Марина Наумова - Ночной народ
Глория еще раз огляделась кругом и ощутила приступ тревоги. Что-то здесь было не так...
- Шерил! - уже более нервно выкрикнула она и вновь не получила ответа.
Тишина навевала самые мрачные мысли.
- Шерил Энн! - Глория сделала еще несколько шагов, и ее дыхание перехватило от неожиданно нахлынувшего страха.
Дверцы автомобиля были раскрыты, и на стекле резко выделялось красное пятно. Глория не знала точно, как пахнет кровь, но густой, чуть сладковатый запах вызывал именно такую ассоциацию.
- Шерил! - ее голос задрожал от страха.
Шерил Энн не отзывалась.
На стекле высыхала кровь.
Невысокие кусты по одну сторону дороги и трава по другую мирно шуршали, не давая и намека на то, что где-то тут бродит еще один живой человек.
Живой...
Мысли Глории невольно обратились к жителям Мидиана, но через секунду она с негодованием их отвергла: достаточно было вспомнить, во что превратило солнце несчастного ребенка и как боялась попасть под его лучи Рейчел. Да и монстр, напавший на нее внизу, очень быстро прекратил погоню. Значит, Шерил забрали не они.
Но куда тогда она пропала?
Стараясь не поворачиваться в сторону кровавого пятна, Глория позвала приятельницу еще раз - и с тем же результатом.
Кровь на стекле... Неужели Шерил Энн была мертва? Но так или иначе, в этом следовало винить не обитателей ночного города...
Мысли Глории начали путаться.
"О чем это я думаю, в самом деле? - рассердилась она на себя. - Шерил где-то здесь... Она не из тех, с кем случаются подобные оказии. Для этого Шерил Энн слишком заурядна".
Пытаясь успокоить себя таким образом, Глория сошла с дороги и углубилась в кусты. Наверняка Шерил просто пошла прогуляться... А пятно? Да мало ли! Нет там никакого пятна и все...
- Шерил! Ты где? - снова позвала Глория, стараясь говорить как можно ровнее. Увы, унять дрожь ей удавалось очень слабо. - Мы уезжаем, Шерил! Шерил Энн!
Она сделала еще несколько шагов, и ноги вынесли ее на открытый травяной пятачок перед относительно крупным для этих мест деревом.
- О, Боже!
Глория замерла, приоткрыв рот от ужаса.
Она нашла Шерил Энн - но лучше бы этого не произошло! Шерил висела вдоль ствола, кое-как привязанная к веткам. На ее лице медленно засыхала, распространяя вокруг особый душный запах, кровь, поджариваемая солнечными лучами. Стайка мух наполняла воздух гудением, и от этого Глории становилось еще более жутко.
Где-то за ее спиной оставался город монстров, а прямо перед глазами висел, глупо и уродливо выпучив глаза, труп веселой болтушки Шерил Энн.
Мелко задрожав, Глория попятилась. Она была уже не в состоянии гадать, кто же мог совершить это бессмысленное убийство. Глория не удивилась бы, если бы кто-то сказал ей сейчас, что она попросту сошла с ума и все эти кошмары - не что иное, как плод ее больного воображения.
Все еще пятясь, Глория заметила вдруг в стороне от себя какое-то движение и вскрикнула от страха. В нескольких шагах от нее стоял человек в полотняной маске, закрывающей лицо. Кривой рот, глаза-точки...
- Надо же, какая встреча! - в его голосе звучала садистская насмешка. - Глория!!!
- Откуда ты знаешь мое имя? - отступая на несколько шагов назад, спросила она.
- Хороший вопрос! - засмеялся одетый в маску маньяк. (Почему-то Глория сразу вспомнила упомянутое в газетах описание - в паре случаев костюм маньяка успели засечь соседи.) - И на него ты получишь хороший ответ!
Маньяк поднес руку к голове, и маска поехала вверх, открывая лицо.
Новый крик Глории был вызван скорее потрясением, чем страхом. Перед ней был человек, слишком хорошо знакомый.
Шерил Энн назвала бы его Кертисом, но Глория знала совсем другое имя.
- Доктор Дейкер? - не веря своим глазам, переспросила она.
Неужели же это могло быть?
- Да, - усмехнулся психиатр. - Ты узнала меня? Прекрасно...
В руке доктора возник нож.
"Эрон... Дейкер... Мидиан..." - закружилось у Глории в голове, и вдруг она поняла вещь совершенно очевидную. Она нашла ответ, но о ее открытии все равно никто никогда не узнает. Доктор Дейкер, подставивший Эрона полиции и сваливший на него свою вину, ни за что не допустит разоблачения. Разве так уж сложно будет ему убрать нежелательную свидетельницу?
И еще одну истину - уже о себе самой - поняла Глория, прежде чем закричать о ней во весь голос.
- Я хочу жить! Не убивайте меня!!!
Действительно, никогда желание жить не бывает в человеке так сильно, как в те моменты, когда смерть перестает быть для него отвлеченной абстракцией... Тем более, когда жизнь по-настоящему только начинается.
- Ну уж нет! - похоже, ее признание только позабавило Дейкера.
"Ну надо же, - подумал он, - чем ничтожнее жизнь у человека, тем сильнее он за нее цепляется".
- Сейчас ты умрешь!
"Да что же это?" - ужаснулась Глория, глядя на своего убийцу.
Ее спасло то, что инстинкт сработал точнее разума: ноги сами сорвались с места, унося девушку прочь.
"Быстрее!!!"
На какую-то секунду Дейкер замер, потрясенный слишком неожиданным бегством своей жертвы, от которой, как ему казалось, нельзя было ждать такой прыти.
Но Глория убегала, и ему ничего не оставалось, кроме как пуститься за ней в погоню.
По направлению к Мидиану...
30
- Пустите меня наверх! - закричал Эрон, срываясь с места. - Я не дам ей умереть!
В ответ его обдало волной холода.
Почти так же за секунду до этого его накрыл волной страх Глории, прорвавшийся к нему сквозь каменную толщу.
Десятки глаз смотрели сейчас на Эрона - все, кто находился поблизости. Смотрели подозрительно, недоуменно, возмущенно. Что это еще за новости? Что за муха укусила этого странного новичка, не успевшего еще толком включиться в вековой распорядок здешней жизни, но уже против него протестующего?
Вновь, как и наверху, среди естественных людей, Эрон оказался одинок.
По знаку Элшбери Горгона, толстяк Рыбья Бочка и еще несколько монстров-мужчин предупредительно окружили Эрона со всех сторон. Пока они не трогали его, но сомневаться в их намерениях особо не приходилось.
"Я ведь знал, что так будет, - грустно посмотрел на Буна величественный старик, - но что я могу поделать, если уж так написано в книгах судьбы?"
- Нет, - проговорил он вслух. - Ты останешься здесь. Ты должен подчиниться закону...
Закону... Эрон на мгновение зажмурился, чтобы снова увидеть Глорию, удирающую от маньяка.
О каком другом законе, кроме закона совести и любви, могла идти речь?
А клятвы?
Эрон снова открыл глаза. Существа, недавно принявшие его к себе как родного, да и ему самому показавшиеся уже близкими, вновь превращались для него в чужаков... Мог ли он подумать, что судьбе будет угодно поставить его перед таким выбором?
