Дин Кунц - Человек страха
Какого рода должна быть эта помощь, никто не знал.
Существовало широко распространенное мнение, что на Чаплин-1 появились какие-то необычные существа, потому что в последней войне, которая велась более тысячи лет тому назад, Чаплин-1 стал мишенью для ядерного удара. Но несмотря на возможные опасности, на правительственном корабле летела группа искателей сокровищ, правда на всякий случай прихватив с собой огромный бронированный летун, оснащенного различными видами оружия. Сэм не видел охотников за сокровищами — все путешествие они занимались проверкой своего оборудования и тестированием приборов летуна. Остальные пассажиры были представлены двумя репортерами, которые, узнав, что Сэм всего-навсего представитель Хорнера, то есть выполняет очередную политическую миссию, быстро потеряли к нему всякий интерес. Ну и, конечно, на корабле были тысячи тонн продуктов, воды, медикаментов, пятьдесят пять роботов-хирургов с гиподермическими руками и две огромные стационарные системы для медицинских исследований.
Планета, укрытая за облаками, затаила угрозу.
— Нет связи с наземными службами, — сказал пилот. Его голос гулко звучал в проходе.
Сэм уже был готов выключить экран, когда из-за туч вынырнула тонкая серебряная игла и, лениво вращаясь, устремилась прямо на них. Для космического корабля она была слишком тонкой. — Понаблюдав за иглой еще немного, Сэм понял, что это была старая добрая баллистическая ракета...
Глава 2
"Раса” — массивный, грузный корабль полного жизнеобеспечения, целый корабль-мир — сотрясался от бурной деятельности населявших его существ. Коридоры были его венами; они лихорадочно пульсировали, а кровью служили члены экипажа, его сырье, его рабы. Слаги — существа, похожие на виноградных улиток, стремительно передвигались по извивающимся коридорам. Их бело-желтые тела энергично растягивались и сокращались, словно внутренности стремились двигаться быстрее, чем могли позволить наружные покровы. И все это происходило под Песню Расы. Слаги толпились во входах и выходах у металлических ульев — их призывали в разные места корабля, чтобы срочно выполнить то или иное задание. Повсюду раздавалась Песня Расы. Команды уборщиков мусора, проталкиваясь по змеящимся коридорам, регулярно очищали палубы от тел тех слагов, которые, будучи загнанными до предела, сворачивались в колечко, когда их двойные сердца разрывались от непосильной нагрузки. Тела, изуродованные теми слагами, которые, не заметив павших, не останавливались и не огибали их, и складывались мусорщиками в большие кучи на тележки с магнитным приводом, тихо плывшие по воздуху вслед за ними, а потом опорожняли эти тележки в мусороприемники, сбрасывая трупы в ухмыляющуюся пасть огнедышащего дракона — огромной печи, которая быстро распоряжалась ими. Улиткообразные торопились, бежали, падали и умирали. Даже работники мусоросборочной команды, чтобы справиться со своей работой, трудились из последних сил и сами, в свою очередь, становились пищей для печи-дракона. И эта сумасшедшая гонка была тем бременем, которое все с радостью несли, продираясь сквозь космический хаос.
* * *Странное утешение слаги находили в том, что, несмотря на короткую и многотрудную жизнь, поколения лежали в гнездах, зрея, чтобы прийти им на смену. Зрея быстрее, чем могла истребить весь их род такая невыносимая жизнь. А когда наступит перенаселение, “Раса” выпустит рядом еще один корабль, корабль-почку, и Империя будет расти и становиться все более великой. Знание того, что каждая смерть приближала заветную цель, дарило им радость. Они были бесконечно счастливы — у них была общая цель, за которую стоило жить и умереть.
И эта безумная преданность лелеялась и направлялась Существом в Сердце корабля.
Глава 3
Боевая ракета не разрушила корабль, но все же пробила дыру в нижней части, а значит, все, кто находился в том отсеке, погибли. Будь это метеор, корабль легко мог уклониться или разрушить его; но современные суда не оборудованы защитой от самонаводящихся ракет, как вообще не были оснащены оружием: с кем воевать в мирном космосе? Сейчас корабль падал, по спирали приближаясь к поверхности планеты, и должен был разбиться. Если...
"Если, — подумал Сэм, — они доберутся до летательного аппарата в грузовом трюме, где находились искатели сокровищ. Если они сумеют забраться внутрь и вылететь из корабля раньше, чем он будет разрушен, они спасут хотя бы самих себя”.
Из динамика раздался непонятный скрип — пилот пытался сказать нечто, не основанное на показаниях приборов.
Корабль вращался все быстрее и быстрее, устремляясь вниз.
Сэм отстегнул ремень безопасности, схватился за спинку переднего сиденья и с большим трудом поднялся на ноги. Он успел повернуть в проход, когда корабль наклонился еще сильнее. Корпус выл, как тысяча баньши <Баньши — персонаж кельтского фольклора, дух женщины, завывания которой слышны в той семье, где кто-нибудь скоро умрет.>. От страшных перегрузок скоро начнут отлетать заклепки.
Ему предстояла битва на вершине холма — в прямом и переносном смысле. Он должен был подняться по накренившемуся полу и добраться до двери в грузовой трюм. Но даже если это ему удастся, он не был уверен, что сможет открыть ее при таком ускорении, работавшем сейчас против него. Но он не мог сдаться и приготовиться умереть, как, похоже, сдались безмозглые репортеры, визжащие за его спиной. Сэм пробивался вперед, борясь со все увеличивающейся силой тяжести, преодолевая склон, который становился все отвесней. Он тяжело дышал, лицо его стало багровым от натуги, пот струился по лицу, обжигая глаза.
За спиной что-то загромыхало. Это оторвался и съехал вниз по проходу радарный модуль.
Сэм упрямо двигался вперед.
У двери трюма он прислонился к сиденью справа от прохода и попытался повернуть колесо запорного механизма. Оно не поддавалось. Ему приходилось противостоять силе тяжести, увеличивающейся с каждой секундой при ускорении их падения, и бороться с тугим механизмом. То и дело включались двигатели, пытаясь предотвратить быстро приближающийся конец, но их дерганье мало помогало Сэму. Он чувствовал себя как мотылек, который хочет поднять свечу и унести ее с собой. Его сердце гулко стучало, глаза наполнились слезами. Когда Сэм решил, что его грудная клетка сейчас треснет, как ореховая скорлупа, и сердце выскочит наружу, он почувствовал, что колесо повернулось, и дернул дверь. Он вовремя догадался убрать руки прочь — огромная круглая дверь резко распахнулась, увлекаемая силой тяжести, и с размаху врезалась в стену. За ней был грузовой трюм, а в нем — летательный аппарат. Вход в шарообразный летун был еще открыт. Там его заметили, поняли его намерения и ради него задерживали старт. Позади двое репортеров боролись друг с другом; каждый из них пытался первым последовать за Сэмом. В результате не успели оба.
