Юрий Никитин - Мегамир
Он еще спорил с оппонентами, подбирал убийственные доводы — Кирилл был из тех, у кого остроумие проявляется на лестнице... И вдруг — на чертополох снова упала тень. Точнее, не упала, а обрушилась. Тень была такой густоты и мощи, словно дотянулась с Луны. В ней, как в черной дыре, сразу умолкли кузнечики, погасли божьи коровки, исчезли бабочки.
— Здр-р-равствуй, Кирилл Владимирович! — прогремело с небес.
Кирилл вскочил, опрокинул стульчик. Перед ним высился Ногтев. Вокруг него нарушалась гравитация, изгибалось пространство-время и, как от квазара, струилась странная мощь.
— Здравствуйте, — пролепетал Кирилл. Он запоздало понял, что о приезде Фетисовой или Немировского не стали бы предупреждать самого директора института.
Ногтев раздвинул каменные губы, на миг вспыхнул протуберанец улыбки:
— Не ждали? А я просил задержать вас до конца дня. Рассеянный народ ученые!
— Нет-нет, — ответил Кирилл торопливо, — меня предупреждали. Это я сам... Пойдемте ко мне?
Ногтев шагал рядом, искоса рассматривая Кирилла. Кирилл тоже украдкой посматривал на шагающий монумент, стесняясь разглядывать слишком пристально. Неловко разглядывать в упор горбунов, инвалидов, и хотя Ногтев вроде бы не горбун, не инвалид, но его переразвитая мускулатура, слабо замаскированная валиками жира, злорадно кричит, что ее хозяин когда-то больше работал бицепсами, чем извилинами, а это, по глубокому убеждению Кирилла, и было наибольшим уродством.
— Вы не изменились, — решил Ногтев наконец. — Сколько пробежало? Полтора года? А как вечность... Нет, два года. Помню, вы требовали немедленно повторной экспедиции к этим... черным лазиусам.
— Было такое, — ответил Кирилл неохотно. — У вас хорошая память даже на мелочи.
— Ну это не мелочи... Что удивительно, двух лучших испытателей перевербовали! Едва отбился от Фетисовой и Немировского. Не обижайтесь, что отказали. У нас жесткая программа, свое бы успеть.
У корпуса, где у Кирилла была комнатка, Ногтев отмахнулся. У подъезда стояла длинная легковая машина. Дорогая, блестящая, она выглядела взбунтовавшимся компьютером: из распахнутой дверцы свисали безжизненно человеческие ноги. Одна штанина задралась, по голой ноге ползла крупная муха.
— Подъем, Володя, — негромко велел Ногтев.
Водитель вскочил, одурело помотал растрепанной, словно ее запекали в духовке, головой. По красному лицу бежали мутные струйки пота. Сонно улыбаясь, он быстро обогнул машину, распахнул дверцу:
— Прошу вас, Аверьян Аверьянович!
Ногтев приглашающе повел ладонью:
— Кирилл Владимирович?.. Прокатимся, поговорим.
Сиденье дружески приняло Кирилла в объятия. Не машина, а сплошной деловой комфорт без крупицы развратной роскоши. Бесшумно тронулась с места, словно электромобиль, но скорость набирала как ракета. Дорожные столбы почти сразу же слились в серую полосу.
— Вы были, — сказал вдруг Ногтев, — руководителем первого длительного выхода в Малый Мир.
— Я не был руководителем.
— Ну-ну, вы забыли. Испытатели называют руководителем вас. И по назначенному сверху, то есть моему назначению, и по авторитету, что ценнее, как вы понимаете. Я тогда здорово рисковал, Кирилл Владимирович! Вы хоть понимаете?
— Понимаю, — тоскливо ответил Кирилл. — Я тоже живу на этом свете.
— Вам повезло, все прошло удачно. Мне не только не снесли голову за самовольные действия, а даже милостиво изволили похлопать по плечу.
— Только-то? — удивился Кирилл.
— Ну премии не главное ведь?
— Не главное. Но только не все прошло удачно. Фетисова была серьезно ранена.
— Разве серьезно? А вот затем в самом деле все стало очень серьезным.
Дальше Ногтев не проронил ни слова. У массивного здания из серых гранитных глыб они оставили машину, поднялись на второй этаж. Оглянувшись от дверей на машину, Кирилл увидел торчащие ноги водителя.
В кабинете Ногтев кивнул Кириллу на кресло, продолжил, словно разговор не прерывался:
— Очень серьезно. Погибло несколько человек. Сейчас в Малом Мире уже действует постоянная станция. Персонал — двенадцать человек. Осталось двенадцать. Включая Фетисову и Немировского, которые не являются специалистами. Они сейчас не то охранники, не то ковбои, не то эти... которые таскают корм в муравейник.
— Фуражиры, — подсказал Кирилл.
— Вот-вот, фуражиры. И вообще единственные подсобники.
Лицо Ногтева стало темным, морщины на лбу стали резче. Кирилл сказал осторожненько, стараясь как-то приглушить боль Ногтева:
— Я слышал, что в любом новом деле существует процент допустимости несчастных случаев... Когда испытывали шаттлы, вроде бы отпустили на программу до двадцати катастроф.
Ногтев бросил глазами молнию:
— Не слышал. В нашей передовой стране таких циничных расчетов быть не может. Человек — звучит гордо, человек — высшая ценность, человек... Ну да ладно! Беда в том, что несчастных случаев на станции становится не меньше, а больше. А ведь живут под бронированным колпаком, где все необходимое, включая любое оружие. Почти любое. Вы втроем прошли голыми и босыми через ад, побывали в муравейнике и вернулись невредимыми...
— Да где же невредимыми?
— Не спорьте. Вы не видели, что было потом! Потом начались потери.
Он тяжело дышал, огромные ладони сжались в кулаки. Кирилл поерзал, горячо сочувствуя, осторожно поинтересовался:
— А что... намерены сейчас?
Ногтев разжал кулаки, положил ладони на стол. Его запавшие глаза остановились на лице мирмеколога:
— Кирилл Владимирович, мы снова к вам. Не скрою, повоевать пришлось. Призвать со стороны — признаться в поражении. Но ваш тогдашний успех перевесил. Хотя, опять же не скрою, на другую чашу весов камней навалили немало. А вместе с камнями — звания, титулы, награды, авторитеты. Много говорилось о промискуитете... то бишь приоритете нашей фирмы, как будто не в одной стране живем, а гражданские — не совсем люди...
Он замолчал, но глаз с его лица не сводил. Кирилл проговорил, едва ворочая пересохшими от волнения губами:
— Знаете же, я заранее... На мирмекологии замешан. Даже во сне постоянно брожу по тропам Малого Мира. Но у вас еще что-то в рукаве?
Ногтев кивнул. На этот раз отвел глаза, голос упал до хрипоты:
— Есть. У вас, между прочим, шестое чувство, как у муравьев...
— У муравьев нет шестого чувства, — поправил Кирилл педантично.
— Да? А я где-то читал... Кирилл Владимирович, на этот раз лихим кавалерийским наскоком не сдюжить. Там большой коллектив, за сутки сам Бог не управится.
Теперь уже Кирилл не отрывал глаз от лица Ногтева, а тот напротив, отводил глаза.
