Федор Кандыба - Горячая земля
«Хорошая собака Камус. Но и человек хороший, пусть идут вместе», подумал старик, когда они свернули за; склон горы.
Потом Рагтай нагнулся и стал собирать свои вещи. Под его кожаным арканом лежал измазанный в грязи черный кисет Дружинина.
Старик взял кисет и хотел было побежать вдогонку за Дружининым. Но вспомнил, как порывался вернуться Камус, и решил больше не тревожить собаку и своего нового друга.
— Отдам в другой раз. Наверное, еще увидимся, — сказал он и направился своей дорогой.
Глава третья
На аэродроме в Якутске
Пассажирский зал и ресторан аэродрома в Якутске служили своеобразным клубом для деловых людей Восточной Сибири и всего Дальнего Востока.
Здесь встречались директора и инженеры золотых приисков и рудников, ученые, строители, корреспонденты, звероводы и агрономы, научившиеся разводить фрукты и овощи в этих близких к полюсу холода суровых местах.
Собирались здесь артисты, которые ездили на гастроли в новые промышленные поселки в тайге и тундре; врачи, вылетавшие к больным на самолетах.
Большинству из этих людей часто приходилось летать. Многие успели перезнакомиться между собой во время воздушных путешествий.
Величественный буфетчик Яков Иванович высился, словно утес, над пестрым потоком воздушных пассажиров.
Он знал почти всех, многих называл по имени и отчеству и помнил, кто какие кушанья любит.
Бледный, помятый мужчина, который вяло ел простоквашу, и женщина в светло-сером дорожном пальто, сидевшая напротив него за стаканом чая, не принадлежали к числу старых пассажиров и интереса у буфетчика не вызывали.
Мужчина был явно измучен воздушной болезнью и выглядел так, будто сам удивлен, что еще остается в живых, а молодая стройная женщина со светлыми, слегка вьющимися волосами казалась очень сердитой и замерзшей.
Они не были знакомы и даже не смотрели друг на друга до тех пор, пока не заговорил большой черный репродуктор.
— Внимание! Товарищи пассажиры, отлетающие на Москву, готовьтесь к посадке. Самолет отправится через полчаса.
Женщина встрепенулась. Мужчина посмотрел на нее и спросил, слегка заикаясь:
— П-простите, вы летите в Москву?
— В Ленинград. В Москве буду только несколько дней проездом, — ответила женщина.
— Не могли бы оказать мне любезность п-позвонить в Институт прикладной геологии?
— Пожалуйста. Я знаю этот институт, у меня там есть знакомые, — любезно сказала женщина. — А что и кому сказать?
Мужчина написал на бумажке номер телефона и подал ей.
— Я п-прошу вас опросить Климову или Петрову и передать привет от Ключникова. Ключников — это я, — пояснил он. — И сказать, что видели меня здесь, когда я летел к Дружинину на Чукотку, и что мы вернемся вместе с самыми радостными новостями. Я не должен был просить вас об этом, следовало телеграфировать. Я понимаю, но, видите ли, меня так укачало… Я только сейчас начинаю соображать, что я делаю, — виновато добавил мужчина.
— Нет, нет, ничего. Я знаю Дружинина, мы с ним друзья. Мне будет очень приятно исполнить вашу просьбу, — поспешила успокоить его женщина.
Ключников любезно привстал.
— Дружинин — мой лучший друг. Его друзья — мои друзья. Очень рад с вами познакомиться, товарищ…
— Чаплина, — подсказала та, протягивая ему руку. И как бы мимоходом спросила: — А Дружинин давно на Чукотке?
— Месяца два. Он объездил почти весь полуостров.
— И даже вести о себе не подал… Нехороший человек ваш друг, так ему и скажите, когда увидите. Ведь он знал, что я была в тех местах, и знал, где меня найти.
— Обязательно скажу. Что еще передать? Я увижу его через несколько дней.
— Привет от доктора Чаплиной. И скажите, что я на него очень сердита… Или нет, не сердита, а наоборот…
Валентина засмеялась, смутилась и вдруг показалась Ключникову очень красивой.
— Как же сказать — сердиты или наоборот? — улыбнулся он.
— Ни то, ни другое. Я напишу несколько слов и попрошу вас передать записку… Вот… пожалуйста. Счастливого пути! Передайте привет и скажите, что я очень, очень жалею…
Голос репродуктора заглушил последние слова Валентины. Она торопливо пожала руку Ключникову и быстро направилась к выходу.
Ключников растерянно посмотрел ей вслед.
«Ну вот и пойми: жалеет она, сердита или наоборот?..»
Ключникову стало досадно, что они в продолжение трех часов молчали и насупившись сидели за одним столом, между тем как у них были общие друзья и они могли бы рассказать друг другу много интересного.
Примерно то же подумала и Валентина, когда ее самолет оторвался от земли.
Конечно, она не стала бы рассказывать случайному знакомому, сколько раз она вспоминала последний разговор с Дружининым. Они оба вели себя как дети, и оба были виноваты в размолвке. Если бы Дружинин появился на руднике, Валентина без колебаний отправилась бы с ним на поиски его горячей земли. Она проклинала себя за прежнюю заносчивость. Он не явился на рудник, хотя был совсем рядом. Почему? Неужели она до такой степени задела его самолюбие? Но ведь он сильный мужчина, он должен был извинить ее слабость. И неужели он так и не понял, что она боится за него и хочет уберечь его от неудачи?..
Этот Ключников, по-видимому, мог бы сказать, как чувствует себя Дружинин и что думает делать дальше. А Валентина могла бы, в свою очередь, рассказать, как интересуются Дружининым в Тресте тяжелых элементов, как верит в него Казаков, как он хочет дать Дружинину возможность приложить свой талант к решению самой большой и интересной технической задачи нашего века — завоеванию атомной энергии.
Быть может, этот Ключников помог бы ей убедить Дружинина отказаться от бесплодных мечтаний и перейти к настоящему делу?..
Ключников действительно мог рассказать Валентине немало нового о затее, которую она все еще считала пустой мечтой.
Он спешил из Средней Азии на Чукотку с чрезвычайно важным и спешным сообщением. Он летел день и ночь, пересаживаясь из самолета в самолет, несмотря на то, что боялся качки и его начинало тошнить при одном виде самолета.
Объезжая Таджикистан, Ключников побывал в том самом месте, на склоне Гиссарского хребта, где когда-то Петров жарил барана в горячей пещере.
В пещеру по-прежнему приезжают лечиться колхозники-таджики. Как и раньше, они часами сидят в горячих каменных бассейнах, окруженных паром, жарят баранов, варят плов, пьют чай и хвалят благодатное место, возвращающее им здоровье.
Однако геологические исследования, которые сделал в этих местах Ключников, ничего интересного не дали, хотя земля кое-где была очень горяча и в пещерах у самой поверхности ее температура доходила чуть не до ста градусов.
