Аластер Рейнольдс - Звездный лед
– Полагаю, наш диалог уже зашел слишком далеко, – заявил Шроуп, клацнув решительно ручкой – будто судейский молоток опустил. – Светлана, для вашего сведения: «Глубокая шахта» уже рекомендовала отстранить вас. Мы могли бы сразу действовать согласно рекомендации, но из уважения к вам решили провести дополнительную проверку.
– О, ребята, я так благодарна!
– Мы проверили их версию, – продолжил Шроуп. – Проверили, потому что не было оснований сомневаться в ваших словах. Но вы, Светлана, обманули наше доверие. Вы испортили все. И подвели нас.
– А-а, надо же!
– Да разве ты не видишь что ее подставили?! – рявкнул Перри. – Она не сделала ничего плохого. Белла, да ты же знаешь Свету! Она никогда не предаст тебя!
Белле, очевидно, было не по себе.
– Мне жаль, что дошло до такого, но я вынуждена учитывать факты и только факты, – сказал она и посмотрела на Светлану умоляюще. – Я должна отстранить тебя. Если поступлю иначе, то это будет прямое нарушение моих обязанностей капитана этого корабля.
– Вам вряд ли стоит оправдывать свои действия, – заметил Шроуп.
– Заткнись, – посоветовала ему Белла. – Это касается только меня и Светы.
– Не делай этого, – попросила та. – Послушай меня. Послушай – иначе мы все умрем.
– Я не могу. У меня нет выбора.
– Тогда нам конец. Всем.
– Обещаю, когда мы вернемся домой, то проведем тщательнейшее расследование, – сказала Белла. – Мы выясним все до последней мелочи. Если компания и в самом деле подделала данные, мы найдем тому доказательства. Найдем того, кто заговорит – и поможет тебе оправдаться.
– Ты разве не поняла? Если я права, мы не вернемся домой!
Белла закрыла глаза:
– Мы вернемся домой. Что бы ни случилось, мы вернемся. Я обещаю.
* * *– Не надо меня ненавидеть, – попросила Белла, когда они остались наедине. – Пожалуйста, только не это.
Светлана глядела на своего капитана, и в глазах ее читалась не ожидаемая Беллой ярость незаслуженно обиженного человека, но скорее тяжелое недоумение.
– Тогда не делай этого, – произнесла она тихо. – Если наша дружба значит хоть что-нибудь – не делай.
– У меня нет выбора. Я должна руководствоваться фактами. А они дают картину хуже некуда, – произнесла Белла, глядя пристально Светлане в глаза, пытаясь отыскать ниточку, все еще связывающую их, уцепиться, спасти дружбу. – Но я и вправду приложу все усилия, когда мы вернемся домой…
– Мы не вернемся.
– Я поговорю с Райаном Эксфордом! – Белла вдруг просветлела: вот оно, решение. – С тобой произошел несчастный случай. Как я понимаю, ты покинула медицинский отсек без позволения на то Райана. В самом деле, ты обязана еще оставаться там. События последних нескольких дней не должны были произойти. Думаю, для нас нетрудно будет сделать так, чтобы они и в самом деле не произошли.
Она замолчала, надеясь, что Света увидит смысл в ее предложении.
Но та лишь тряхнула упрямо головой:
– Несчастный случай со мной не имеет отношения к данным по давлению топлива. Ты прекрасно знаешь это. К чему притворство?
– Я всего лишь пытаюсь помочь.
– Если ты меня отстранишь, это не изменит главного: нам не хватит топлива вернуться домой, – проговорила Света с ледяным, бесящим спокойствием.
– Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что ты веришь в свои слова. Но я не могу допустить, чтобы ты рассказывала это встречным и поперечным. Света, у меня под командой – корабль. И у меня задание. И вся чертова планета Земля смотрит на меня, сверлит взглядом спину, ожидая, что я возьму и споткнусь. Что я испорчу все.
– Ты уже портишь все.
Белла лишь чудовищным усилием воли сохранила спокойствие.
– Знаешь, Света, я бы не назвала свою работу простой. Я – женщина пятидесяти пяти лет, командующая пятьюдесятью тысячами метрических тонн шахтерского корабля с экипажем в сто сорок пять человек…
– Сто сорок четыре – если ты, конечно, не хочешь считать Майка Такахаси экипажем, – холодно заметила Светлана.
– Значит, сто сорок четыре. Из них гораздо меньше половины – женщины. Конечно, дела у нас обстоят лучше, чем в былые времена, но мы на подобных работах по-прежнему в меньшинстве. И, будучи капитаном такого корабля, я не могу выказать ни секундной слабости, не могу дать ни малейшей поблажки никому – а в особенности другой женщине, да к тому же и моей ближайшей подруге.
– Значит, ты сделаешь из меня жертву ради демонстрации того, что крутостью и суровостью не уступишь никакому мужчине?
