Людмила Стрельникова - Метаморфоза
Через минуту на столе лежали проволока, унизанная золотыми вещами, и тетрадь.
Спокойное лицо Жанны Эдуардовны, или точнее, Сергея Алексеевича, побелело от злобы, глаза превратились в узкие щели, готовые испепелить нас ненавистью. Он никак не ожидал, что украденное будет найдено. На нас посыпалась грубая брань, закончившаяся словами:
— Плевать я хотел на вас и на всё остальное. Думаете, взяли с поличным? Не докажете. Вы могли мне всё это подложить, так как хотите припаять дело.
— Ничего мы не собираемся к вам припаивать, — резко прервал я её. — Хочу напомнить, что только чистосердечное признание может облегчить вашу участь.
— Какую? — нагло засмеялась Шелестова.
— Видите ли, Жанна Эдуардовна, в тюрьме, я думаю, мужчине легче, чем женщине, хотя бы исходя из эстетических соображений и из того, что женщина — натура более тонкая, чем мужчина, поэтому сейчас в наших руках решить, кем вы войдёте в тюрьму — Жанной Эдуардовной или Сергеем Алексеевичем. На раздумья даём три минуты, вы у нас и без того отняли очень много свободного времени, поэтому приходится навёрстывать упущенное.
Я посмотрел на часы, и мы стали ждать.
Жанна Эдуардовна вся позеленела, продолжая испепелять нас взглядом. Однако выбор есть выбор, надо было решать. Чувствовалось, что она не на шутку разволновалась, глаза её стали скакать то на нас, то на золото, то на тетрадь, то на дверь. Душа её, как женщины, была в смятении и не знала, что выбрать — молчание или пойти на компромисс. А вот Сергей Алексеевич, недавно составляющий её прошлое, быстро понял, что наказания не миновать, слишком весомы улики, остаётся только выбрать — в какой форме это наказание принять. И он сделал выбор, достойный мужчины, в этом надо отдать ему должное.
— Дайте порошка! — прохрипел он.
— Порошок мы вам дадим, — уверил я, — но сначала удовлетворите наше любопытство, ответьте на несколько вопросов…Вы — квартирный вор, я буду обращаться к вам как к мужчине, имея в виду ваше прошлое. Для каких целей вам понадобилась моя тетрадь и препарат?
— Не дадите ли промочить горло двумя глоткам коньяка? — попросил Сергей Алексеевич; горло у него, очевидно, действительно от волнения пересохло, и поэтому он так неестественно хрипел.
Я смилостивился и кивнул Валентине:
— Принеси стакан воды.
Жанна Эдуардовна, — нам лучше именовать её так потому, что перед нами пока сидела женщина, говорящая от мужского лица, — так вот, Жанна Эдуардовна хмуро усмехнулась стакану воду и сообщила:
— Я водой не привык смачивать горло. Откройте бар, там у меня коньяк.
Валентина, проверявшая «стенку» и прекрасно знакомая с её содержимым, сразу же отыскала коньяк и, налив рюмку, поднесла к губам Жанны Эдуардовны. Она выпила, облизала губы и начала, приободрившись:
— Дураку понятно, для чего нужна ваша тетрадь. У меня на неё было несколько видов. Воспользоваться, к сожалению, успел только одним. Во-первых, для такого человека, как я, любящего менять форму и острые ощущения, препарат даёт громаднейший плюс — менять не только внешность, но и пол. Как хорошо быть то мужчиной, то женщиной. Замечательно! Вводишь в заблуждение людей и полицию. Без вашего вмешательства ей никогда не удалось бы разгадать тайну моей метаморфозы. Во-вторых, за большие деньги я бы мог как врач, менять пол желающих и детей у родителей. Новая медицинская услуга населению — прекрасный источник большого заработка, можно озолотиться. Как говорят умные люди, не в деньгах счастье, а в их количестве. По всей вероятности, тогда бы я оставил квартирные кражи и занялся более благородным делом. И, в-третьих, я мог бы продать ваше изобретение знающим людям за границу, А уж они смогли бы наладить широкое производство препарата по всемирной сети, а это дало бы дополнительные ресурсы живой силы — стало бы возможным увеличить численность солдат вдвое. От реализации таких планов я стал бы магнатом где-нибудь в Канаде или Мексике. Как видите, ваша невзрачная тетрадь стоит всех этих побрякушек, — она кивнула в сторону драгоценностей. — Я вполне мог бы обеспечить себя и своих наследников вплоть до четвёртого колена.
