Марина Наумова - Ночной народ
- Теперь сиди смирно, - наклонился он к ней, выбирая, откуда же начать разделку еще живого тела. - И не дергайся. Тогда ты умрешь легко и быстро.
Глория ничего не ответила. Она все еще задыхалась, и перед глазами то и дело проползали туманные облачка. Она вновь зажмурилась, ожидая смертельного удара. И удар настиг ее - правда, совсем не тот, о котором она думала.
- Дейкер! - донесся до ее слуха голос, который невозможно было спутать ни с чьим.
Глория вздрогнула и, забыв о Дейкере, подняла голову, поворачиваясь в сторону, откуда шел этот голос. Эрон стоял на пороге знакомого ей дома. Больше девушка не запомнила ничего: не выдержав нового потрясения, сознание отключилось.
Испытал шок и Дейкер.
Неужели его мог позвать человек, протокол вскрытия которого Дейкер читал собственными глазами? И в то же время ошибиться было невозможно. Перед ним стоял Бун, довольно слабо напоминающий бесплотное привидение.
- Дейкер, остановись!
Эрон повис на косяке, словно собирался раздвинуть дверной проем пошире.
- Что? - переспросил Дейкер, в считанные секунды решивший, что, во-первых, с мертвецом можно особо и не считаться, а, во-вторых, его появление вновь можно будет использовать для прикрытия собственных дел. Так ты не умер?
Больной рассудок тем и отличается от здорового, что любые жизненные обстоятельства он умеет или включить немедленно в свою систему мировосприятия, или, в случае явной нестыковки, благополучно их проигнорировать. Для него не существует вопроса, может ли встречаться в реальности то или иное явление: сжигающая его изнутри идея-фикс не позволяет тратить принадлежащую только ей умственную энергию на посторонние мелочи.
Бун воскрес - значит, он воскрес. Значит, его вновь можно и нужно убить. Кто он, в конце концов, в сравнении с Дейкером? Мелкий ничтожный неврастеник и только...
- Да, я здесь, - вздрагивая от ненависти, проговорил Эрон, отпуская, наконец, дверной косяк. - И ты сейчас заплатишь за все!!! Отпусти Лори!
"Кого?" - чуть было не спросил Дейкер, совершенно позабывший о девушке.
Заметив, что Дейкер не торопится выполнять приказание, Эрон окончательно рассвирепел.
Иногда опасно верить в свою всесильность - Дейкер убедился в этом на собственном опыте, когда Эрон кинулся на него, изо всех сил ударив кулаком по голове. Дейкер вскрикнул и, наверное, упал бы - но Эрон не дал ему сделать это, подхватив врага на лету.
Он не знал еще, что сделает с доктором, с человеком, искорежившим его жизнь и к тому же поднявшим руку на самое дорогое в его жизни, но на пощаду Дейкер мог не рассчитывать.
- А что ты будешь делать теперь? - поинтересовался вынырнувший из руин Нарцисс, с удовлетворением наблюдая, как Эрон яростно трясет своего врага. - Ты собираешься его убить?
- Да, - буркнул занятый важным делом Эрон.
- Слушай, - человек-обезьяна подошел поближе, добродушно улыбаясь, может, лучше я это сделаю? Мне очень нужны его яйца и глаза...
Со стороны казалось, что Нарцисс просто попрошайничает, но Дейкер похолодел: он учуял угрозу гораздо большую. Да, Бун мог его убить и собирался сделать это, но открытая злость всегда менее опасна, чем затаенная мстительность. Дейкер не ошибался, угадав, что яйца и глаза Нарцисс предпочтет забрать у него до смерти, а не после.
- Ты их получишь, обещаю! - сверкнул глазами Эрон, вновь встряхивая доктора за плечи.
Но и Нарцисс уже не мог держать себя в руках. Вечная обезьянья улыбка исчезла с его лица, глаза хищно засветились. В нем пробуждалась звериная суть: слишком уж сильной оказалась дремлющая внутри ненависть.
- Я убью его собственными руками! - пошел он навстречу. - Ты знаешь, что он сделал со мной?
- Нет, - угрюмо отозвался Эрон.
- Мерзавец! - бросил Нарцисс в лицо Дейкеру. Он и забыл уже о присутствии Буна. Его враг - единственный, но ненавидимый от души находился сейчас в пределах досягаемости. - Я умирал, когда ты подкрался ко мне и вытянул все мои секреты...
Скрюченные от злости пальцы потянулись к Дейкеру, намереваясь разорвать его на мелкие части. Но другая ненависть, кипучая и не менее сильная, заслонила ему дорогу.
Как зверь защищает свою добычу, на Нарцисса бросился разъяренный Эрон.
- Нет! - рявкнул он, скалясь и шумно втягивая ноздрями воздух. Отойди! Я сам его убью!
Желание лично расправиться с Дейкером ослепляло его. Всего лишь на миг руки Эрона разжались, но сумасшедший доктор оказался достаточно ловок, чтобы усмотреть в этом предначертание судьбы и воспользоваться промашкой Эрона.
Недолго думая, Дейкер помчался куда глаза глядят, перепрыгивая с одной кучи щебня на другую. Наверное, никогда в жизни он не бегал с такой скоростью. Страх вреден для стайеров, но спринтер может взять на нем свое...
Оттолкнув удивленного и все еще злого Нарцисса, Эрон кинулся в погоню.
- Стой!
Дейкер уходил! Эрон упустил слишком много времени.
- Стой!
Куда только делись его невидимые крылья? Неужели Эрон не до конца верил в правоту своего дела? Или это необходимость находиться сейчас рядом с Глорией гирей повисала на ногах? Он бежал - и бежал быстро, но далеко ему было до собственных, уже ставших привычными скоростей.
Раньше бег должен был привести его к спасению - теперь к убийству, действию, к которому Эрон с недавнего времени испытывал глубочайшее отвращение. Пусть ненависть меняет человека - ее возможности тоже далеко не беспредельны: все равно какая-то глубинная суть не поддастся переделке. Ненависть позволила Эрону поднять руку на другое человеческое существо, пусть даже явно заслуживающее смерти, но в то же время Эрон был слишком далек от того, чтобы получать от убийства еще и удовольствие. Именно поэтому Эрон, сам того не замечая, все еще спорил с собой - а Дейкер уходил.
"Нет! - мысленно кричал Эрон. - Я не отпущу его!"
Но разрыв между ними оставался по-прежнему большим.
34
Нарцисс не умел злиться долго.
Как только Дейкер и Эрон скрылись с глаз, ушла и ярость.
Некоторое время Нарцисс смотрел им вслед, затем на его лице вновь засветилась дурацкая улыбка.
Человек-обезьяна огляделся по сторонам. Уходить вниз, не дождавшись окончательной развязки, ему не хотелось, но он слишком уж явно остался не у дел и не знал теперь, чем себя занять.
Скучающий взгляд пробежал по камням, замер на лежащей девушке и вновь загорелся, но чувством, мягко говоря, несколько иным.
"Как там ее зовут? Вроде Лори... Глория, наверное".
Нарцисс встал на четвереньки, оказываясь прямо над девушкой. Дыхание его участилось, губы стали влажными и привычно вытянулись вперед, как для поцелуя.
Есть ли жизнь, нет ли ее как таковой, но пока у человека есть сознание, пол и способность к переживаниям, страсть - хотя бы ее отголосок - все равно возьмет верх. Нарцисс чувствовал, что не имеет права поддаваться своему желанию, но сдерживаться ему становилось все труднее. Девушка лежала так близко, ее тело было таким мягким и теплым... Не камень же он!
