Калира. — Наверное, вам следует знать, что я из Организации Вриними, хотя мой пост очень, очень незначителен. Но может быть, я смогу помочь.
Она ожидала хоть какого-то радостного удивления от этого неожиданного везения. Вместо этого наступила пауза. Синяя Раковина явно не мог найти своего места в разговоре. Наконец заговорила Зеленый Стебель:
— Я краснею. Видите ли, мы это знали. Синяя Раковина посмотрел директорию служащих, и вы — единственный человек в Организации. Вы не из службы контакта с клиентами, но мы думали, что, если встретим вас, так сказать, случайно, вы сделаете нам одолжение нас выслушать.
Ветви Синей Раковины с резким треском сомкнулись. Раздражение? Или он смог, наконец, включиться в разговор?
— Да. Что ж, поскольку мы все так откровенны, я полагаю, нам следует сознаться, что нам это даже может оказаться на пользу. Если сбежавший корабль сможет доказать, что Отклонение не полностью принадлежит Классу Два, то нам, возможно, удастся убедить наших покупателей, что наш груз не скомпрометирован. Мои друзья сертификаты, знай они это, ползали бы у ваших ног, миледи Равна.
В «Бродячей компании» они засиделись далеко за полночь. Здесь наступил час пик в связи с прибытием новых клиентов. Пронзительные голоса летали по залу. Глаза Фама бегали из стороны в сторону, успевая видеть все. Но более всего его захватили Синяя Раковина и Зеленый Стебель. Они были абсолютно не человекоподобны и имели вид странный даже для чужаков. Наездники были одной из очень немногих рас, достигших долговременной стабильности в Крае. Видообразование их произошло очень давно, боковые ветви отошли очень далеко или вымерли. И оставались те, кто соответствовал этим древним тележкам — уникальное равновесие между мировоззрением и машинным интерфейсом, которому было уже больше миллиарда лет. Но Синяя Раковина и Зеленый Стебель были еще и торговцами, с мировоззрением очень похожим на то, что знавал Фам Нювен в Медленной Зоне. И хотя Фам действовал все так же невежественно, в нем появилось что-то от дипломата. Или, быть может, восхищение Краем пробилось наконец сквозь его толстый череп. Лучших собутыльников ему трудно было бы и пожелать. Раса наездников в целом предпочитала ленивое созерцание почти любой деятельности. Передав свою критическую информацию, эти двое с удовольствием обсуждали свою жизнь в Крае, объясняли варвару все подробности, которые он только хотел. Сертификаты с бритвенными челюстями больше не появлялись.
Равна слышала легкий гул и следила за профессиональным разговором троих. И улыбалась про себя. Теперь она была здесь лишняя — потому что никогда ничего не было ею сделано. Синяя Раковина и Зеленый Стебель бывали всюду, и некоторые их истории звучали дико даже для нее. У Равны была теория (не слишком широко признанная), что когда разумные существа находят общий язык и говорят бегло, остальное мало что значит. Двоих из этой троицы можно было принять за цветы в горшках или груженые телеги, а третий был не похож ни на кого из людей, которых она знала. Говорили они на искусственном языке, и у двоих вместо голосов было писклявое шуршание. И все же, послушав несколько минут, Равна могла себе представить личность каждого из них — поинтереснее ее школьных приятелей, но не слишком от них отличающуюся. Двое наездников были сожителями. У наездников для сексуальных отношений достаточно всего лишь оказаться поблизости друг от друга в нужное время года. Но эти были глубоко преданы друг другу. Особенно любящей личностью казалась Зеленый Стебель. Она была застенчивой, но упрямой, а еще — честной, что для торговца серьезный недостаток. И этот недостаток восполнял Синяя Раковина. Он был убедителен и речист, умел представить вещи в нужном свете. Но под этой внешней стороной Равна видела личность, одержимую навязчивой неприязнью к собственной хитрости и в конечном счете благодарную Зеленому Стеблю за управление собой.
А Фам Нювен? Какую его внутреннюю сущность можно здесь увидеть? Странным образом он был более таинственным, чем эти двое. Нахальный невежда, которым он был днем, вечером был почти не виден. Может быть, это было всего лишь защитное прикрытие. Этот человек родился в культуре, где доминировали мужчины — совсем не так, как в матриархате, откуда пошло все человечество Края. Под этой надутостью мог оказаться очень симпатичный человек. И потом, как он действовал с этими бритвенночелюстными. И как говорил с наездниками.
Равна вдруг поняла, что, всю жизнь читая романтические истории, она встретила своего первого героя.
Они ушли из «Бродячей компании» после половины третьего. До восхода солнца из-за крутого горизонта было еще пять часов. Наездники вышли их проводить. Синяя Раковина перешел на самнорский, чтобы попотчевать Равну историей о своем последнем посещении Сьяндры Кеи — и чтобы напомнить попросить насчет сбежавшего корабля.
Равна и Фам поднялись в синеющий воздух и направились к жилым башням.
Несколько минут они молчали. Возможно даже, что на Фама Нювена произвел впечатление открывшийся вид. Они пролетали над темными провалами среди ярко освещенных Доков, там, где сквозь парки и стадионы можно было видеть поверхность планеты в тысяче километров внизу. Темным на темном клубились внизу облака.
Жилище Равны находилось на внешнем краю Доков. Здесь не было смысла в воздушных фонтанах — жилая башня поднималась в открытый вакуум. Они спланировали на балкон и выровняли давление в скафандрах и в квартире. Язык Равны жил своей жизнью, рассказывая, какая у нее была квартира, когда она работала в архиве, и что с новым жильем ее не сравнить. Фам Нювен кивал со спокойным лицом. Едких замечаний, которые бывали в их прежних разговорах, он не вставлял.
Она болтала, пока они входили внутрь, а потом… она заткнулась, и они просто посмотрели друг на друга: В некотором смысле она хотела этого клоуна с той минуты, как увидела дурацкую анимацию Грондра. Но до сегодняшнего вечера в «Бродячей компании» она не чувствовала, что правильно было бы привести его к себе домой.
