Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года
Одна машина уткнулась носом в широкие закрытые ворота. Ворота, внезапно понял Форс, которые должны выходить на улицу. И в его голове начала формироваться одна безумная мысль. Он повернулся к Арскейну.
— В долину с поездами ведет дорога… дорога, спускающаяся почти отвесно…
— Да, верно…
— Видишь вон ту машину — у ворот? Если мы сможем выкатить ее на улицу, то она покатится дальше сама и ничто не сможет остановить ее!
Арскейн облизнул губы.
— Вероятно, машина в неисправном состоянии. Ее мотор не удастся завести, и мы не сможем вытолкнуть ее…
— Нам и не придется толкать. И не будь так уверен, что этот мотор не сможет послужить нам. Ярл, Звездный Человек, однажды проехал на автомобиле с запломбированным мотором целую четверть мили прежде, чем мотор снова заглох. Нам достаточно будет только достичь вершины склона. По крайней мере мы можем попытаться. Это будет вполне безопасный и легкий способ достичь долины…
— Что ж, почему бы и не попытаться! — Арскейн, прыгая, спустился по лестнице и направился к грузовику.
Дверца в кабину со стороны водителя была открыта, как бы приглашая их. Форс скользнул по разрушающейся обивке и сел за баранку — словно он был одним из Древних и пользование этим чудом было для него в порядке вещей.
Арскейн забрался в кабину рядом с ним и, наклонившись вперед, стал внимательно изучать ряды приборов и кнопок перед ним. Он коснулся одной.
— Эта включает колеса…
— Откуда ты знаешь?
— В нашем племени есть ученый человек. Он разобрал множество древних машин, чтобы узнать секрет их устройства. Только у нас больше нет горючего, чтобы запустить их, и поэтому мы не можем ими пользоваться. Но от Ангера я узнал кое-что о них.
Форс с некоторой неохотой уступил ему свое место и стал смотреть, как Арскейн осторожно проверяет приборы. Наконец южанин надавил ногой на педаль в полу и то, что как в глубине души они считали, никогда не случится, свершилось: древний двигатель ожил. Запечатанный двигатель не оказался мертвым!
— Ворота! — Лицо Арскейна побелело и он вцепился в руль, ощущая настоящий страх перед пульсировавшей под ним ужасающей мощью.
Форс выпрыгнул из кабины и бросился к огромным воротам. Он потянул засов вниз, тот открылся, и он смог оттолкнуть тяжеленные створки Потом выглянул наружу: улица была свободна от обломков. Короткого взгляда вверх хватило, чтобы понять, в чем дело. На самом верху — в нескольких футах от ворот — один из грузовиков развернуло боком, и он носом врезался в здание на противоположной стороне — отличная баррикада. Грохот умирающего двигателя был ужасен — он скрежетал, доживая последние секунды своей жизни.
Форс забрался в кабину вместе с Лурой. Они пригнулись с бьющимися сердцами, когда Арскейн неловко повернул руль Но последняя вспышка энергии привела огромный грузовик в движение. Резина отвалилась от остатков шин, когда завращались колеса. Двигатель закашлял и сдох, когда они выкатились из гаража и достигли спуска, но сила инерции тащила их вперед, и они все быстрее и быстрее неслись вниз по крутому холму в направлении простиравшейся перед ними внизу долины.
Им просто повезло, что улица оказалась пустой. Не перегороди тот грузовик улицу в самом начале, они бы точно врезались в обломки каких-нибудь машин и погибли. Арскейн вел яростное сражение с рулем, управляя машиной чисто инстинктивно. Грузовик постоянно набирал скорость, и когда он вывел машину на тротуар, скорость ее стала просто сумасшедшей.
Дважды Форс зажмуривал глаза, но только для того, чтобы в следующий миг снова открывать их. Его руки глубоко зарылись в мех повизгивающей от страха Луры, которой совсем не нравился такой способ передвижения. Но грузовик продолжал мчаться вперед, и наконец они поехали по ровной земле, ударяясь о ржавые рельсы. Грузовик стал притормаживать и наконец остановился, зарывшись бампером в кучу угля.
Несколько секунд они не способны были шевельнуться, слишком потрясенные и ослабшие. Потом они достаточно пришли в себя, чтобы вывалиться из кабины. Арскейн рассмеялся, затем громко произнес:
— Если кто-нибудь и последовал за нами, то сейчас остался далеко позади. И мы должны приложить усилия, чтобы еще больше увеличить это расстояние.
Они быстро передвигались на юг, используя в качестве Прикрытия обломки на путях, пока наконец речная долина снова не свернула в сторону от избранного ими направления на юг. Тогда они поднялись по склону и стали пересекать заросшие деревьями руины городских окраин.
Солнце немилосердно обжигало голову и плечи. С озера ветер приносил запах рыбы. Арскейн с шумом втянул его.
— Дождь, — таким был его вердикт, — на лучшее мы и надеяться не могли. Он смоет наш след…
Впрочем, ведь все равно Зверолюди не станут преследовать какую-либо жертву за городом… или посмеют? Теперь они, наверное, далеко выходят за поля — ведь был тот след, оставленный охотником на оленей? И отца Форса стая убила не в пределах города, а на окраине настоящего леса. Не стоит им считать себя в безопасности только потому, что они выбрались из руин.
— По крайней мере мы путешествуем, не обремененные никаким багажом, — заметил Арскейн на привале, где они напились густого сока, набранного Форсом в флягу утром.
Он с сожалением вспомнил о кобыле и добыче, которую везла та еще вчера. Немного осталось доказательств, подтверждающих его историю — лишь два колечка на пальцах и еще несколько вещичек в сумке Звездных Людей. Но он покажет карту и путевой дневник, когда предстанет перед Советом Эйри. Он с нетерпением ждал этого часа.
У Арскейна было еще меньше подобных вещей — всего лишь палица из музея, единственное оружие, оставшееся у него, за исключением ножа на поясе. В сумке он хранил кремень и кресало, два рыболовных крючка и обмотанную вокруг них леску.
— Эх, был бы у нас барабан! — горевал он. — О, тогда бы мы уже переговаривались с моим народом! А не имея возможности обмениваться сигналами, мы лишь случайно можем встретиться с ними… если только не наткнемся на след какого-нибудь разведчика.
— Идем со мной в Эйри! — импульсивно предложил Форс.
— Товарищ, когда ты рассказывал мне свою историю, разве ты не говорил, что сбежал от своего племени? Будут ли они приветствовать твое возвращение, особенно если ты приведешь с собой чужака? Мы живем в мире, в котором все еще существует ненависть. Позволь мне рассказать тебе о своем народе — это история давних дней. Летающие люди, основавшие мое племя, рождались с темной кожей — в те дни они много натерпелись от тех, у кого была более светлая кожа. Мы — мирный народ, но нас еще гнетет древняя боль, временами она прорывается на поверхность сознания, отравляя его злобой.
