Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)
Теперь Джо понимал, почему коммодор настаивал на рискованных трех с половиной g. Вертикальная линия, помеченная этими цифрами, пересекала кривую в том месте, где она резко поворачивала вниз, и полет должен был продлиться девять дней и пятнадцать часов. Таким путем они сумели бы спасти почти всех, но — Господи! — что это должен быть за рейс!
Продолжительность полета уменьшалась обратно пропорционально квадрату ускорения. Для восемнадцати дней требовалось всего одно g, тогда как для девяти дней нужно было уже четыре. А вот четыре с половиной дня обеспечивались уже фантастическими шестнадцатью# И кто-то в уголке графика написал эти два числа — 4,5 и 16.
— Слушайте, ведь эти данные рассчитаны для факел-автомата! Как раз то, что надо. Есть в нашем распоряжении факел-автомат?
— Да, есть, — тихо сказал Бэррио. — Вот только каковы его шансы?
Джо заткнулся. Корабли-автоматы частенько терялись даже в пространстве между внутренними планетами. Вероятность же того, что такой корабль сумеет попасть в зону радиоконтроля на расстоянии в четыре миллиарда миль… М-да-а-а!
— Разумеется, мы сделаем такую попытку, — пообещал Бэррио. — И если факел-автомат доберется до зоны радиоконтроля, я немедленно сообщу вам. — Он повернулся к Клюгеру. — Итак, ваше решение, капитан. Времени у нас мало.
— Ну что вам далась эта половина g? — сказал Клюгер врачу. — Помнится, я читал сообщение о шимпанзе, которого крутили на центрифуге очень долго и при очень больших перегрузках…
— Да, но это был шимпанзе, а не человек!
— А сколько тот шимп выдержал, док? — выпалил Джо.
— Три с четвертью в течение двадцати семи дней.
— Вот это да! И в каком виде он был после окончания испытания?
— А ни в каком, — коротко сказал врач.
Клюгер посмотрел на график, перевел глаза на Джо и наконец повернулся к коммодору:
— Ускорение будет в три с половиной g, сэр.
— Тогда вперед, — кивнул коммодор. — Отправляйтесь в лазарет. У вас очень мало времени.
Спустя сорок семь минут их уже упаковывали в противоперегрузочные капсулы разведывательного факельщика «Саламандра».
«Саламандра» была пристыкована к орбитальной станции. Джо, Клюгер и их сопровождающие прошли по стыковочному туннелю, связывающему ось станции со шлюзом корабля. После полной промывки желудка и дюжины процедур и инъекций Джо чувствовал себя преотвратно.
Хорошо еще, подумал он, что старт производится в автоматическом режиме.
Разведывательный корабль предназначался для полетов при очень высоких ускорениях, и рычаги управления располагались над противоперегрузочными капсулами так, что до них можно было дотронуться пальцами, не поднимая высоко руки. Врач и ассистент впихивали в капсулу Клюгера, а два медицинских техника занимались Джо.
— Нижнее белье гладкое? — спросил один из них. — Складок нет?
— Полагаю, все в порядке.
— И тем не менее придется проверить.
Он провел руками по телу Джо, а затем занялся устройствами, необходимыми любому человеку, вынужденному в течение нескольких дней находиться в одном и том же положении.
— Трубка слева от вашего рта — это вода, в двух справа — глюкоза и бульон.
— Пища только жидкая?
Парящий в воздухе врач повернулся к Эпплби и строго сказал:
— В этом полете ничего твердого вам не понадобится, не захочется и не должно быть. А кроме того, будьте осторожны при глотании.
— Я уже сталкивался с перегрузками, док!
— Конечно, конечно. Но все-таки будьте осторожны.
Противоперегрузочная капсула была очень похожа на ванну. Правда, размеры ее были побольше, да и жидкость, заполнявшая ванну, была поплотнее воды. Сверху ванна закрывалась прикрепленной к ее краям резиноподобной пленкой. При перегрузках человек должен плавать в жидкости, упакованный как бы в кокон из пленки. А сейчас, в состоянии невесомости, пленка, кроме всего прочего, еще и не позволяла жидкости удрать из ванны.
Сопровождающие помогли Эпплби разместиться в центре капсулы и прикрепили его к пленке липкими лентами. Затем голову и шею Джо разместили в специальном подголовнике, который можно было подогнать по размерам персонально к каждому пилоту.
Врач перебрался к капсуле Джо и спросил:
— Все в порядке?
— Да.
— Не забудьте, что я сказал о глотании. — Врач повернулся к Клюгеру. — Мы закончили, капитан. Разрешите покинуть ваш корабль?
— Да, спасибо, док!
— Ну, удачи вам!
Медики удалились.
Рубка «Саламандры» не имела иллюминаторов. Впрочем, в них и нужды не было. Прямо перед лицом Джо расположилась приборная панель, на которой разместились дисплеи с данными контроля аппаратуры и экран радара. Возле лба находился окуляр коэлостата. Едва стыковочный туннель отошел от «Саламандры», на приборной панели вспыхнул зеленый cm на. i.
Клюгер поймал взгляд Джо в зеркале, установлю м к >м i кред ними.
— Второй, докладывайте!
— Минус семь ноль четыре. Система ориентации — на режиме. Факел разогрет. Корабль к старту готов.
— Проверим ориентацию.
Окуляр коэлостата опустился к глазам Клюгера. Тот некоторое время смотрел в окуляр, потом сказал:
— Продублируйте меня, Джо.
— Есть, сэр!
Джо тронул кнопку, и окуляр опустился к его лицу. Изображения трех звезд совмещались точно на пересечении волосков.
— Лучше и быть не может, капитан.
— Запросите разрешение на старт.
— «Саламандра» — к центру управления. Прошу разрешения на «Прозерпину». Автоматический старт по компьютерной программе. Проверка систем закончена, по всем параметрам зеленые огни.
— Центр управления — к «Саламандре». Старт разрешен… Удачи вам, парни!
— Капитан, разрешение на старт получено. Минус три ноль-ноль.
Произнося привычные слова, Джо угрюмо думал о том, что мог бы сейчас находиться уже на полпути к Земле. Ну какого черта военным всегда достаются всякие неожиданные спасательно-освободительные задания?!
А потом таймер начал отщелкивать последние тридцать секунд, и он напрочь забыл о своем несостоявшемся отпуске. Им овладело ликующее ожидание старта, привычная страсть пилотов. Лететь… не важно куда… Хоть к черту на рога, но лететь! И когда включился факел, Джо не выдержал и улыбнулся.
А потом на него обрушился новый вес собственного тела.
При трех с половиной g он весил теперь шестьсот тридцать фунтов. Джо почувствовал, как на него улеглась железобетонная плита. Она прижала его голову к подголовнику, сдавила грудную клетку, сделала его абсолютно беспомощным. Он изо всех сил старался расслабиться, позволить жидкости окружить тело со всех сторон. Это для обычного, кратковременного стартового рывка требовалось собраться и напрячь все мышцы, здесь же, наоборот, нужно будет находить в постоянном расслаблении.