Жанна Эдуардовна замолчала. Видя, что варианты её исчерпаны, я поинтересовался:
— Как вы узнали о препарате?
— На лица у меня идеальная зрительная память. Как-то я ошибся адресом по вызову больного и попал к вам. Вот она, — Шелестова указала на Валентину, — старательно объяснила мне, что в тетради с адресами больных номер квартиры «единица» походит на «семь», поэтому я перепутал и попал не туда. Я хорошо запомнил девушку, её мужа. Вы, — она обратилась ко мне, — выглядывали в этот момент из комнаты. Вид у вас был чрезвычайно любознательный, так что я не мог ни обратить внимания и на вас. А несколькими месяцами позже я опять попал в вашу квартиру уже по вызову и так как прекрасно маскировался: у меня были усы, борода и прочий артистический реквизит и грим, что вы меня не узнали. Зато я узнал девушку и молодого человека и был удивлён их перевоплощению. Они как бы поменялись телами. Я то — врач, и мне все эти тонкости хорошо заметны. Вот здесь у меня и возникло подозрение о смене пола у молодых людей.
— Но ведь могли быть противоположные пары близнецов, — напомнил я.
— В нашей медицинской практике такого не встречалось, так что увиденное меня сразу же заинтересовало. А так как в первый раз вас было трое, естественно, я заинтересовался третьим лицом, решив, что оно — главное; узнал, где оно живёт и кто по профессии. Хотя это не мой район обслуживания, но я стал за вами охотиться, — признался он мне. — Я долго думал, как попасть к вам в квартиру, и мне повезло — вы заболели раз, потом второй раз. И я как врач легко проникнул в вашу квартиру. Там познакомился с лабораторией, содержанием тетради, нашёл препарат, подстроил взрыв.
— Почему вы взяли не всю тетрадь, а только три листка? — поинтересовалась Валентина.
— Не хотелось, чтобы кражу обнаружили сразу. С течением времени, как известно, следы, даже если они остаются, постепенно исчезают, стираются, затаптываются. Для меня было важно выиграть время. А так как тетрадь постоянно находилась в столе на виду, я решил взять для себя самые главные страницы, с конечным результатом опытов, и по ним, идя от обратного, восстановить цепную реакцию до самого начала. Однако когда я взялся за формулы, ничего не получилось — моих медицинских знаний не хватило на решение поставленной задачи. Но поняв, насколько открытие интересно и выгодно для меня, я решил пойти на риск и изъять у вас оставшуюся тетрадь. На этот раз пропажа была обнаружена сразу же, поэтому я и сижу сейчас перед вами. Тетрадь не оправдала моих надежи: как удалось выяснить с помощью знающего человека, в ней не хватало нескольких параметров. Так или иначе, моя личная встреча с вами была неизбежна, — Жанна Эдуардовна вновь обратилась ко мне. — Я собирался нанести вам визит в ближайшее время, но вы опередили меня и посетили мой кабинет сами. Всё складывалось как нельзя лучше. Я узнал вас с первого взгляда, хоть вы и изменили внешность. Дальше вы знаете, как развивались события. Жаль, я доверил вас дурню Ивакину. Победа была так близка, — Жанна Эдуардовна разочарованно проскрежетала зубами и, заёрзав на стуле, попросила: — Нельзя ли ослабить верёвки?
