Илья Одинец - Условно разумный
— К чему вы привязываетесь? У космоса нет сторон света, а планеты и объекты постоянно движутся.
— Мы ориентируемся на червоточины. Только их в космосе можно назвать неподвижными. Конечно, червоточины тоже перемещаются в пространстве, но очень медленно и этим перемещением принято пренебрегать.
— И сколько всего созвездий? У всех есть имена?
— Нет, не у всех, конечно. Созвездий чересчур много, чтобы придумать для каждого название. В Справочнике созвездий Конфедерации Межгалактических Связей им присвоены цифровые коды, но некоторые получают второе, неофициальное название.
— Ясно. Расскажи мне о Конфедерации, и вообще о космосе. Как вы живете, как общаетесь, есть ли у вас правительство… Ведь кто-то должен контролировать перемещения, торговлю, безопасность, в конце концов.
— Всем перечисленным занимается Конфедерация Межгалактических Связей, — откликнулся Дртмслотлст. — Она поделена на отделы, каждый из которых отвечает за свой вид деятельности, в том числе и за регулировку безопасности космических перелетов. Ей подведомственно буквально все, но во внутреннюю планетарную политику Конфедерация старается не вмешиваться. Однако иногда приходится — не все планеты ведут мирный образ жизни, некоторые являются серьезной угрозой правопорядку. Кроме Конфедерации есть множество более мелких организаций, пытающихся бороться за деньги, власть и планеты, богатые полезными ископаемыми, а также преступные группы, зарабатывающие продажей технологий отсталым планетам. К сожалению, не все существа, вышедшие за пределы собственных галактик…
— Бэлые и пушистые, — подсказал Грог. — Я правильно выразился, землянин?
— Правильно.
— Космос — далеко не самое безопасное место, в этом ты уже убедился. Если мы встречаем корабль или инфомаяк, обмениваемся новостями — получаем информацию о главных событиях и новых правилах, если Конфедерация принимает какой-то закон. Что еще рассказать? Правление Конфедерации меняется каждые пять лет, туда входят по три избранных члена от каждого секатора галактики, плюс советники — этих очень много, едва ли не от всех планет. Если на Земле обнаружатся залежи глуора, ваши представители тоже будут в совете.
Андрей повернулся в кресле и склонил голову.
— Залежи? Ты хочешь сказать, топливо для космических кораблей природного происхождения?
— К сожалению. Его очень трудно найти и невозможно синтезировать, — «серый» поднялся и подошел к круглому столу. — Его состав давным-давно известен, глуор разложен на молекулы, но искусственно созданное топливо не эффективно.
— Почему?
— Никто не знает. Это одна из загадок Вселенной. Некоторые даже думают, что здесь замешан либо Творец, либо магия.
— Значит в космос, то есть за пределы своей галактики, могут выйти только те расы, которым повезло найти его в недрах собственной планеты?
— Или ближайшего спутника, — согласно кивнул "серый".
— То есть земляне рискуют никогда не выйти в глубокий космос?
Второй пилот снова кивнул и склонился над бумагой, разложенной на столе.
— А где обычно находят глуор? В жерле вулканов или может быть на дне морей?
— Везде по-разному, — второй пилот нахмурился и стал быстро что-то записывать. — Ты не возражаешь, если мы продолжим разговор позднее? Мне нужно кое-что проверить.
— Хорошо, — Андрей поднялся с кресла и направился к выходу. — Только последний вопрос: почему у вас вся мебель малиновая?
— Это ты у Илорэль спроси, — махнул рукой "серый", — ее выбор.
— Мне нравится, — улыбнулся Семенов, но отправился в шестой отсек.
* * *На ужин Кокуш не приготовил ничего "земного".
— Извини, Андрей, — опустил глаза кок, — не ушпел. Впервые шо мной такое. Обычно все ушпеваю, а тут, будто во временную воронку попал.
— Что такое временная воронка?
— Локальное возмущение времени. Когда время начинает идти быштрее или медленнее. Может, тебе подойдет пномбель? Ты попробуй, он не повредит твоему пищеварительному тракту, но насчет того, понравится на вкуш, или нет, не знаю. В любом шлучае, я приготовлю тебе ужин попозже, хорошо?
— Не волнуйся, — Семенов нашел глазами пномбель — кроваво-красное желе, в котором угадывались то ли лапки лягушек, то ли ручки младенцев, — я сам себе что-нибудь приготовлю.
— Если он пустит тебя в кухню, — усмехнулся О'рдрин. — Он даже меня туда только по праздникам пускает.
— Потому что вечно придете и после шебя бардак оштавите.
— Подумаешь, нож не в тот паз вставил.
— А я потом его повсюду ишкал! Это вам хорошо, шидите в крешле, управляете кораблем, а я бегай! На мне ведь не только ваши, привыкшие к изышканным блюдам, желудки, но и целый зо-о-парк!
— Ладно, не кипятись, — улыбнулся капитан. — Но парня голодным оставлять не смей.
— Ему еще работать, — кивнул молчавший до этого арахноид.
— Он мой гость, — подчеркнул О'рдрин. — А гости голодать не должны.
Кокуш посерел и снова принялся извиняться.
— Гм, О'рдрин, вы позволите мне сделать небольшое объявление? — кашлянул второй пилот.
— Я же просил: за ужином никаких неприятностей. Дела должны решаться в рабочее время, а ужин — едва ли не единственный час, который я смело могу назвать не рабочим.
— Я понимаю, но это очень важно и об этом должны знать все, — упрямо наклонил голову "серый".
О'рдрин махнул рукой, давая разрешение, и Андрей вспомнил, как второй пилот что-то сосредоточенно писал на бумаге в рубке. Дело, видимо, и правда серьезное.
— У нас заканчивается вода, — коротко объявил Дртмслотлст.
— Как?
— Каким образом?
— Почему?
Всполошились все.
— Простите, капитан, я виноват, — опустил голову второй пилот. — Я должен был перепроверить расчеты до того, как голосовать. Когда проходил большой совет, и мы решали, куда лететь дальше, я не знал всей серьезности повреждений, которые нам нанесли охотники. Грог сообщил о пробоине в очистительной системе, мы ее залатали, но возникли протечки.
— А запасная?
— Ее уже задействовали, но воды у нас осталось на пару недель.
— Плохо, — капитан помрачнел. — Грог, у нас есть возможность набрать воду на четвертой планете альфы Стрижа?
— Нэ могу ответить. Точными данными о планете не располагаю, только слухами, а им верить нельзя.
— Ясно.
О'рдрин задумался, и за столом повисла тишина.
— Дртмслотлст, каковы запасы глуора?
— Хватит, чтобы долететь до цели и вернуться на базу.
— Плохо. Значит, за водой мы никуда заскочить не сможем. Остаются перекупщики.
