Дмитрий Градинар - Настоящая фантастика – 2016 (сборник)
– Без тебя не хочу и не пойду, – заявила. Чтоб сразу знал и даже не думал… тем более не выстраивал воздушные замки.
– А с ним – не получится! – влезла Наталья.
Кажется, начинаю понимать, кто из них в данный момент говорит – прогресс!
– Проигрывать тоже надо уметь. – Хотела произнести важно, с достоинством, а вышло – будто лягушка квакнула. Пропади все пропадом! Танька в порядке – остальное пусть. В носу засвербило.
– Ба-а, никак наша железная леди плачет? – вскинулся Женька. – Слушай, у тебя ж слезы! Ты понимаешь, что это значит?
– И что? – с надрывом квакнула еще раз.
– А то! Тебя можно оживить!
Где-то я это уже слышала. Да не единожды. Одни слова, и нуль дела.
– Тем более надо сдава-аться! – всхлипнула за компанию и Наталья, которая в Лехе.
– Тогда все будет зря! – не согласился Леха. – Все – зря…
– Скажите честно – меня потом, когда и если оживят, выпустят на свободу? – обратилась я с вопросом к биологу и Ботанику.
– Честно? Вряд ли. А совсем честно – нет, – ответил биолог.
– Согласен с Евгением! – поддержал Ботаник.
– В том-то и дело! – невпопад произнес Леха. Или впопад? – В этой связи слушайте план. Наташенька, прошу, потерпи, не высовывайся, дай сказать…
План оказался простым, как пробка: мы захватим ТЭП.
– Дежавю! – загоготал Ботаник. – А-а, дежавю!
– Слышь, ты! – цыкнула я на него. – Не нравится? Предложи другое!
Он не предложил.
А Леха убедительно доказал, почему мы должны захватить ТЭП: в наших руках окажется стратегический объект и мы сможем ставить условия. И потом, он обещает недели за две восстановить программу, наладить процесс телепорта человека. Как только мы продемонстрируем реальную работу, ценность объекта возрастет в сотни раз. И тогда мы потребуем больше – вплоть до руководства объектом.
Ботаник икнул… но смолчал.
– Александра Давидовича сделаем главным хранителем, – хлопнул его по плечу Леха. – Женьку – главным биологом, ну а меня – главным конструктором.
– А меня? – обиделась я.
– Тебя? А кем захочешь, сама выберешь.
Гляжу – а он указательный палец сжал-разжал. И еще разок. И взгляд отвел.
Не дура, поняла: Наталья мне сигнализирует, что все – туфта. Знак из детства, когда я увлекалась шпионскими штучками. Кроме нас… в смысле, меня… никто не знает: про свое детство не распространялась, слишком вспоминать больно.
Сосредоточилась, собрала мысли в кучку. Что на самом деле Леха задумал? Почему ведет двойную игру – ясно: Ботанику Наталья не верит, а биолог – хоть и верный, и хороший, но слабый.
– Ну что, Александр Давидыч, согласны? – обратился Леха к Ботанику с официальным видом.
– Почему нет? – хохотнул он. – Тогда был не против, и сейчас тем более – при таких-то бонусах.
– Ваши люди смогут осуществить захват?
– Да запросто, опыт имеется. У меня человечек в охране. И она, – кивок в мою сторону, – поможет.
– На нее не рассчитываем.
– Почему?
– Они с Женей пойдут в хранилище – за моей копией. Ее надо уничтожить. Мы должны единолично владеть формулой линзы, а в копии скрыта прямая на формулу информация.
– А-а… логично. Лады, обойдемся своими силами.
До полудня утрясали детали. Сложно стыковать действия двух групп, между которыми не будет связи, предусмотреть надо многое. Пришли к соглашению: назначили конкретное время встречи – седьмого в полдень, именно от него и будем плясать. То есть завтра.
Пора расставаться.
Мужички глядятся комично в одних портках. Мне еще и до смеха? Обвитый веревкой Жека смахивает на Робинзона Крузо. С веревкой его идея – сказал, пригодится, нас всего двое, мало ли… Наша пара пойдет первой, чтобы не пересечься с людьми Ботаника, которых он известит сразу после нашего ухода – лишние свидетели ни к чему. Жека сказал – переждем в одном надежном местечке, а ночью пойдем в хранилище.
Мы с Лехой отходим в сторонку – прощаться. Обнимаемся. Ботаник с биологом целомудренно отворачиваются. Вот тут Леха и шепчет мне на ухо настоящий план.
Задумка бесподобная – он решил тоже телепнуться. Чтобы стать как я, быть всегда вместе. Вот так, да… сердечко мое трепыхнулось. Седьмого в полдень он телепортируется на плацдарм номер два. А я должна обеспечить закачку в его тело копии.
Четко и ясно, как всегда у Лехи. Насчет невыполнимости и авантюрности стонать не буду, его планы, бывает, осуществляются, к моему безмерному удивлению, он же гений. Просто спрашиваю:
– Ты уверен?
– Я так хочу! – берет меня за руку, сжимает… Полутьма не мешает мне разглядеть его пляшущие губы. – Хочу больше жизни…
– А Наталья?
– Слушай, не мучь меня… иди уже, телепнутая.
Господи, бедная девочка…
Ухожу – и сердце рвется напополам.
Через казематы с подопытными крысами проникаем в здание.
Я сосредоточенна, собранна. Передо мной стоит сумасшедшая задача. Добыть копию – лишь ее малая часть. Еще надо Жеку как-то вытащить за территорию и доставить на плацдарм, до которого 150 км. И на все про все – сутки.
Проблемы начались сразу – «надежное» местечко оказалось запертым. Пошли вперед – не назад же. Ну и наткнулись на охранников…
В общем, до хранилища добрались много ранее запланированного, солнце только начало выходить из зенита. За нами следовала рота солдат. Мы едва успели забаррикадироваться в мрачном, холодном, без окон помещении, похожем на могилу.
– Новое цэу: копию вручишь мне, уничтожение отменяется! – известила его.
– Не сомневался! – усмехнулся он. И нырнул в анналы.
Ишь, не сомневался… подозревает об истинном плане, что ль?
Дверь тряслась под ударами. Как же их остановить? Десяток бойцов мои кулаки испробовали – и впятеро больше нарывались. Всех не окулачить при всем желании, ха! Только смеяться и остается, не плакать же.
Кажется, наш план летит к черту – Женьку мне не вывести. Да и самой уйти сложно… но возможно. Откроется дверь, ворвутся первые – тогда и нырять в коридор, обрушившись с потолка.
Наконец явился Евгений. В руках держал небольшую коробку.
– Такая маленькая? – удивилась я. – Давай сюда.
– Погоди, запакую. Учти, срок хранения – двое суток. Копировать надо в первые два часа после телепортации – не позже! Усекла? Упаковка водонепроницаемая, смело можешь плыть даже в трубах канализации. Где люк – помнишь?
Я согласно кивала на его вопросы.
– Инструкция по закачке есть? – задала принципиально важный для меня вопрос.
