Лау Миллер - Талискер (Последний человек из клана - 1)
Положив руки на каменный парапет, Фергус продолжал смотреть на крохотные золотые огоньки, плывущие к городу.
- Я тан, - напомнил он себе.
- Отец?
В дверном проеме стояла дочь, ее золотистые волосы мерцали в свете факелов. Она очень походила на свою покойную мать.
- Я слышала твой голос, отец, - солнечно улыбнулась Кира. - Здесь кто-то был?
- Просто репетирую речь перед сеаннахами, - солгал он. - Не хотелось бы их нечаянно оскорбить.
- Ах да. - Девушка подошла к нему и взяла за руку. - Насколько помню, ты повторял ее всего раз двадцать, верно?
Оба рассмеялись.
- Хорошо, что хоть кто-нибудь может еще смеяться, - раздался хрипловатый голос.
Фергус и Кира обернулись с улыбками на лицах, однако радостное настроение пропало.
Младшую дочь Фергуса в детстве поразила страшная болезнь и искалечила ее юное, жаждущее жизни тело. Тан старался как мог найти в своем сердце место и для дочери-калеки. Он знал, что болезнь доставляет ей немало страданий, хотя Улла почти никогда не жаловалась, но и это не могло заставить его полюбить девочку. Мать понимала ее и заботилась о ней... Увы, она отправилась в мир иной пять лет назад.
- Что печалит тебя, сестра? - спросила Кира. - Иди сюда, взгляни на огни. Я не позволю тебе грустить сегодня.
Столько заботы прозвучало в ее словах, что Улла улыбнулась и позволила подвести себя к парапету. Она двигалась с большим трудом, и Фергус с горечью подумал, что его дочь уже почти старуха, хоть ей всего двадцать лет от роду.
Доковыляв до края, Улла залюбовалась лодками, и на ее лице отразилась если не радость, то по крайней мере умиротворение. Правая, нетронутая болезнью, сторона лица была повернута к отцу, и он внимательно рассматривал ее. Младшая дочь тоже была бы красива. Да, не так, как Кира - темные волосы, не такие утонченные и правильные черты лица, - но все равно очень хороша. Сегодня их различия особенно бросались в глаза - Эон собирался просить руки Киры. Тан знал это, потому что внимательно следил за происходящим в городе. Старшая дочь, конечно, с радостью примет предложение такого знатного жениха, тем более что молодой человек по-настоящему любит свою будущую жену. А Улла опять останется одна, медленно превращаясь в тень.
Его мысли прервала болтовня Киры.
- Нельзя сегодня ходить в таком ужасном платье, Улла. Давай подберем тебе одно из моих.
На мгновение во взоре младшей сестры вспыхнуло недовольство, потом она повернулась и послушно заковыляла к двери. Кира шла рядом, обняв ее за талию. Фергус улыбнулся - его радовало, когда девочки были вместе.
Неожиданно он застыл на месте в ужасе. Ему показалось, что тень, всегда окутывавшая Уллу, поглотила и старшую дочь, что белоснежное платье Киры, золото ее волос поглотила тьма. Тан видел уже не двух девушек, а огромную черную фигуру. Над озером снова прошелестел неведомый злобный смех.
- Нет, - прошептал он. - Нет...
Тень исчезла, и Кира обернулась.
- Встретимся в главном зале, отец. Я тебе кое-что расскажу.
- Я скоро приду. Улла? - Тан редко обращался к младшей дочери, и та застыла в изумлении, с трудом обернувшись, не понимая, что же может ей сказать отец. - Знаешь, я... Постарайся быть счастливой сегодня, хорошо?
- Если тан прикажет, - кивнула девушка без малейшего следа иронии.
- Нет, - печально ответил Фергус. - Этого бы хотел твой отец.
Их взгляды встретились, и они поняли друг друга.
- Пойдем подберем тебе платье, - вмешалась Кира. Сиды завели новую песню. Через несколько мгновений Фергус остался на башне один.
Все улочки и переулки в Руаннох Вере были заполнены народом. Люди смеялись, кричали, размахивали пылающими факелами, и даже маленькие дети несли в руках светильники с горящим камышом внутри. Рыжие отсветы падали на возбужденные, радостные лица. Талискер сразу подумал, что город - просто море света и огня. Он все еще чувствовал вкус поцелуя Уны на губах и был растерян - в конце концов, она только что пережила сильнейшее потрясение. Теперь девушка взяла его за руку и потянула на берег. От прикосновения теплой и нежной руки голова Дункана закружилась.
- Уна? - выговорил он, не зная, что хочет спросить, но та не услышала его - она махала Брис и Коналлу, которые только что вылезли из лодок.
Путники встретились у городских ворот. Дети заразились праздничным настроением. Брис сидела у Чаплина на шее, то и дело нетерпеливо подпрыгивая. Только Мориас оставался серьезным и спокойным. Он приветливо кивнул Талискеру и Уне.
- Кажется, мы успели вовремя.
- Для чего?
- Для праздничной процессии, глупенький, - пояснила Брис, - и для сказаний. Мориас и Алессандро будут рассказывать истории. Можно мне большой факел, Уна?
- Нет, - твердо сказала девушка. - У тебя будет светильник, как у остальных детей.
- Я не могу... - начал Чаплин. - Мориас? Я не знаю подходящей истории для Самайна.
- Не бойся, парень, - хлопнул его старик по плечу. - Не думаю, что останется время для новеньких.
С пятью пылающими факелами в руках и двумя светильниками подошел Малки, широко улыбаясь Талискеру и Уне.
- Здорово, правда? Их раздают направо и налево. Велели передать, что они от Северного огня, что бы это ни значило.
Мориас показал рукой вверх.
- Смотрите. - На башнях над воротами пылали огромные костры. - От них зажигают факелы и раздают всем подряд. Это определяет удачу на следующий год. Северный огонь - не самый лучший, порой он даже означает трагедию. Впрочем, мы видели достаточно трагедий по пути сюда. - Сеаннах улыбнулся Брис и Коналлу. - Вас это, конечно, не касается, вы пока не доросли до удачи. Поэтому у вас светильники, а не факелы.
- Я уже почти воин, - нахмурился мальчик. - Не понимаю, почему мне не дали факел.
- Пойдемте, - позвала Брис. - Нам пора!
Толпы людей пребывали в самом радужном настроении. Конечно, толкотни было немало, но никто не обижался. В переулках и на площадях жонглировали факелами, глотали огонь. Кто-то пытался петь, хотя за общим шумом ничего не было слышно. Все брели в одном направлении. Поднявшись на холм, Талискер увидел идущих впереди людей с соломенными чудищами, довольно страшными при свете факелов.
- Потрясающе, правда? - Дункан слегка толкнул локтем своего соседа, не глядя, кто рядом с ним.
Это оказался Чаплин. Их взгляды встретились, на лице полицейского была написана ненависть.
Брис закричала:
- Быстрее, сеаннах, быстрее...
Чаплин ускорил шаг и исчез в толпе.
В конце концов они достигли места назначения. В сердце города располагалась огромная площадь, а посреди нее - что-то вроде каменного холма с ведущими наверх ступенями. К холму двигались процессии с четырех концов города; толпа насчитывала не меньше двух тысяч человек.
