Ирина Ванка - Секториум
— Это Ксюха!… — оправдывался Миша. — Надень да надень, а то, как бомж ходишь… Кому я здесь нужен в ботинках?
Машины не было с четверть часа. Теория Мишиного невезения уже не нуждалась в доказательствах.
— Какая сволочь догадалась отрезать ваш кишлак от подземной трассы? — ругался он. — Они думают, пришельцы не способны набрать код на панели? — его взгляд привлекла машина Адама, которая занимала больше половины посадочной площади «кишлака». — А эта каракатица?.. Управляется в режиме такси?
— Да, но надо спросить разрешение. Адам не любит, когда угоняют его машину.
— Так чего ж ты молчала? — Миша вынул из кармана коммутатор и развернул голографический экран в кухонном отсеке модуля. — Адам Славабогувич, — обратился он к владельцу машины, — не будешь ли ты любезен, одолжить нам свой тарантас? А? Что ты сказал? Почтет за честь, — объяснил Миша молчание в динамике. — Вот спасибо! — раскланялся он. — Премного буду обязан. — А когда закончил лицедействовать, приложил динамик к моему уху. — Ты слышишь, чтобы кто-нибудь возражал?
В динамике по-прежнему была тишина, но Адам успел подняться в башню. Он вышел, показал Мише кулак и зашел обратно.
— Бывают же козлы, — огорчился Миша, и поднял взгляд в безнадежное небо.
— Такими друзьями были…
— Кто ж знал, что он женщину уведет у меня из-под носа.
— Не надоело тебе?
— Я? Между прочим, сам шеф сказал, что Славабогувич нам, человекам, не товарищ! Между прочим, просил на тебя повлиять.
— Влияй…
— Серьезно, с ним не все чисто.
— А поточнее?
— Ты что, шефа не знаешь? Когда это он объяснял? Он только орать да пугать горазд…
— Тогда о чем речь? — удивилась я и умолкла.
Страшно было представить, на какую пошлость может вдохновить Мишу информация про Адама, которую скрывал шеф.
— Когда он сбежал, его искала не только контора, — сообщил Миша, но объяснить не успел.
Адам снова вышел из башни, только уже одетым; махнул нам рукой и пошел к машине.
— Знаешь, — шепнул Миша, — в каталоге сигов информация о нем отсутствует.
— Именно поэтому он плохой, а ты — лапочка? Миша, тебе не приходило в голову, что его достали поклонники?
— Конечно, — усмехнулся Миша, забираясь к Адаму в машину. — Задрали беднягу на сувениры. — И добавил тише. — Информация исчезла до того, как он дорвался до сцены.
Мы расселись в салоне, машина набрала высоту. Миша занял место с видом на ландшафт, и умолк.
— Рассказывай, — попросила я. — Как вы живете, рассказывай. Как без лифтов обходитесь, тоже рассказывай…
— Кто обходится? Я? — удивился Миша.
— Разве их не свернули?
— О чем ты? Модули и те свернуть не успели. Драпали, как с пожара. В твоем саду, между прочим, еще дышать можно. Если бы туда сигирийский генератор, я бы запустил систему, как было. Лифты в норме. Одна кабина, правда. Мы с Петькой заключили контракт: я обеспечиваю ему транспорт, он мне — зарплату. Скоро у меня и с миссией контракт будет.
— Как тебе удалось?
— Капсула Лунной Базы однажды заблудилась… — признался Миша, — немного повисела над мегаполисом. Какие репортажи по сети ходили, ты бы видела! Еще раз заблудится — считай, мое жалование удвоилось, а она заблудится, об этом я позабочусь.
— Как тебе не стыдно?
— А им? Сколько можно упрашивать по-хорошему? Или я должен был ждать с Блазы погоды? Или, думаешь, я на твоей «Тойоте» сюда добрался?
— Не сомневаюсь, что ты их шантажировал.
— Я предупредил сразу: «Ребята, давайте дружить, не вам на здоровье ссориться с дядей Мишей». Они сказали: «Расслабься, абориген». Я и расслабился. Хорошо расслабился… В тот же день прибежали: «Миша, родной, выручай!» Подожди, они у меня еще в подземке не застревали…
— Не боишься, что однажды они тебя вычислят?
— Мне-то что? Не имеют права… Не имеют лицензии воспитывать аборигенов. Пусть соображают, как их приручить и задобрить, а я подскажу, если не сообразят.
— Рэкет в космических масштабах.
— Опять… Я же предупредил: не хотят по-хорошему, будем по обстоятельствам. Ирка, они боятся нас, как прокаженных! Только и ждут, что мы фронов в Галактику притащим. А уж как они боятся фронов, аж цепенеют. Объясни, почему?
— Вернем корабль, узнаем. Но будет ли потом возможность поделиться знаниями?
— Ах, родная моя, — вздохнул Миша, — мне уже пятьдесят. Не ровен час, помру когда-нибудь, так хоть узнаю что-нибудь интересное. А то ведь, все равно помру, но ничего не узнаю…
Адам посадил машину над ремесленным кварталом и дал понять, что обратный путь нам предстоит проделать самостоятельно. Вниз мы спускались вдвоем с Мишей, который прежде здесь не бывал, и чуть не заблудились в коридорах между салончиками и лавочками. Прежде я ходила сюда с маяком, наводящим на цель, но Миша торопился, и устройство осталось дома.
Ремесленный Шарум произвел на Мишу угнетающее впечатление, он ушел в себя и перестал разглядывать длинноногих девиц, идущих навстречу, а зря. На щеке одной из них я заметила свежую татуировку, и поняла, что мы у цели.
— Не предупреждай его, — сказал Миша. — Сюрприз буду делать.
Никто и не собирался предупреждать. Мне пришло сообщение из клиники Сира с просьбой зайти. Я хотела узнать, в чем дело, но возня с коммутатором мешала нервному Мише сосредоточиться.
Имо был застигнут врасплох. В одиночестве, если не считать Булки, он сидел в своем закутке, чистил инструментарий и не ждал посетителей. Пока гость исполнял сюрприз, а хозяин его приветствовал, я осмотрелась. Впервые у меня появилась возможность спокойно рассмотреть стены и прочесть надписи.
— Имо, — заехал издалека Миша. — Как ты смотришь на то, чтобы еще раз навестить отца?
Идея не вызвала у сына энтузиазма. Миша изложил ему планы на ближайшие двести лет, но понимания не нашел. А мне попались на стене знакомые оттиски, выдавленные «талисманом» в свежей штукатурке. Я разглядела вмятину от безглавой птицы, от распятия «самолета» с глазом в треугольнике, от белой «шляпы» в пене облаков. Меня озадачило продолжение ряда — несколько аналогичных оттисков с символикой, которой я прежде не встречала.
— Миша, — позвала я, но мой товарищ увяз в безнадежной дискуссии.
— Нет, — сказал ему Имо. — Я не участвую.
— Ты не хочешь вернуть корабль?
— Нет, не хочу, — он продолжал начищать инструмент. Словом, делал все, чтобы Миша как можно быстрее вскипел, остыл и впал в состояние апатии.
— Миша, — повторила я, — посмотри сюда, пожалуйста.
Миша обернулся, уперся взглядом в стену и застыл.
