Роберт Силверберг - Стеклянная башня
Канцелярист закрыл глаза, медленно опустился на колени и ничком рухнул на тело Кассандры Адрон. Послышались приглушенные рыдания.
– Пойдемте, я провожу вас в нашу церковь, – произнес Смотритель после недолгого молчания. – Глупо так валятся в снегу. Даже если вы не верите, мы можем помочь вам облегчить душу и унять скорбь. Поговорите с одним из наших Трансцендеров; помолитесь Крагу, и, может…
– Уходите, – глухо проговорил Зигфрид Канцелярист. – _Уходите же_.
Смотритель пожал плечами. На короткое мгновение его словно придавило неподъемным грузом чужой скорби, в груди возникла холодная пустота. Он оставил двух альф, живого и мертвую, лежать среди бушующей метели и заторопился на север – искать, куда переехала церковь.
14
Первым Краг произвел на свет гамму и провозгласил: «Слушай, Гамма, ты крепок и силен, и ты будешь делать все, что тебе скажут, и будешь находить счастье в работе». И так понравился Крагу Гамма, что Краг произвел на свет еще много гамм, и стало их великое множество.
Вторым Краг произвел на свет Бету и провозгласил: «Слушай, Бета, ты будешь не только силен, но и умен, и ты будешь чрезвычайно ценен для мира, и дни свои будешь проводить ты в радости». И так понравился Крагу Бета, что уберег Краг его от самых ужасных телесных тягот, а также уберег Краг его от самых ужасных умственных тягот, и вся жизнь беты стала как яркий весенний день.
Последним Краг произвел на свет Альфу и провозгласил: «Слушай, Альфа, нелегки будут возложенные на тебя обязанности, потому что телесно превзойдешь ты Детей Лона, а умственно станешь с ними вровень, и будешь ты для них крепкой и надежной опорой». И так понравился Крагу Альфа, что наделил Краг его множеством даров, чтобы мог он гордо нести себя и без страха смотреть в глаза Детям Лона.
15
– Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер, – приветствовал выходящих из трансмат-кабин Мануэля и его спутников дежурный альфа. – Мистер Краг, мистер Ссу-Ма, мистер Гильберт, мистер Теннисон, мистер Мисима, мистер Фостер, мы рады приветствовать вас в Нью-Орлеанском Салоне Эгообмена.
Добрый вечер. Сюда, пожалуйста, комната ожидания для вас уже подготовлена.
Зал ожидания Нью-Орлеанского Салона Эгообмена напоминал длинный стометровый туннель, разделенный на восемь отдельных помещений, в которых посетители могли подождать, пока настраивается стационарная сеть. Комнаты ожидания были небольшими и очень комфортабельными: глубокие кресла из застывшей мягкой пены, музыкальные кубики, чувствительный сенсорный приемник, проецирующий на потолок разноцветные узоры, экран во всю стену с приличным выбором обонятельных и видеоканалов и множество других чудес современной развлекательной индустрии.
– Сегодня программирование сети займет примерно девяносто минут, объявил альфа, рассадив всех шестерых по креслам. – Совсем недолго, как вы считаете?
– А нельзя ли побыстрее? – поинтересовался Мануэль.
– Увы, нет, никак нет. Знаете, вчера вечером нашим гостям пришлось ждать четыре часа. Так, мистер Краг… позвольте, я подключу электрод… спасибо. И еще один… хорошо. Теперь матричный сканер… вот и все.
Мистер Ссу-Ма, пожалуйста…
Андроид суетился еще несколько минут, наконец, в последний раз осведомившись, все ли удобно устроились, не будет ли каких-нибудь особенных пожеланий, он вышел. Компьютерная стацио-сеть начала считывать информацию, чтобы справиться с любым внезапным всплеском эмоций, всегда возможным при эгообмене.
Мануэль огляделся. Как всегда перед эгообменом, его немного трясло от возбуждения. Эти пятеро были самыми старыми, самыми близкими его друзьями – он знал их с детства. Лет десять назад кто-то прозвал их Спектральной Группой: на открытие нового подводного сенсориума они явились в костюмах, цвета которых складывались в спектр видимого света, – Ник Ссу-Ма был в красном, Уилл Мисима в фиолетовом, ну и так далее. Прозвище прижилось. Все они происходили из очень состоятельных семей, хотя, конечно, богатством никто не мог сравниться с Мануэлем. Они были молоды и полны энергии. За последние несколько лет все, кроме Кэджа Фостера и Джеда Гильберта, женились, но продолжению их дружбы это ничуть не мешало. Что до эгообмена, это был их десятый или одиннадцатый совместный сеанс, причем в Нью-Орлеанский Салон записываться пришлось за месяц – столько было желающих.
– Терпеть не могу ждать, – заявил Мануэль. – Вот здорово было бы подключиться к стацио-сети сразу как пришли.
– Слишком опасно, – оживленно отозвался длинноногий, атлетически сложенный Ллойд Теннисон. На его высоком лбу сверкали три зеркальные пластины.
– В этом-то и дело, – сказал Мануэль, – в чувстве опасности. Один великолепный, красивый прыжок – пан или пропал.
– А как насчет риска для драгоценной человеческой жизни? – спросил узкоглазый, очень бледный Уилл Мисима. – Никто такого никогда не позволит.
Риск слишком велик.
– Пусть кто-нибудь из инженеров Корпорации Крага изобретет мгновенно программирующуюся стацио-сеть, – предложил Джед Гильберт. – Тогда мы избавимся и от риска, и от ожидания.
– Если бы такое было возможно, давным-давно так бы и сделали, вздохнул Теннисон.
– Может быть, подкупить дежурного? – хитро улыбаясь, предложил Ник Ссу-Ма.
– Пробовал уже, – махнул рукой Мануэль. – Три года назад, в Питсбурге.
Предлагал альфе-дежурному несколько тысяч, он в ответ только улыбался. Я удвоил сумму, и он заулыбался вдвое шире. Деньги их не интересуют. До этого такой вопрос мне даже в голову не приходил: чем можно подкупить андроида?
– Именно так, – отозвался Мисима. – Его можно купить – можно купить весь салон эгообмена, если хочешь, но подкупить – никогда. Мотивы поведения андроида…
– Может, действительно купить салон… – задумчиво протянул Мануэль.
– И ты рискнул бы сразу подключиться к сети? – пристально посмотрел на него Джед Гильберт.
– Наверное, да.
– Зная, что в случае перегрузки или какого-нибудь сбоя тебе никогда не удастся… вернуться обратно?
– Насколько такое вероятно?
– Вероятность небольшая… – ответил Гильберт, – но она есть. Перед тобой еще полтора века жизни. Какой смысл…
– А я согласен с Мануэлем, – неожиданно вступил Кэдж Фостер. В Спектральной Группе он был наименее разговорчив, если не сказать молчалив, и если раскрывал рот, то чтобы изречь что-нибудь значительное. – Жизнь бессмысленна без риска. Рисковать необходимо.
– Но бессмысленно рисковать? – спросил Теннисон. – Качество эгообмена будет ничуть не лучше, если мы подключимся сразу. Разница только в том, что не придется ждать. Я не большой любитель азартных игр. Ставить на кон век, чтобы выиграть в лучшем случае пару часов? Нет уж, увольте. Меня не настолько утомляет ожидание.