– Света, избавь меня от твоей жалости. На моем месте ты поступила бы так же.
На секунду показалось, что маска холодного упрямства сдвинулась, в лице Светы промелькнуло понимание. Но правильным поступок своего капитана Светлана Барсегян не посчитала уж точно.
– Белла, пожалуйста, измени свое решение. Дай мне время доказать, что я права. Позволь мне просверлить бак и ввести датчик, измерить давление прямо. Позволь хоть что-нибудь!
– Если бы я могла. Если бы я верила тебе. Но сейчас я тебе не верю. Хотя, думаю, ты не лжешь. Просто у тебя…
– Галлюцинации?
– Света, однажды мне случилось выгореть. Я знаю, каково оно. Минуту назад ты нормален, идешь под всеми парусами. И вдруг – разлетаешься на части. В этом нет ничего постыдного. Это не делает тебя плохим человеком.
На мгновение Белла осмелилась предположить, что снова достигла цели, и Света поняла: ее капитану неприятно мучить подругу и суровые меры вызваны лишь необходимостью. Белла искренне сочувствовала ей и хотела только добра.
А та выдала:
– Я понимаю. Дело ведь не во мне и не в тебе – а в Пауэлле Кагане.
– Извини? – произнесла Белла тихо.
– Белла, все знают о том, что между вами было. Мы все знаем: ты трахалась с ним. Это далеко не простые деловые отношения.
Лицо Беллы залила жаркая краска стыда. За все годы дружбы она никогда не заговаривала о своем романе с Каганом – и была полностью уверена, что Света не знает абсолютно ничего. Оказывается, знает – и затаила до поры, как лезвие в ножнах.
– Это было четверть века назад, – выговорила капитан, чуть не плача.
– Старые привычки живут долго. Сейчас ты его не трахаешь, но стоит ему приказать: «Прыгай!» – как ты, виляя хвостом, спросишь: «Как высоко?»
– Пожалуйста, не говори больше ни слова. Ни единого!
– И после стольких лет ты до сих пор еще не можешь признаться себе.
– В чем?
– В том, что зря выбрала его инструментом карьеры.
Белла замахнулась, чтобы дать пощечину. Но сдержалась в последний момент, когда Света уже выставила руку защищаться.
– Тебе не следовало это говорить, – процедила Белла. – Совсем не следовало. Совсем.
Глава 8
Огромный цилиндр толкача медленно плыл, вращаясь, сквозь пространство, пока его не остановили микротягачи. Крохотные толчки их движков уточнили прицеливание.
Дениз Надис сидела, нацепив гарнитуру с гибким микрофоном. Она завязала дреды в пучок на затылке и постукивала сверкающим пурпурным ногтем по микрофону. Дениз говорила с Алом про только что выведенный на позицию толкач.
– Как наши дела? – спросила Белла.
– На все сто. Птичка готова.
Капитан открыла канал связи с «Шэньчжоу-5», используя предоставленные китайцами протоколы:
– Говорит Белла Линд, капитан экспедиционного корабля ООЕ «Хохлатый пингвин». Тридцать минут назад наши сенсоры зафиксировали нарушение кораблем «Шэньчжоу-пять» границы нашей зоны эксклюзивных интересов. Наше право – и даже наш долг – обороняться от всякой возможной угрозы. – Белла выдержала паузу и заговорила, пытаясь казаться рассудительной и незлонамеренной: – У нас есть средства защиты. Мы вывели на позицию управляемый толкач, загруженный автономным модулем с ядерным зарядом, какие мы используем для изменения формы комет. Я могу взорвать этот заряд в достаточной близости от вас, повредить вашу электронику и разрушить противорадиационный экран. Надеюсь, мне не придется прибегать к решительным мерам и предупреждения окажется достаточно, чтобы вы изменили вектор тяги и начали выход из нашей эксклюзивной зоны. В случае отказа я взорву заряд вблизи вашего форштевня. Если и это не остановит вас, второго предупреждения не будет: я буду запускать толкачи до тех пор, пока до вас не дойдет смысл моего послания. А чем ближе вы, тем легче целиться. Прошу вас развернуться прямо сейчас. Даю вам пять минут. Если вы согласны, измените вектор тяги.
Передача шла в реальном времени. Даже учитывая затраты времени на обработку, Ван Жаньминь уже должен был получить первое послание. У него нет возможности справиться у Пекина о наилучшем образе действий. Но вряд ли китайскому космонавту потребуются указания. К посланию прилагался видеофайл, показывающий процесс нацеливания толкача. Лучшего стимула не придумать. Любой космонавт знал, на что способен направленный не туда толкач.
Но миновало пять минут, и ни в ускорении, ни в векторе тяги китайского корабля не обозначилось изменений. Белла из милосердия дала Вану Жаньминю еще две минуты, затем приказала запускать толкач.
